смотрятся — оба рыжеволосые, белокожие, стройные…
Господи, что за чушь лезет в мою усталую голову! Пора наконец заканчивать эту запутанную историю…
Глава 10
Я немного постояла, задумчиво глядя вслед исчезнувшим рыжеголовым героям, потом развернулась и пошла к себе домой, благо тут всего три минуты ходьбы. Где-то моя «девяточка» жарится на стоянке?.. Надо будет забрать. Но пока меня ждут более важные дела. Лифт в доме не работал, и я взлетела на свой этаж, удобно пружиня своими фирменными кроссовками. На моем автоответчике было одно сообщение: «Таня, я все сделал. Надо срочно увидеться. Игорь».
Интересно! Я набрала его рабочий телефон:
— Игорь Геннадьевич?! Это я!
— А-а, ну наконец-то. Ты себе не представляешь, но, кажется, все получилось!
— Не может быть! Ты хочешь сказать, что ты уже положил…
— Ну да! И, по-моему, наше «звуковое письмо» уже попало в нужные руки!
— Да ты что?!
— Да-да! Ты можешь подъехать к скверу на Радищева?
— Конечно, только чуть позже! — подумав, ответила я. — У меня сейчас одно неотложное дело!
Мы договорились о встрече, и затем я набрала номер, начертанный на визитке Пальцевой. Это был ее сотовый, и она тут же сняла трубку:
— Алло!
— Алла Борисовна! Это Татьяна Иванова. Ваше поручение выполнено!
Короткое молчание — и вот ее голос зазвучал облегченно и радостно:
— Где мне вас найти?
— Вообще-то я дома.
— Тогда ждите, я буду у вас через десять минут, я сейчас в машине, неподалеку! — И Пальцева отключилась.
Через десять минут… Имею я право, в конце концов, спокойно выкушать чашечку кофе?
По квартире разнесся аромат колдовского бодрящего напитка… В холодильнике я нашла сыр и ветчину и соорудила себе бутерброд. Ух, как я умоталась! Я сидела в полной тишине, наслаждаясь кофе, и в голове моей вертелись какие-то обрывки мыслей…
Звонок в дверь. Я устыдила себя: ну вот, еще ничего не разрешилось, а ты тут кайфуешь!
Пальцева влетела на всех парусах. На ней был наряд из некрашеного льна; огромная шляпа снова скрывала пол-лица. В складках возле губ и вялом подбородке читались бессонные ночи, колоссальное напряжение и усталость. Довел ее, довел любовничек до ручки…
— Проходите, пожалуйста, садитесь. Может быть, кофе? У меня, знаете ли, чудный кофе — подарен лично одной бразильской колдуньей! — Я теперь особо не торопилась.
— Нет-нет, спасибо! — торопливо отказалась Пальцева, усаживаясь. — Ну… где он?!
— Я должна сообщить вам, что Аркадия Никанорова больше нет в живых! — произнесла я с приличествующим легким вздохом.
— Ка-ак? А как же?.. Кто?! Где?! — У нее буквально отвисла челюсть.
— А вот так! Убит — и все. Вас это не должно интересовать! А предмет ваш я вам возвращаю. — И я протянула ей видеокассету. После полуминутного столбняка Пальцева вцепилась в нее худыми руками. Сверкнули огнями бриллианты. Теперь она из-под шляпы бросала на меня подозрительные взгляды.
— Вы можете не беспокоиться — я ее не смотрела, — сказала я, и это было почти правдой. — Для меня конфиденциальность информации, касающейся моих клиентов, святое дело. В конце концов, на этом зиждется моя репутация как частного детектива, — завершила я тираду.
— А каким образом она к вам попала?! — спросила Пальцева, не скрывая радостного волнения.
