Лусьен первый блеснул хладнокровием. Подошел к обрыву, присел на корточки возле каменного обломка, торчавшего над пропастью. Меч на всякий случай положил рядом, а сам углубился в изучение места катастрофы. Сосредоточенно ковырялся в камнях, крошил в пальцах остатки раствора, когда-то соединявшего массивные глыбы. Вскоре Бринна-младший огласил результаты дознания:
- Хороший был мост, только старый. Чего местные не чинили-то вовремя?
- Чинили, - хмуро отозвался Арман, - по-своему. Дело в том, что здесь живут феи.
- И ремонтируют мосты?
- Командуют. При строительстве на каждый камень накладывают особые заклинания, чтоб держалось лет пятьсот.
- Так, небось, уже все сроки прошли? - Лусьен попинал сапогом истрескавшийся обломок.
Эльф с нехорошей задумчивостью смотрел на ущелье, перебраться через которое теперь было очень непросто. Мосты, построенные под присмотром фей, просто так не падают. Следов боевой магии тоже нет. Землетрясение? Разумеется, когда началось извержение, могло сильно тряхнуть. Но феи живут на этих землях не одну сотню лет и давно приспособили свои постройки к здешним особенностям. Даже сильного землетрясения мало, чтобы повредить защищенную магией кладку. Похоже, причина в другом. В том разрушении, которое началось в Тантлоне, и даже раньше - с той минуты, когда в Ларонде исчезли пространственные переходы.
- Магия фей, в отличие от нашей, неразрывно связанна с природными источниками, - объяснил Арман, - а с источниками в последнее время что-то не ладится. Несчастные феи, если их цветы утратят силу, долина разорится.
- А я-то думаю - название знакомое! - вдруг догадался Лусьен, - Синяя долина! Та, где готовят краску для тканей?
- Разумеется, - кивнул эльф.
И тут Настя увидела, как у племянника олигарха восторженно-алчным блеском засияли глаза. Приблудный долго мечтал вслух, что заведет новые знакомства, прямые связи, и уделает всех посредников, которые, сволочи, задирают цены самым бесстыжим образом.
- Ничего не выйдет, - разочаровал его Арман.
- Это еще почему?
- Скажу, только не кидайся с кулаками.
- Валяй!
- Посмотрись в зеркало. Или в озерцо какое-нибудь. Можешь быть хоть десять раз торговцем, но с виду ты - грубый мужик с оружием. И явной привычкой пускать его в ход по любому поводу. Феи не станут с тобой разговаривать.
- Не понял, - насторожился Бринна-младший, - а каким я должен быть? Изящным пацифистом с бритыми ногами? Слушай, а долина Синей называется, потому что они... ну, того?
- Нет, - усмехнулся эльф, - подожди, скоро сам все поймешь.
Перед тем, как свернуть на широкую, ровную дорогу среди скал, Арман с явным сожалением взглянул на тропинку, уводящую на юго-восток. Настю не оставляло подозрение, что эльф с радостью обошел бы здешних фей стороной, подвернись такая возможность. Но возможность не подвернулась - тропа, вьющаяся вдоль обрывов, кое-где была завалена камнями, а узкий мостик над невидимым издали провалом разрушился посередине.
Отбросив сомнения, Арман повел отряд широкой дорогой. А по пути кое-что рассказал о народе из Синей долины.
Странные это были феи. Все, что Настя знала о сереброликих из краткого курса истории Светозарной империи и населяющих ее народов, сводилось к тому, что прекрасные дети цветов - существа не злобные и дружелюбные. Представители этой расы не обладали большой физической и магической силой, но императорскую службу несли не хуже других, оберегая заповедные леса от болезней, паразитов и браконьеров.
В Синей долине дела с дружелюбием обстояли иначе. На протяжении многих веков жизнь долины была полностью отгорожена от внешнего мира. Снаружи царил хаос, пустели и вновь заселялись земли, приходили новые племена и исчезали под натиском завоевателей. Но в замкнутом мире горной идиллии все шло своим чередом, скалы защищали долину от необходимости разделять общие невзгоды. Пока однажды после землетрясения в горах не образовался проход.
