— Как раз нас четверо, — констатировал Леха. — Девушка не в счет. Она все равно на такое не согласится, поскольку игра не женская.
Последнее замечание меня задело.
— Вы правы, не соглашусь, — кивнула я. — Не хочу, чтобы кто-нибудь из вас проиграл и опозорился перед товарищами.
— Ты что, обиделась, Женька? — ласково улыбнулся Солдатов. — Да знаем мы, что никто из этой компании тебе не соперник. Потому и играть с тобой не хотим. Но если ты настаиваешь…
— Может, ты действительно так думаешь, но у кого-то совсем иные мотивы. — Я многозначительно поглядела на Алексея.
— Так я же не знал! — оправдывался тот. — Я могу сесть на скамью запасных и уступить право игры тебе.
— Так он, наверное, способ искал, чтобы с тобой один на один в бою не встретиться, — усмехнулся Миша. — Но раз уж он спасовал, ты имеешь полное право занять его место.
— Ну уж нет, — отрезала я. — Не стану я тратить силы на идиотские игры. Лучше приберегу их для дел более серьезных.
— Так мы перебираемся в «лягушатник»? — нетерпеливо спросил Леха.
— Перебираемся, перебираемся, — ответил Сергей.
Минут пятнадцать, сидя на одном из бортиков «лягушатника», я наблюдала, как четверо взрослых мужчин с дикими криками предаются забавам, достойным учеников третьего класса средней школы. Сергей забрался на Мишу, заставив его кряхтеть под тяжестью своей туши. Точно так же Санек безжалостно оседлал Леху. Улюлюкая, противники налетали друг на друга, толкались, махали руками, пытаясь отвесить друг другу пощечины. Каждый поединок длился не более половины минуты и заканчивался обычно тем, что обе пары разрушались и с восторженным визгом, поднимая тучи брызг, падали в воду.
Финал оказался грустным. Санек в очередной раз соскочил с «коня» и неудачно ударился затылком о борт «лягушатника». Словно недоумевая, как вообще такое могло случиться, Санек, тихонько матерясь себе под нос, потирал ушибленное место.
— Вот как бывает, — комментировала ситуацию я, — когда ребятишки не слушают советов старших.
— Что-то надоело мне играть, — молвил Миша.
— Да, да! — радостно подхватил Санек. — Вода прохладной стала.
— А по-моему, дело лишь в том, что кое-кто все понял, — лукаво поглядывая на Санька, сказала я. — К тому же, даже если вода стала прохладней, это невинные шутки по сравнению с тем, что предстоит нам завтра, когда мы будем проводить операцию по вхождению в доверие к Игорю Сергеевичу Кондорову…
— Да уж, — помотал головой Солдатов. — Нелегко нам придется.
На следующий день мы выехали за город на двух машинах. Помимо парней, с которыми я имела честь познакомиться прошлым вечером в плавательном бассейне «Тарасов», нас сопровождали двое братьев- близнецов — Митя и Витя. Правильные европейские черты лица, телосложение скандинавских воинов и коротко стриженные, молочного цвета волосы наводили на размышления о «белокурой бестии», грезившейся Ницше.
Дача Кондорова располагалась на правом берегу Волги. Мы собирались занять позиции на левом. Меня обрадовало, что в районе, где нам предстояло развернуть свою деятельность, величайшая из рек России не отличалась впечатляющей шириной. Тем не менее заплывать за фарватер смельчакам, не владеющим искусством профессионального плавания, даже на таких участках Волги я бы не посоветовала.
Места на берегу, противоположном даче Кондорова, восхищали необычайной живописностью. Стройные березки, раскидистые ивы, в одиночестве скорбящие по чему-то безвозвратно утерянному, заставляли задуматься о ничтожности всех человеческих устремлений перед величием природы. Слух ласкал стрекот кузнечиков. Головки полевых цветов рассыпались разноцветным бисером в изумрудной траве. Словно дворцы обитающих в поднебесье ангелов, лениво проплывали над нашими головами огромные белоснежные облака. А запах реки и шелест камышей навевали сладостные воспоминания о навсегда канувшем в Лету детстве.
