просто рюмочку коньяку… Садиться за руль с алкоголем в крови? Нет, пожалуй, в данной ситуации делать этого не стоит!
Я не знаю, сколько прошло — пять минут или час. Время для меня застыло. А предчувствия были самыми недобрыми. Когда снова зазвонил телефон, я уже знала, что ничего ободряющего ждать не следует.
— Таня, — сказал Киря, — я думал, что ты подъедешь… Все-таки Иконцева твоя клиентка.
— Я боялась разминуться, — ляпнула я первое, что пришло в голову. — Володя, что с Иконцевой?
— Ничего хорошего. Игорь нашел ее в подъезде. Галину Максимовну ударили по голове.
— Не томи меня! Она жива?
— Да, но была без сознания. Игорь вызвал «Скорую». Когда ее стали класть на носилки, она на какой-то миг пришла в себя и сказала: «Это она». Как ты думаешь, кого она имела в виду?
Произошедшее подтвердило мои самые страшные опасения, но я ответила просто:
— Не знаю.
— Игорь считает, что тебя.
Я могла ожидать чего угодно, только не этого.
— Что?! Он что, обалдел? Его приставили к Иконцевой, чтобы он охранял ее, а он что делал? Почему он ее отпустил одну, на ночь глядя, на улицу? Вчера Галина Максимовна со мной средь бела дня боялась из подъезда выйти, а сегодня одна пошла… Да как он мог отпустить ее! — возмущалась я.
— Да, с Игорем еще предстоит серьезный разбор полетов, но все-таки Иконцева — твоя клиентка и она ссылалась на тебя, выходя из дома.
— Но я ей не звонила! — тоном, не терпящим возражений, заявила я.
— Понятно, а как насчет твоей подружки? — осведомился Кирьянов. — Она нашлась?
— Нет, — сказала я так, будто подписывала Ленке смертный приговор.
— Ну вот, — обрадовался Володька. — Скорее всего, это она звонила от твоего имени.
— Зачем же спешить с такими серьезными выводами?!
— Таня, ты же сама стала ее подозревать! Я только продолжаю развивать твою версию. Значит, так, давай завтра с утра подъезжай ко мне в отдел, дашь официальные показания.
— Володя, может, не стоит спешить с официальными показаниями? По-моему, надо сначала проверить Дашу.
— Твоя клиентка в больнице, а ты говоришь — не надо спешить! По идее, мне и твоим алиби надо поинтересоваться.
— У меня его нет. Я была дома одна, — спокойно сказала я, мне было пока непонятно, как реагировать на Володькины слова.
— Ладно, насчет твоего алиби я пошутил… Мы сейчас к Шорниковой поедем. А тебя я все-таки завтра жду у себя! — сказал Кирьянов и отключился.
Несколько секунд я стояла, ошарашенная произошедшим, а затем в бешенстве швырнула мобильник на диван. Идти завтра в милицию и писать донос на свою лучшую подругу я не собиралась! Мне надо было во что бы то ни стало первой отыскать Ленку и ее ненаглядного Кука. Чтоб его съели аборигены живьем, на завтрак! Я металась по квартире, пытаясь сообразить, где искать «влюбленных голубков», но их маршрут был мне неведом.
Я курила одну сигарету за другой и думала, думала, думала, но, похоже, лимит на гениальные идеи был исчерпан. Таня, сойдут и негениальные идеи, просто рассуждай логически.
…Придя в себя, Галина Максимовна сказала: «Это она». Меня там однозначно не было, поэтому Иконцева не могла указывать на меня. Перепутала с Ленкой? Маловероятно. У нас с ней совершенно непохожий экстерьер. Рост, комплекция, цвет и длина волос, все разное. Дашку она и вовсе хорошо знала…
Таня, но ведь Иконцева прочно вбила себе в голову, что Дашка — заказчица убийства ее сына. А того, кто ее ударил, она могла и не видеть. Но вот с кем Иконцева разговаривала по телефону, это меня сильно волновало. Неужели вдова вскоре после того, как я отъехала от ее дома, стала звонить Галине Максимовне, говорить измененным голосом и просить о встрече? Выходит, Дашка догадалась, что свекровь наняла меня для расследования убийства своего сына. Да, кажется, она обратила внимание, как на кладбище Иконцева кивнула мне, придя в себя после обморока. Догадалась, испугалась и… опустила на голову «любимой» свекрови кирпичик…
Я откинула голову на спинку кресла, закрыла глаза и попыталась сопоставить две версии того, кто мог звонить Иконцевой — Ленка или Дашка. Разумеется, мне очень хотелось, чтобы моя подружка и ее географ-шизофреник оказались не причастными ни к убийству Шорникова, ни к покушению на Иконцеву. Но одного моего желания оправдать учителей было мало. Я попробовала переключить все свои мысли на Дарью Олеговну.