— Да… В общем, это секрет расследования. Я разыскала вашего охранника совершенно случайно, когда он уже погиб в результате личной разборки, не имеющей к вам ни малейшего отношения. — И опять это было правдой. Если ей суждено будет узнать, что Аркашу убил ее сын, то уж не от меня! — При убитом я нашла это… Сопоставив некоторые факты, я решила, что вы заинтересованы в возвращении кассеты, не так ли?!
— Огромное вам спасибо! — сердечно проговорила спасенная дама, и цветы на ее шляпе заколыхались. — Вы даже не представляете, как вы мне помогли!
Отчего же не представляю! Как раз наоборот — я очень даже хорошо знаю, что с ее дружком Курбатовым шутки плохи. Но и он, я убеждена, теперь на крючке!
Алла Пальцева достала из сумочки стопочку зелененьких бумажек:
— Ваше вознаграждение! Здесь десять тысяч!
Я с улыбкой взяла пачку в руки: ух до чего приятно держать в руках настоящие, свободно конвертируемые, неуклонно растущие в цене доллары! Изображение Джорджа Вашингтона подмигивало мне с верхней бумажки… Ради этого стоило побывать в змеином гнезде, поторчать на чужом карнизе, а затем бегать нагишом по ночному парку, спасаясь от озверевших потомков Золотой Орды!
После потока взаимных благодарностей Пальцева оказалась у двери и вдруг спросила:
— А где же его… ну, Никанорова… его подружка? С ним же была какая-то девица!
— Его подружка тоже убита, — и опять я не соврала. Подружка Маша — убита. А подружка Катя — уже сидит себе дома…
— А-а, понятно! — с облегчением произнесла Пальцева и решительно покинула мою квартиру. Прощаться было не в ее правилах…
И я осталась одна.
Ну вот, узел понемногу и развязывается!
Остался последний рывок…
Через несколько минут я уличила себя в том, что с остервенением дергаю «плечики» с одеждой в шкафу. Не то, не то, опять не то… Теперь я была донельзя озабочена проблемой, что же мне надеть на встречу с Игорем. После солдатского обмундирования мне, конечно, хотелось предстать в чем-нибудь более женственном. Я остановила выбор на нежно-зеленом трикотажном платье, длинном и узком, подчеркивающем все изгибы фигуры. Меня не устраивал цвет лица… Я раскрасила себя в персиковые тона и, стоя у зеркала, прикидывала, как распахну глаза, приоткрою губки, немного прищурюсь… И он позабудет ради меня обо всем на свете!
Стоп. По-моему, это я позабыла обо всем на свете. Зачем мне вообще все это нужно? Я резко прекратила свой безумный флирт с зеркалом. К чему это? Разве я хочу продолжать роман с Игорем?! Разве я и дальше буду улетать в небеса в его объятиях, а потом обеими руками отгонять от себя видение его мадонны с младенцами?! Нет. В этом месте я ставлю точку. Наши пути и раньше были разными, теперь же они диаметрально противоположны. Ему — семья, стабильность, карьера. А я из другого мира. Мне не нужно каждый день сломя голову бежать в очень государственное учреждение и ходить там по стеночке перед начальством, а вечером окунаться в трясину унылого семейного быта. Я — птица вольная. Мне не нужна клетка, пусть даже и золотая.
Что может выйти из нашей связи, возникшей через столько лет после окончания института? Как только схлынет прилив страсти, на отмели останется всякая мура: разочарования, разногласия, обиды и раздражение. И к тому же совесть не позволит мне выдирать кормильца семьи из гнезда, где его заботы ждут такие крошечные неоперившиеся птенчики…
Последняя мысль заставила меня содрогнуться… И я сорвала с себя зеленое платье, снова влезла в джинсы, майку и кроссовки. Вот так вот!
Потом, когда такси везло меня к месту нашей встречи, я думала уже только о деле: что произойдет теперь, когда кассетка с подслушанным разговором оказалась в руках этого мудака губернатора? Ничего не подозревающий Курбатов, конечно же, трубит победу: Пальцева наверняка уже преподнесла ему подарочек
