тоже должны были бы его узнать. Но не узнали ни ты, ни они. И что? Мы имеем еще один труп. И после этого ты мне решил изложить всю правду.
— Что! — заорал Авдоев. — Да я же тебе ее до смерти Птицына рассказал!
— Не орать, — в свою очередь, ответила я. — Да, но времени подумать уже не было, так что это не имеет значения. Никакого.
— И ты знаешь, для чего их мочат?
— Да. Кто-то хочет тебя поторопить с транспортировкой груза. Надеется, что ты выведешь его на гроб. Тогда он и тебя прибьет.
— Хорошо, хоть ты меня исключила из числа подозреваемых, — сказал Авдоев.
— Недавно. После смерти Птицына. Ты все время был на виду, — парировала я.
Авдоев улыбнулся.
— И что теперь?
— Да ничего. Сейчас поговорим с твоими качками, найдем Болотникова и Похотько.
— Такая тактика не принесла нам удачи, — продекламировал Авдоев.
— Найди другую. Да, вопрос. Болотников и вся шайка не работает, а Похотько?
— На работе!
— Соединись с его секретаршей и узнай, отлучался он сегодня с работы или нет. Но осторожно. И зови его сюда.
— Хорошо. Мне на допрос остаться?
— Да, — сказала я и потянулась.
Время было около пяти. Похотько только что вышел, но его вернули и предложили приехать. Он, естественно, согласился. С работы он отлучался утром и в обед. Болотникова тоже нашли быстро.
Леха сидел нервозно, часто моргал. Его голова, как яйцо голая, крутилась во все стороны.
— Леха, ты где стоял, когда мы «пасли» бухгалтера? — начала я.
Он шмыгнул носом и молчал. Я ждала, что на него заорет Авдоев, но тот тоже молчал.
— На перроне, — наконец родил ответ Леха Сергеев и радостно заулыбался.
— «Чуваков» знакомых не видел? — поинтересовался Авдоев.
— Каких? — переспросил Леха.
Я уж было подумала, что Леха не понял слова «чуваки» и хотела пояснить, но шеф почувствовал замешательство своего коллеги и опередил меня:
— Ну, лоха, например, Болото, еще кого из наших?
Слово «наших» меня насторожило, но я поняла, что это так, для помпы.
— Не. Я, прикинь, сначала решил, что лох там, но то был не он.
— Точно? — поинтересовалась я.
Леха кивнул. Очевидно, его умственные способности были истощены произнесенной тирадой.
— Ладно, вали! — отпустил пахан.
Леха радостно улыбнулся и вышел.
Разговор с Вадиком вообще ничего не дал. Тот, как назло, очутился около игровых автоматов и выпал из действительности.
Пока мы ждали Болото и лоха, пришлось поговорить.
— Ну, кого ты теперь подозреваешь?
— Лоха, — лаконично ответила я.
Авдоев мужественно сдержался, хотя вопросы у него были. Но он, видимо, сообразил, что спор ничего не даст, поэтому молчал. Молчала и я.
Даже если это и он, то что делать? Пугать? Тогда лучше сразу пристрелить. Хотя он сам действовать не будет, им кто-то должен управлять. Это точно. Сам он бы ни за что не сделал и шага в сторону трупов. Нужно его подтолкнуть. Но как? Так напугать… И он, слабонервный и беспомощный, во всем признается. Нет. Надо его убедить, что он опаздывает. Не важно, с чем, просто опаздывает.
— Жень, слушай. Сейчас ты расскажешь Никите, что завтра транспортируешь груз. Нет, не расскажешь, его это насторожит. Позвонишь по телефону и отдашь команду. Он, как ты полагаешь, ничего о грузе не знает, поэтому ты его не стесняешься. Ясно?
— А как сказать-то? — заволновался шеф.
— О господи! Ну, например, груз стартует завтра или бабушка уезжает завтра. Хотя нет, бабушка — сильно, может не понять.
— Ладно.
Через пару минут прибыл Никита. Он был очень спокоен и деловит. Кивком головы поздоровался, плюхнулся в кресло и сразу приготовился отвечать на вопросы. От него я этого не ожидала и слегка растерялась.
— Никита, у тебя как с розами? — почувствовав мое замешательство, спросил Авдоев.
— Нормально. А что вас интересует?
— Много роз покупают? — продолжила я.
— Да. Хотя это и странно. Осень, ни свадеб, ни гулянок, только на похороны или дни рождения…
— Ну-ну, Никита, а влюбленные? — перебила я.
— Да бросьте вы, — Похотько махнул своей пухлой рукой. — Влюбленные сейчас презервативы покупают, а не розы.
— Ясно. Вы сегодня куда-нибудь отлучались с работы? — спросила я.
— Да, вы вызывали. Потом раз по делам ездил. Заказали большую партию роз. Но вам это, наверное, не интересно.
В этот момент Авдоев снял трубку, набрал номер и, как магнитофон, произнес:
— Груз стартует завтра.
На Никиту это впечатления не произвело. А я лишь удивилась тексту. Но Авдоев сыграл здорово.
— Никита, нам нужны цветы, мы завтра сопровождаем гроб с покойником. Обеспечь, пожалуйста.
— Хорошо. Сколько?
— Реши сам. Завтра все должно быть готово к восьми часам.
— Ладно.
— Можешь идти.
Похотько попрощался и вышел.
— Что с Олегом? — спросил Авдоев.
— Мы его посвятим в наше дело, — сказала я. — Он будет на крыше здания. Своим качкам тоже скажи, чтобы были «на стрелке». Сегодня мы его обложим. Никуда он теперь не денется, — решила я.
Олег ворвался сразу после моих слов.
— Что случилось?
— Птицына пристрелили в туалете железнодорожного вокзала, — сказал Авдоев.
— Не может быть! — выдохнул Олег.
— Может. Мы там были вчетвером и упустили убийцу. Теперь Таня считает, что это Похотько.
— Да бросьте.
— Почему? А если он не сам, — вмешалась я, — а им руководят? Да и кто его знает? Почему он не может прикидываться?
Авдоев пошел за качками. Было решено, что они садятся ему на хвост, а мы с Олегом подъезжаем к дому.
— А как вы его собираетесь заставить что-то сделать? — поинтересовался Олег, когда мы ехали к дому Никиты. — Я не очень понимаю. Или это тайна?
Мне не хотелось вводить его в курс дела, но я пересилила себя:
— Авдоев сказал, что завтра собирается везти груз.
— Умно. И вы ждете от Никиты каких-то действий? — спросил Олег.
— Да. Я считаю, что он должен встретиться с кем-то и получить инструкции.
— Может и звякнуть, — возразил Болотников, резко поворачивая.
— Нет, он будет бояться, что телефон прослушивается. Ну, по крайней мере, должен бояться, — сказала я.
