Русские жены европейских монархов

Россию и переселиться из блистательной столицы в скромный городок, Мария была готова. Ведь старшие сестры тоже были выданы замуж за иностранных принцев и уехали из родительского дома.

* * *

7 октября молодожены отправились в путь. До Веймара им предстояло проделать тысячу семьсот километров. Но дорога их не страшила. Роскошная свадебная карета была отлично приспособлена для столь долгой поездки: внутри отделанная кожей, она имела удобные мягкие сиденья, специальное отделение под спальню и даже туалет. Внизу, под каретой, находился ящик-сундук для ценных вещей, документов и украшений. Ехали молодожены в сопровождении восьмидесяти повозок с вещами и прислугой — везли мебель, гобелены, посуду, вазы, картины, одним словом, все, что могло украсить быт царской дочери в скромном германском герцогстве. Приданое, полученное великой княжной, намного превышало годовой бюджет всего Веймара. Через много лет Гете, увидев драгоценности и сокровища, которые Мария Павловна привезла с собой, записал в своем дневнике: «Это зрелище из «Тысячи и одной ночи».

9 ноября 1804 года дочь российского императора Павла I вместе со своим супругом, сыном герцога Саксен-Веймарского Карла Августа, въехала в Веймар. Приезд русской великой княжны в столицу герцогства отмечался с особой торжественностью. Маленький город в Тюрингии, население которого составляло всего лишь 8 тысяч человек, был празднично украшен. Жители ликовали. Как рассказывали очевидцы, «въезд действительно стоило видеть. Все были на ногах: горная дорога, равно как и вся возвышенность, к которой примыкает Веймар, были заполнены толпами оживленных людей…».

Всем было понятно, что брак с русской великой княжной имеет для небольшого герцогства огромное политическое значение. В то время угрозой для всей Европы был Наполеон со своей мощной армией. Сохранить независимость возможно было, пожалуй, лишь с помощью хороших связей с Россией. Не было секретом, что на тот момент Наполеон был заинтересован в поддержании мира с российским императором, с сестрой которого породнился веймарский владетельный Дом.

Спустя три дня после приезда великой княгини Марии Павловны в придворном театре сам Фридрих Шиллер — «романтическое сердце Германии», как его называли — выступил с приветствием, прочитав сочиненную им по этому случаю оду. Знаменитый немецкий поэт и драматург приехал в Веймар пять лет назад и создал здесь свои лучшие произведения.

Уютный городок на берегу Ильма стал для него второй родиной. Шиллер обрел там внимание со стороны не только великогерцогской семьи, но и жителей Веймара. К нему относились с большой любовью и уважением. А он не только создавал свои произведения, но и преподавал в расположенном неподалеку Иенском университете, где в то время работало много известных ученых.

Молодожены разместились в Веймарском дворце, который по своему весьма скромному убранству не шел ни в какое сравнение с роскошными апартаментами дворцов Петербурга семьи Романовых. Учитывая вероисповедание Марии Павловны, согласно заключенному брачному контракту во дворце было отведено помещение для небольшой часовни. А спустя месяц после прибытия новобрачных в герцогском дворце имелась уже и домашняя церковь. 5 января Мария Павловна писала в Петербург своему духовному отцу, митрополиту Амбросию: «Моя церковь полностью обустроена, и для меня большая радость обращать в ней молитвы ко Всевышнему».

В собственность молодым свекор Марии, герцог Карл Август, передал небольшой дворец Бельведер, расположенный в пяти километрах от центра Веймара. Спустя шесть лет по инициативе Карла Фридриха неподалеку от этого дворца был разбит, так называемый, Русский сад, как напоминание о Павловске, в котором великая княгиня провела свои детские и юношеские годы. Своей матери, вдовствующей императрице Марии Федоровне, она написала: «Я предпочитаю здесь, в маленьком саду, созданном наподобие Павловска, часто бывать».

Мария Павловна, еще в детстве отличаясь приверженностью к знаниям, прибыв в Германию, стала упорно заниматься своим дальнейшим образованием. Она начала даже брать уроки у профессоров Иенского университета. Находившийся неподалеку саксонский город Иена, как и Веймар, считался в то время центром умственной жизни Германии.

Русская невестка саксен-веймарского герцога постепенно сумела объединить вокруг себя весь цвет немецкого просветительства. Добрые отношения у Марии Павловны установились и с Гете, многие годы прожившим в Веймаре. Там он писал свои труды, проводил исследовательские работы и даже принимал участие в политической жизни страны в качестве государственного деятеля. Замечательный писатель консультировал герцогиню по вопросам искусства, знакомил с основами современной философии, поддерживал многие ее начинания.

Состоялось и близкое знакомство русской великой княгини с Шиллером (он скончался спустя год после ее приезда в Веймар). Поэт посвятил ей такие строки:

Деревце страны иной,
Пересаженное нами,
Вырастай, примись корнями
В этой почве, нам родной.

И Мария Павловна «принялась» в полном смысле этого слова в чуждой ей почве. Все годы своего пребывания в Германии, она творила добро для нового отечества, словно претворяя в жизнь слова Шиллера из пьесы-кантаты «Приветствие искусств», посвященной ей, молодой великой княгини из России:

Наше Отечество будет да там,
Где мы делаем счастье людское.

Чего она не знала, так это бездействия. По замыслу русской великой княгини было сделано много полезного для Веймара и его жителей. Всего не перечислишь. И все это делалось в основном на ее личные пожертвования.

Однако к жизни в тихом Веймаре Мария Павловна привыкла не сразу. Она не раз и надолго уезжала в Россию. Но, войдя в герцогскую семью, великая княгиня постепенно прониклась ее интересами. Герцог Карл Август, вынужденный в 1806 году присоединиться к Рейнскому союзу — так стали называть объединение ряда государств Западной и Южной Германии под протекторатом наполеоновской Франции, — должен был решить очень трудную для себя и своей страны задачу: казна герцогства была пуста. Он полагал, что деньги его молодой невестки будут как нельзя кстати.

И действительно, русская великая княгиня щедро тратила свои средства, полученные ею в качестве приданого. Но спустя несколько лет после приезда в Германию у нее по этому поводу возникли размолвки с семьей.

Причиной было письмо из Веймара, адресованное вдовствующей императрице Марии Федоровне за подписью герцогини-дочери, в котором она просила выплатить ей вторую половину приданого, оставшуюся в России. И это вопреки тому, что оставление половины капитала в России было непременным условием брачного контракта, установленного отцом-императором для всех дочерей. Эти деньги в случае их смерти должны были полностью пойти на обеспечение оставшихся детей. Мария конечно же знала об этом, но пошла на этот шаг в связи с трудностями, испытываемыми ее новым отечеством под гнетом непосильной контрибуции, которую Веймар должен был выплачивать Наполеону.

Императрица Мария Федоровна была возмущена бесцеремонностью этой просьбы, посчитав, что дочь, написав такое письмо, пошла на поводу у властного и честолюбивого свекра — великого герцога Карла Августа. Сыну-императору, находившемуся в то время в Пруссии, она сообщила об этом, написав следующее: «Приданым великой княгини хотят пополнить казну Веймара, который в настоящее