Сразу по приезде Солдатов рекомендовал заняться делом. Обследование местности в течение получаса обнаружило участок берега, удобный для наблюдения за Кондоровым в тот момент, когда ему вздумается искупаться. Это место было удобным и для запланированного нападения на депутата. Прекрасный обзор, заросли лоха, обещающие стать хорошим укрытием, и выгодное местоположение, что позволяло настичь заплывшего на середину реки Кондорова за максимально короткий отрезок времени. Здесь, с морским биноклем в руках, и заняли боевые позиции Саня, Миша и Леха. Солдатов обещал к ним присоединиться после того, как поможет мне, Мите и Вите подыскать стратегический пункт для приведения в исполнение второй части операции. Именно он и Леха должны были напасть на Кондорова. Саня и Миша оставались страховать.
Еще минут через двадцать мы наткнулись на подходящее местечко в километре от засады нападающих. Это был небольшой песчаный пляж. Если бы героиня-спасительница пряталась где-нибудь в камышах, Кондоров мог бы заподозрить неладное. А так выходило вполне логично. Телохранительница, утомленная городской суетой, надумала отдохнуть на пляже: освежиться в прохладной водичке, поваляться на теплом песке и полюбоваться волжскими пейзажами.
Я осталась на пляже с Митей, Витей и двумя биноклями. Чтобы Кондоров или его люди не засекли нас раньше времени, мы затаились в тени огромной, наверняка очень древней ивы. В случае удачного завершения конечного этапа операции Митя и Витя должны были незаметно удалиться, предоставив мне возможность пообщаться с Игорем Сергеевичем наедине.
Половина дня оказалась растраченной впустую. Мы изо всех сил таращились в бинокли, с тоской созерцая огороженный дачный двор, в окрестностях которого отсутствовали и намеки на признаки какой- либо жизни. Биноклей было всего два, а потому один из нас имел возможность отдыхать. Раз в пятнадцать минут счастливчик, имеющий возможность пренебречь разглядыванием в бинокль противоположного берега, менялся.
Ближе к вечеру, когда жара явно начала спадать, бинокль показал мне спускающийся с холма в сторону дачи Кондорова кортеж из лимузина и нескольких «Волг». К тому времени окуляры начали раздражать кожу вокруг глаз, словно при аллергии.
— Едут, голубчики! — потер ладонями Митя, также наблюдавший за происходящим сквозь линзы оптического прибора.
Однако энтузиазм наш вскоре испарился. Кортеж приблизился к даче, люди повываливали из машин и надолго скрылись в доме. Через час, когда Кондоров с телохранителями покинул дом, мы вновь оживились. И опять нас ждало разочарование. Кондоров отправился «бродить по лесам», как говорил Сергей.
А говорил он все это, между прочим, не зря. Странности бизнесмена проявлялись в точно такой последовательности, как их описал мой бывший сослуживец. Вслед за прогулкой по лесу Кондоров взобрался на вершину одного из окрестных холмов и просидел там в течение полутора часов. Охранники в это время сторожили хозяина у подножия.
Я совсем уж было потеряла терпение, когда долгожданный миг настал. Игорь Сергеевич со своей свитой направился к Волге. Мы невольно затаили дыхание, хотя в этом не было никакой надобности. Разделявшее нас с Кондоровым пространство и ветер исключали возможность того, что объект слежки нас услышит. Даже если бы нам взбрело в голову затянуть во весь голос «Мы пойдем с конем по полю вдвоем» или что-нибудь еще в этом роде.
Кондоров приблизился к берегу, скинул обувь и потрогал воду ногой. Видимо, ощущения его удовлетворили, так как вслед за этим он принялся энергично раздеваться. Вскоре Игорь Сергеевич остался в одних плавках. Телохранители бросаться за хозяином в воду не собирались и, когда он зашел в реку, оставались на берегу, сохраняя стойку «смирно». В своих строгих костюмах они напоминали угрюмые, сумрачные тени.
Через пару минут Кондоров преодолел расстояние, достаточное для того, чтобы целиком погрузиться в воду и поплыть в стиле «дельфин», пронося над сверкающими в лучах садящегося солнца волнами обе руки
