выбрано мной вовсе не для конспирации. Я решила побаловать себя различными приятными процедурами, чтобы восстановить энергетику. К тому же там был еще и парикмахерский салон. Наверняка большинство дам, приглашенных на банкет к Семенову, отправились сегодня прихорашиваться. Чем я хуже их?
После завершения всех приятных процедур я снова загримировалась под Лилю Томич и стала ждать Сергея.
Наконец я увидела в окно служебную машину Сысоева. Она уже прибыла, но стояла на другой стороне улицы. Взглянув на часы, я поняла, что испытываю терпение своего клиента как минимум полчаса.
Выйдя из SPA-центра, я помахала Сергею рукой. «Фольксваген» развернулся и, подъехав ко мне, едва не протаранил высокий бордюр, отделяющий тротуар от проезжей части.
Я села в машину, и мы поехали к Семенову. Ни Сергей, ни я не обмолвились за всю дорогу ни словом, будто ехали не на празднование дня рождения, а на похороны. Тишина в салоне действовала мне на нервы. Я бы с удовольствием послушала, как изменился индекс Доу-Джонса, но Сысоев предпочел не распространяться даже на эту тему.
Где-то в глубине души у меня стали зреть недобрые предчувствия. Едва я подумала о том, что ситуация на празднике может выйти из-под контроля, как «Фольксваген» стал издавать неестественные звуки, похожие на хлюпанье, а через несколько секунд автомобиль и вовсе заглох посередине перекрестка. Мне сразу же пришло в голову, что это может быть не просто техническая неполадка, а нечто более серьезное... Наверное, Сергей Эдуардович тоже подумал о покушении. Он пулей вылетел из машины, силой выдернул меня из салона и потащил в сторону от «Фольксвагена».
Рискну предположить, что со стороны мы смотрелись как два идиота. Но, признаюсь, мне даже польстило, что Сергей испугался и за мою жизнь тоже.
Прошло несколько минут, «Фольксваген» не спешил взрываться. Виталий суетился около него и под ним, вызывая бурю негодования со стороны водителей проезжающих мимо машин. Ремонт грозил затянуться надолго, и я предложила взять такси. Сергей всерьез заартачился. Наверное, он решал вопрос не о том, на чем ехать к Семенову, а ехать ли туда вообще или не ехать. Я не лезла к Сергею со своими советами. Он должен был сам для себя решить, идти на риск или нет. Но Сергей решил ехать! Это был настоящий мужской поступок, вызывающий уважение. Признаюсь, я же сама стала колебаться...
Теперь, когда эйфория прошла, у меня возникли сомнения насчет орудия убийства. А вдруг это будет вовсе не отравленная сигара? Ну и что с того, что Таша выспрашивала у Славика, будет ли его отец угощать гостей сигарами, и при этом спаивала его водкой? Ну и что с того, что мой знакомый криминалист посчитал такой способ убийства почти что идеальным? Это всего лишь предположение...
Я была уже на грани того, чтобы отговорить Сергея от участия в трагикомедии, но не успела. Виталий устранил неполадку и подъехал к нам. Сысоев был настроен весьма решительно, и я промолчала о своих опасениях. В конце концов, не в моем характере идти на попятную.
Когда мы выехали за город, «Фольксваген» снова стал хлюпать, и Виталий вдруг выдал:
– Сергей Эдуардович, не нравится мне все, что в последнее время вокруг вас происходит. Может, это не случайно? Сначала «Ягуар»...
– Тебя никто не спрашивает, что тебе нравится, а что нет, – грубо оборвал водителя Сысоев. – Сидит здесь и каркает, как ворон! Лучше за машиной следить надо! Ты, Виталя, дождешься, что я тебя уволю!
Водитель прикусил язык и до самого места назначения не проронил ни слова.
Фазенда юбиляра была обнесена высоким забором из искусственного камня, стилизованного под вертикальный срез горных пород. Виталий посигналил. Открылись автоматические ворота, и мы въехали в поместье. Я сразу обратила внимание, что коттедж не блистал архитектурным изяществом, но был громаден. Трехэтажное строение с мансардой, словно черная гора, закрывало всю приусадебную территорию.
Едва ли не все семейство вышло нам навстречу с летней сквозной веранды, и я подумала, что дом Семеновым под стать. Сам Алексей Алексеевич, его супруга, дочь и зять обладали весьма внушительными габаритами. Сысоев был прав, когда сравнил Ларису Анатольевну с колобком. Во всяком случае, талии у нее нигде не наблюдалось. Пожалуй, она даже не шла, а катилась. Дочь пока выглядела несколько стройнее, но в будущем вполне могла повторить печальную участь матери. Что касается самого юбиляра, то я еще в банке мысленно окрестила Алексея Алексеевича мешком с жиром. Теперь же белый костюм полнил его еще больше.