Итак, в солнечном городе Геленджике жила-была продавщица мехов. Модельной внешностью она не отличалась, но тем не менее без богатого приданого, красивого личика и стройной фигурки смогла за пару недель окрутить молодого неженатого бизнесмена. Дарья и Андрей каким-то образом умудрились обойтись без «проверки чувств» и спешно, а главное тайно, зарегистрировали свой брак в Геленджике. Ленка, не задумываясь, сказала бы, что это любовь с первого взгляда. Я же была гораздо прагматичнее своей босоногой подружки, поэтому стала искать другое объяснение такому скоропалительному браку. Кроме того, что Андрей хотел досадить своей матери, разлучившей его с Олесей, в мою голову ничего не пришло. Приняв эту догадку за основу, я пошла в своих размышлениях дальше. Большинство курортных романов недолговечны, поэтому семейная жизнь Шорниковых, скорее всего, складывалась непросто. Проблем добавляла Галина Максимовна, сразу же невзлюбившая сноху. Допустим, Даша терпела, терпела, терпела и в конце концов решилась избавиться от мужа, а потом и от его матери. Тем более что душу могло сильно греть наследство.
Версия получилась неплохая, и я не понимала, почему она мне сразу не понравилась. Клиентка долдонила, долдонила мне про сноху, а я искала кого-то другого. Вот и доискалась — Иконцева едва на тот свет не отправилась. Возможно, придя в себя, она сразу откажется от моих услуг… И поделом мне!
Нет, Таня, ты к себе несправедлива. Ты как могла занималась Дашей, «жучков» в ее квартире натыкала, слушала ее, следила за ней. Только это ни к чему не привело. Потом подозрения пали на Ленку и ее Беринга. Ну вот где они сейчас? На какой край географии их занесло? Я сделала несколько безрезультатных звонков. Полночь, а их дома нет — ни у нее, ни у него!
Ладно, хватит думать про эту влюбленную парочку! Надо сосредоточиться на Дашке. А еще лучше — бросить двенадцатигранники. Что-то я давно к их помощи не прибегала.
Взяв в руки малиновый мешочек, я невольно вспомнила их последнее предсказание. Они говорили, что моя предприимчивость больше проявляется в моем воображении, нежели в реальных делах. Получив такую «оплеуху», я тут же стала суетиться, выхлопотала себе это дельце и после трех дней расследования снова погрязла в фантазиях. Вот даже Ленку в матерые преступницы записала. Но какая из нее преступница? Я вспомнила слова Леши Петрова о том, что она в лесу читала девчонкам стихи на французском языке. И ведь они ее слушали! Моя мысль заработала более четко, и я засомневалась в Ленкиной виновности. Мой мозг просто отказывался верить в то, что такое в принципе возможно.
Но вот Даша была для меня темной лошадкой. Я вспомнила, что хотела спросить у двенадцатигранников про вдову.
Таня, давай сосредоточься! Что ты хочешь о ней узнать?
Узнать о Дарье Олеговне я хотела очень многое. Вопросов было столько, что вместе с краткими ответами их хватило бы на целую брошюрку. Получилось бы, наверное, руководство для Золушек. Прочитав его, можно было бы узнать, как выйти замуж за принца и почему выгодно стать вдовой. Короче, в одном вопросе мне хотелось объять необъятное. С большим трудом я все-таки смогла сформулировать свой обширный интерес к личности горе-бизнесменши в нескольких словах и метнула косточки на стол. Один двенадцатигранник долго не мог остановиться, его закрутило как волчок, и я с напряжением ждала остановки. Скорость вращения становилась все меньше и меньше, и наконец, стукнувшись о вторую косточку, он перевернул ее на другую грань и застыл. В результате вышла следующая числовая комбинация — 3+18+27. Ее трактовка, на мой взгляд, была лирическо-философской: «Жизнь живет надеждой одной, эта надежда — любовь».