Общие невзгоды не заставили себя ждать. Долину завоевывали, делили, сжигали, забывали о ней, возвращались снова. И так без конца, пока окрестные земли не покорил великий город магов Альмантен. Феи поспешили объявить себя его подданными, а в обмен на защиту согласились даже иногда платить налоги. Взять с сереброликих было нечего, маги то ли от великодушия, то ли от общего разгильдяйства тех неспокойных лет дали новым подданным на вечные времена привилегию отгружать ко двору правителя оброк в виде сотни букетов в год.
Поначалу феи жили своим хозяйством, как в старые времена. Но вдруг оказалось, что их ткани, окрашенные с помощью лепестков особого цветка и древней магии, способны творить чудеса с представителями любой расы как угодно далеко от здешних мест. Женщина, носившая платья из этой ткани, могла долгие годы не волноваться за юную свежесть своей красоты, раненый забывал о боли, стоило обернуть поврежденное место кусочком шелка из Синей долины.
Разумеется, маги-конкуренты не дремали, доказывая преимущества своих способов омоложения и исцеления. Но феи проявили неожиданную деловитость - усовершенствовали технологию и сделали ставку на любителей роскоши. В Альмантене сообразили, что к чему и помогли новым подданным оповестить весь мир о достоинствах их товара, поставили вдоль дороги заставы для полной безопасности караванов, прислали опытных торговцев.
С тех пор самые состоятельные дамы и господа от Эль-Антеамона до Клюкеса щеголяли в мерцающих, звездно-синих шелках немыслимой красоты. Это был высший знак богатства и престижа, щедро оплаченный золотом. А золото изменило жизнь долины до неузнаваемости.
Отношения с соседями-людьми потеплели - сереброликие научились время от времени, сделав над собой усилие, смотреть собратьев по разуму как на почти равных. То есть стоящих не на тысячу, а всего на десяток-другой ступенек ниже на Вселенской лестнице народов, которая, по мнению фей, непременно где- то существовала и служила у них чем-то вроде объекта религиозного поклонения.
Нежные создания жили почти так же долго, как эльфы, утонченной красотой почти не уступали ушастым, поэтому только на подданных Эль-Антеамона смотрели без презрения. Остальных терпели, как терпят неизбежное зло. Без людей, их посредничества, караванов, охраны и торговли золото не потекло бы в Синюю долину, и прекрасные существа не зажили бы, наконец, так, как они всегда заслуживали. Но люди в силу своего бесконечного ничтожества об этом не догадывались.
Как многое еще приходилось терпеть чистому, возвышенному народу! Например, присутствие тех, кто трудится в поте лица, пренебрегая чистотой ногтей, каждодневными цветочными ваннами и утонченными развлечениями, то есть жалких, ни на грош не одухотворенных ничтожеств, годных лишь прислуживать. В саму долину, разумеется, этот сброд не пускали, но в гостинице для торговцев, построенной в поселке неподалеку, без работяг было не обойтись. На двух заставах и вовсе царил ужас - там обосновались команды регулярно сменяющихся убийц. Вообще-то солдаты Альмантена ни разу никого на этом месте службы не убили, но они ведь пошли в армию, так? Взяли в руки оружие? Значит, в любой момент готовы прикончить кого-нибудь, звероподобные изверги, не осознающие великой ценности жизни, пожирающие мясо и способные даже срубить древо на дрова!
Но поскольку наемные работники, солдаты и приезжие торговцы стали залогом процветания долины, феи сделали одолжение, смирились с их присутствием в самом прекрасном месте на земле. Всем приезжим полагалось помнить о великой жертве хозяев и вести себя подобающе.
Слушая эту невероятную историю, Настя начала понимать, почему Арман так надеялся свернуть в обход. Кажется, впереди их ждало столько всего одухотворенного, возвышенного и прекрасного, что сыщицу начинало тошнить заранее.
Чикитико снова полетела на разведку. Ни засады, ни подозрительных личностей впереди не
