— Наверное, иностранная, красивая очень.
— А номер этой машины вы случайно не запомнили?
— Нет, у меня и в мыслях такого даже не было — запоминать. Вот еще! Да и неблизко машина стояла, а около трансформаторной будки. — Старушка вдруг взяла меня за руку и спросила шепотом: — А что случилось-то?
— Я пока сама толком не знаю, что случилось. Лена мне позвонила, — стала я сочинять на ходу, — попросила срочно приехать, а сама вот укатила куда-то. А вы случайно не запомнили, она добровольно бежала или он ее силком тащил?
— Вроде бы как силком, но она не слишком сопротивлялась, а только спрашивала его, зачем такая спешка.
— А он сам за руль сел?
— Да вроде как… Сначала Ленку назад посадил, затем обошел машину, сел, и они поехали. Знаешь что, милая, я тебе скажу — не понравился мне Ленкин жених, совсем не понравился. Не здоровается, глаза все время прячет, и вообще невидный какой-то… Ленка, она ведь девка симпатичная, добрая, детей любит, а этот прямо дундук какой-то. Я вчера к ней зашла на минутку, внучка, студентка, просила кое-что с французского перевести, а он сидит у нее, хмурый, недовольный, я и ушла ни с чем.
— Вы извините меня за беспокойство, я пойду. Наверное, мы не поняли друг друга — они ко мне поехали, я — к ним, вот мы и разминулись по дороге, — соврала я, чтобы отвязаться от бабули.
— А почему же Ленка в тапочках была? — спросила меня соседка. — Странно это как-то…
Я ничего не сказала ей по этому поводу и, еще раз извинившись, ушла. Все-таки я опоздала! Тур Хейердал куда-то увез мою подругу и, скорее всего, не в путешествие по Волге-матушке на своей папирусной лодке… У меня были все основания полагать, что этот географ взял Ленку в заложницы. Интересно — это мой неожиданный звонок так его напугал или он уже спланировал это похищение?
Я спустилась вниз и в растерянности остановилась около своей «девятки».
— Что случилось? На тебе лица нет, — заметил водитель «Форда». — Я могу чем-нибудь помочь?
— Я же просила связаться с Крестоносцевым! — рявкнула я.
— Успокойся, милая, я уже с ним связался.
— Ну и?..
— Борис Тимофеевич, в принципе, не против поговорить с тобой. Набрать его номер?
— Набери.
Я взяла трубу, которую протянул мне охранник.
— Здравствуйте, это Иванова. В ваших списках я нашла одну женщину, которая имеет определенное отношение к происходящему.
— Кто это?
— Вележева Олеся Ильинична.
— Да? И чем же она тебя заинтересовала? — осведомился Силин-Крестоносцев.
— Логическая цепочка моих размышлений очень длинна. Рискну предположить, что вы ей отказали.
— Вряд ли. Мы редко кому отказываем, таких случаев единицы, и всех отказников я помню. Вележевой мы помогли. Иванова, это все, что ты хотела узнать о ней?
— Да вы еще ничего мне не сказали! Эта женщина определенно играет важную роль во всем происходящем, и мне надо узнать о ней как можно больше…
— Узнавай, ты же сыщица, а я здесь ни при чем! — в голосе Крестоносцева звучала язвительная надменность.
— Борис Тимофеевич, только что была похищена женщина, и я не удивлюсь, если именно на вас падет подозрение в этом преступлении…
— Почему на меня?
— Потому что Сологубов в следственном изоляторе. Нет, конечно, в вашем фонде двадцать четыре штатных сотрудника, но подставить председателя интереснее, чем уборщицу…
Мои доводы урезонили Крестоносцева, и он сказал совсем другим тоном:
— Хорошо, я попробую что-нибудь выяснить об этой Вележевой. Но не такая уж она важная птица, чтобы кто-то из моих людей о ней помнил. Иванова, а ты не ошибаешься в своих предположениях?
— Версия насчет Вележевой до конца не отработана, поэтому ошибаюсь я или нет, делать выводы пока рано, — официальным тоном заявила я.
— Иванова, ты мне испортила выходной день, — упрекнул меня председатель благотворительного фонда и отключился. Я даже не успела потребовать у него, чтобы он отозвал своих людей.
Ничего, Таня, ты сделаешь это после того, как он предоставит тебе новую информацию.
Я отдала мобильник охраннику, села в свою машину, но куда ехать, не знала. Моей подруге грозила смертельная опасность, и обстоятельства усугублялись тем, что Ленка по уши влюбилась в своего географа, поэтому он мог манипулировать ею как угодно. Просидев какое-то время в оцепенении, я вдруг очнулась и позвонила Кирьянову.
— Володя, мне срочно нужна информация о Вележеве Александре Ильиче и Вележевой Олесе Ильиничне. Это брат с сестрой.
— Таня, что у тебя с голосом? Что случилось?
— Помнишь учителей, что нашли в лесу труп Шорникова? Так вот, она — моя подруга, а он, возможно, и есть убийца. — Я в двух словах рассказала Кире о похищении.
— Я все понял, сейчас узнаю адреса. Возможно, он просто увез Елену к себе домой.
— Возможно, — сказала я, хотя с трудом верила, что «великий географ» это сделает.
— Может, объяснишь, что случилось? — спросил водитель «Форда», усевшись без спроса в мою «девятку».
— Тебя кто сюда звал? — холодно осведомилась я.
— Ну я подумал…
— Пошел вон отсюда!
Человек Крестоносцева даже не двинулся с места.
— Знаешь, когда ты вчера появилась на встрече с Николаем, — начал он, — я подумал, что эта блондинка здесь делает?
— Так ты еще способен думать?
— Ну зачем же ты так? Чем я перед тобой провинился?
— Присутствием.
— Ну извини, у меня работа такая. Слушай, давай познакомимся. — Это предложение не нашло в моей душе радостного отклика, но брюнет не пал духом. — Я знаю, что тебя Татьяной зовут, а я — Дмитрий… Мне тоже очень приятно.
Мой новый знакомый принялся рассказывать какой-то анекдот, и я вдруг поймала себя на мысли, что вижу в нем только один фатальный изъян — он человек Крестоносцева. Да, Таня, только не говори, что он тебе нравится! Не хватало завести любовную интрижку в такой неподходящий момент! А почему сразу интрижку? Может, легкий необременительный флирт? Возможно, Дима поможет тебе узнать что-нибудь интересное о фонде «Крестоносцы»?
Я сдержанно улыбнулась, выслушав анекдот, и сказала:
— Знаешь, а я вчера, как только тебя увидела, сразу подумала — что этот брюнет здесь делает? А потом поняла — он из службы безопасности. И не ошиблась. Неужели есть такая суровая необходимость присутствовать на проповедях?
— Серьезных инцидентов не было, но иногда странные люди посещают лекции…
— А как тебе эти лекции?
— Не прислушиваюсь.
Мало-помалу у нас завязался непринужденный диалог. Конечно, ничего относящегося к делу Дима мне не сказал, но на быстрый результат я и не надеялась.
Зазвонил телефон, это был Кирьянов.
— Таня, женщина, которой ты интересовалась, Олеся, умерла примерно год назад, самоубийство. А брат ее проживает по адресу, — Володька назвал мне улицу и номер дома. — Думаю, тебе не стоит соваться