Среди встречающих не было только Вячеслава, единственного стройного члена семьи, но меня это даже радовало. Не хватало того, чтобы он узнал в невесте Сысоева девушку, которую на днях бросил виртуальный таксист Вася. Впрочем, позавчера Славик находился в таком подпитии, что вряд ли он мог сегодня меня узнать.
– Только вас и ждем, – сказала Лариса Анатольевна, подкатившись к Сергею. – Все в сборе, а вас все нет и нет. Я даже волноваться начала, вдруг, думаю, в аварию попали...
– Лилечка, как хорошо, что вы приехали! – Алексей Алексеевич поцеловал мою руку и шепнул: – Вы сегодня всех затмите своей красотой.
«Ах ты, старый интриган! – думала я, натужно улыбаясь. – Считаешь, я не знаю, что ты пригласил сюда ту самую журналистку, которая написала гнусную статейку о Лиле? Интересно, а почему „колобок“ вдруг заговорил об аварии? Что, нет других причин для опоздания?»
Сысоев тоже не пропустил мимо ушей предположение Ларисы Анатольевны. Он вскинул на меня испуганно-вопросительный взгляд, но я сделала вид, что ничего не заметила.
– Машину отогнать в гараж? – спросил у Татьяны Алексеевны какой-то невзрачный мужик, стоявший все это время у ворот.
Она немного подумала, потом обратилась к Сысоеву:
– Знаете, у нас в гараже не осталось свободного места. А здесь ваш автомобиль будет мешать свободному проезду.
– Я все понял, – сказал Сергей. – Надо отпустить водителя, так?
– Да, Сережа, сделай одолжение, – вклинился в разговор Алексей Алексеевич. – Я думаю, вы сегодня не вернетесь в город... Погода замечательная! К тому же завтра нам надо обсудить кое-какие банковские дела, так сказать, в неформальной обстановке.
Сысоев достал из машины подарок, упакованный в нарядную коробку, и отпустил Виталия, сказав, что вечером или завтра утром созвонится с ним. Супруга юбиляра стрельнула хищным взглядом на коробку и, не удержавшись от соблазна поскорее узнать, что в ней, выхватила подарок из рук Сергея.
«Я думаю, вы сегодня не вернетесь в город» – эта фраза Семенова прочно засела в моей голове. Показалось, что в ней был намек не на то, что мы здесь заночуем, а на то, что Сергей уже никогда не вернется в Тарасов живым. Неужели все мои аналитические выкладки оказались ошибочными? Вдруг организатором преступления являлся вовсе не Пименов, а Семенов-старший? А Сысоев ему еще счеты антикварные подарил, о которых тот так мечтал! Вот ведь ирония судьбы! Злой оскал рока! А я во всей этой истории вовсе не ангел-хранитель, каковым считает меня Сергей, а совсем наоборот...
Таня, опомнись, что за упадничество! Хочешь – не хочешь, но ты обязана быть ангелом-хранителем! Именно для этой цели тебя и наняли. Господа банкиры и их приближенные будут развлекаться, а тебе предстоит работа. Если ты в чем-то ошиблась, то ошибку надо найти и исправить. Время еще есть.
Я взяла Сергея под руку, и мы пошли по дорожке вслед за семейством Семеновых. Мне показалось, что Сысоева начинает бить нервная дрожь. Невольно прижавшись к нему, я ободряюще шепнула: «Не волнуйся, все будет хорошо». Обогнув дом, мы оказались сразу на виду буквально у всех гостей. При нашем появлении они замерли, как в застывшем кадре, но через несколько секунд снова ожили и закивали в знак приветствия головами.
Зрелище, которое предстало моему взору, было каким-то киношным, особенно натура, выбранная для застолья. Она была под стать фильмам о дореволюционной эпохе. Можно было сказать, что действие происходило в помещичьей усадьбе. Ярцин был не прав, когда говорил, что места здесь маловато. По- моему, его было слишком много. В центре огромной лужайки стоял фонтан в виде упитанной обнаженной девицы с кувшином на голове. По идее, из кувшина должна была течь вода, но фонтан не работал. Наверное, побоялись, что легкий майский ветерок станет разносить брызги на столы, расставленные вокруг
