– Но его скорее всего убьют!
– С чего бы это? Кто же им тогда расскажет, где спрятаны находки. Пойдемте посмотрим поближе.
Он встал и пошел навстречу всей этой кодле. Я не знала, куда деваться. Просто сумасшествие какое- то.
– Вы куда?
– Туда, туда. – Он, не оглядываясь, шел вперед.
Но ведь его могут убить. Идти по голой степи навстречу машинам с вооруженными бандитами. Почему я так верю ему? Побежала следом и вскоре догнала идущего быстрым шагом капитана.
– Вы забыли автомат.
– А он и не понадобится.
Микроавтобус, два джипа и «девяносто девятая» остановились около ямы. Высыпали люди.
Чжан вышел из машины и подошел к краю могилы. Я видела, что он начал разговаривать с Хальзовым.
Вскоре нас заметили. Тут же к нам навстречу отрядили человека с оружием.
Степь ожила. От неожиданности я остановилась, затем снова догнала ушедшего вперед Губова. Около полусотни солдат встали во весь рост из-под земли. Вся банда была окружена.
Никто не дергался.
Генерал Трофимов собственной персоной предстал перед нами. Его полное лицо было вымазано в грязи.
– Совсем я, старый, с ума сошел. С третьим курсом в войну пошел играть. Здравствуйте, Таня.
Дреич отдал честь генералу и поздоровался.
– Здорово вы все провернули.
– Нет уж, это вы все провернули. Правильно сделали, что написали капитану, где находится Хальзов. Дальше очень быстренько взяли Ежова и Альму, после чего нагрянули к имаму и, побеседовав со старичками, потихоньку навели Чжана с Алмаевым на мысль съездить на место захоронения.
Курсанты разоружили всю банду и построили в одну линию.
– Весь вечер окопы копали, – генерал сплюнул песок, – еще бы немного, и не успели бы ничего.
Кирсан, к моему удовлетворению, оказался жив. Чжан стоял с ним рядом и что-то лопотал ему на ухо. Старца Савелия оперативно увезли обратно домой, опасаясь, как бы дедушка не развалился от столь нервных приключений.
Хальзову помогли выбраться из ямы. Он был жив – здоров и преисполнен оптимизма.
– Вы сумасшедший! – набросилась я на него. – Неужели жить не хочется?
– Хочется, Танечка, ой как хочется. – Он подошел и обнял меня. – Пусть я сумасшедший, зато вы умница.
Наверное, я засияла словно начищенный пятак, потому как Губов уставился на меня, будто в первый раз видит. Я потушила вспыхнувший было огонь победителя.
– И давно ты решил попросить помощь у коллег?
Губов еще некоторое время продолжал любоваться мною, затем, когда до него дошло, что его о чем-то спрашивают, попросил повторить фразу и, почесывая нос, гнусаво ответил:
– А вот когда тебя из могилы вытащил, тогда и решил. Слишком уж много мрази скопилось в одном месте. Того и гляди заденут.
– Теперь придется делиться с государством.
– И жить тоже придется. В тихую гавань метр на два всегда успеем.
– Как же ты Руслана Рустамовича одного отпустил?
– Никого я не отпускал. – Дреич не скрывал, что сердится. – Он никому ничего не сказал, сам тебя нашел, сам и утащил, чуть все дело не завалил, старый ниндзя.
Арестованных мимо нас повели к подъехавшим «воронкам».
– Чжан, почему вы решили ехать к могиле Вуатора? Неужели мое исчезновение вас не насторожило?
– Кирсан сказал, что ты убежала. Мы не стали обращать внимания на женщину, которая не хочет ласки. – Он поклонился и побрел дальше.
Восток – дело тонкое. Неужели я и правда не хочу ласки?
Спустя два дня мы приехали на место захвата банды и восстановили захоронение.
Чудеса случаются только в сказках. Как только я увидела солдат, мне стало ясно, что всего золота нам уже не видать. Узнав о примерной стоимости наследия Вуатора, губернатор пообещал нам законные двадцать пять процентов, а также прощение всех грехов.
Мы решили не привлекать дополнительные людские ресурсы для поисков, хотя желающих, понятное дело, было хоть отбавляй. Отпрыски толстозадых чиновников, прослышавших о захороненных небывалых богатствах, шли сплошным потоком. Каждый второй оказывался археологом-энтузиастом. Никогда бы не подумала. Дреич пришелся здесь как нельзя кстати. Пухломордые детишки отлетали от него как горох от стенки. На вопрос: «А на хера нам дробить долю еще на одно рыло?» – никто ответить не смог.
Весь наш отряд состоял из шести человек: Чжан и Алмаев, Али и Хальзов, я и Губов.
По понятным причинам директор музея и Алмаев избегали общаться друг с другом, но сумма в десятки миллионов долларов сделала бывших врагов союзниками.
Дреич, не желая больше никаких эксцессов, пристегнул Кирсана наручниками к Чжану и полностью контролировал поведение обоих.
Танцевать начали от печки и, сверяясь с фотографиями, выложили все с точностью до миллиметра.
Итак, в могиле у нас было пять разных фигурок лошадей. Одна лошадка встала на дыбы, вторая – неслась галопом, третья – стояла на коленях, четвертая – гарцевала, подняв одну ножку, пятая – склонилась, вытянув морду.
Кроме этого: погребальные тома, изъеденный коррозией меч, статуэтка будды, сундуки с монетами и непосредственно скелет Вуатора.
Имам с Кирсаном и Чжаном штудировали книги от корки до корки, но ничего не могли выдвинуть конкретного.
Однажды утром Кирсан проснулся и заявил, что хочет двадцать процентов от того, что нам будет причитаться на всех, и предоставления свободы. Я было возмутилась, но меня никто не поддержал. Повисшее напряжение не стимулировало к торгам. Пришлось отступить.
Алмаев свободно взмахнул руками.
– Физическая активность стимулирует кровообращение.
– Ближе к делу, гипнозник, – тут же поторопил капитан.
– Вуатор, кроме всего прочего, был ювелиром. Мы должны сосредоточить свое внимание не на содержании книг, а на изделиях из металла.
Это была мысль.
Каково же было наше удивление, когда металлические оковы погребальных томов, войдя друг в друга, дали нам извилистый профиль. Что дальше? Ответить на этот вопрос не мог никто.
Ничего не получалось до тех пор, пока Хальзов не сообразил, что электростанций тогда не строили.
– Это Волга, господа, – он высоко поднял подбородок, – можете сравнить со старыми картами.
– И дамы, – напомнил Дреич.
Руслан Рустамович послал мне с поклоном извинения. Я, улыбаясь, приняла. Дреич чересчур уж заботился обо мне, он, наверное, по своей природе, словно пес, все время должен был кому-нибудь служить.
Али с приятелем-директором забили весь багажник моей машины бумажными свитками и свертками. Я поняла, что была не права, когда сердилась на них за весь этот мусор.
После столь бурного успеха мы драли глотки целые сутки, споря и ругаясь, но дело встало, и никаких просветов не наблюдалось.
Я крутилась с компасом вокруг скелета и так и сяк, но лежал он головой не на север, не на юг, а куда-то на юго-юго-восток.
Мысль, что это направление движения, высказывалась не раз, но прямая не имеет ни конца ни начала.
