Войдя в подъезд, я и не предполагала, что меня ожидает пару минут спустя. Едва я успела нажать на кнопку лифта, как услышала сзади быстрые шаги. А обернувшись, в тот же миг получила сокрушительный удар мужской ноги, который пришелся мне прямо в живот.
«Черт, как глупо!» — только промелькнуло в голове, когда я, корчась от боли, сползла на бетонный пол подъезда.
«Еще раз врежь ей, для верности!» — словно сквозь туман донесся голос неизвестного. И в следующий момент несколько мощных боксерских ударов сотрясли меня где-то в области ребер.
«Закричать, что ли?» — пронеслось в голове. На это я еще была способна, но, к сожалению, мои противники опередили меня: один из них сунул мне в лицо какую-то пахучую тряпку. Я поморщилась, вдохнула пары, исходившие от нее, и почувствовала, что медленно отключаюсь. Последняя мысль стала просто констатацией факта — я по профессиональной своей привычке определила, что на меня воздействовали хлороформом.
Глава 7
Очнулась я, ощутив себя лежащей на чем-то твердом, холодном и мокром. В голове ощущалась тяжесть и неясный, исходивший откуда-то изнутри гул.
Однако, собрав в кулак всю свою волю, я попробовала оценить обстановку. И довольно скоро пришла к выводу, что нахожусь на катере и что меня везут в неизвестном направлении несколько мужиков, силуэты которых я едва различала впереди себя.
Было совершенно ясно, что если сейчас не принять какие-то меры, то мои перспективы на ближайшее будущее можно смело считать неутешительными.
В который раз я убедилась, что в моем характере есть одна очень положительная черта. Прямо как у президента Ельцина — и он и я в спокойной обстановке чувствуем себя не очень…
Рутина засасывает и выкачивает изнутри энергетику. Движения становятся вялыми, ленивыми, никакой воли к действию. Однако стоит жизненным обстоятельствам накалиться до предела, стоит возникнуть какой-нибудь опасности, как лености и депрессии словно не бывало, движения становятся расчетливыми и, как подтверждают дальнейшие события, единственно правильными.
Я мысленно перекрестилась и начала с самого простого — попробовала подвигать конечностями.
Потом сделала несколько движений и пришла к радостному выводу, что не связана. А это означало, что у меня есть шанс. Видно, бандиты были так уверены в силе своих ударов и хлороформа, что решили не подстраховываться.
Однако, если я сама не проявлю инициативы, бандиты, добравшись до заранее выбранной цели, обязательно сделают все как задумали. Просто сейчас они уверены, что я все еще без сознания, и не обращают на меня внимания.
Итак, что же я могу предпринять? Подумав немного над перспективами, я мрачно резюмировала, что варианта у меня два. Либо отдаться на волю бандитов и быть почти наверняка утопленной или повешенной на каком-нибудь дереве волжского острова, коих в окрестностях Тарасова пруд пруди. Либо не дожидаться этой печальной участи и выброситься за борт самой. Страшно, конечно, но хоть есть какой-то шанс — ведь руки и ноги у меня свободны. А учитывая, что когда-то я увлекалась спортом и плавание для меня было одним из приоритетных видов, шансы на спасение, соответственно, были не такими уж малыми.
Конечно, вокруг царила ночь, и по-прежнему было неясно, в каком месте водохранилища мы находимся. Если где-то около фарватера, то это почти кранты. Плыть до берега километр, а то и больше — едва ли выдержу. Кроме того, я сегодня не совсем в форме после очень «содержательной» встречи с бандитами в подъезде дома моей подруги Кати.
Кстати, почему-то именно в подъездах, где живут мои подруги, со мной приключаются разного рода курьезы. По крайней мере, в последнее время. Нападают на меня именно там. Я подумала: если мне удастся выпутаться из всей этой истории и выжить, надо непременно задуматься над этой закономерностью.
Однако все это потом, потом! Выругав себя за несвоевременные мысли, я начала лихорадочно соображать, как лучше осуществить свой план. И нужно ли было вообще спешить, потому что черт его знает, где находится конечная точка нашего маршрута. Может быть, времени у меня осталось совсем немного и смертушка с косой уже поджидает за ближайшим изгибом реки…
Я прищурилась и устремила свой взгляд вперед, где сидели трое мужчин. Они вроде как не обращали на меня внимания. Понаблюдав за ними где-то минуту, я поняла, что они лишь изредка бросают на меня так называемые проверочные взгляды.
Бандиты тихо о чем-то между собой переговаривались, но о чем именно, разобрать было сложно из-за шума мотора.
Тем временем катер начал замедлять ход. У меня в груди все оборвалось. И тут я уже явственно услышала голоса, исходившие с носа катера:
— Далеко еще?
— Нет, вон уже остров виднеется…
— Тогда давай вправо, чего менжуешься! — повысил голос один из бандитов.
— Там камыши, блин! — выругался в ответ рулевой. — И водорослей — почище джунглей.
— Тогда влево, — направил другой.
Как только я поняла, о чем идет речь, я чуть не вскрикнула от радости. Если сейчас у меня все получится, то я спасена. Если здесь неподалеку камыши, то у меня, безусловно, есть шанс, стоит только заплыть куда-нибудь в глубь зарослей. Катер туда не пройдет, пусть даже они начнут стрелять! Ночью это у них может плохо получиться. Все равно это лучше, чем прибыть куда-нибудь на знакомое для них место и встретить смерть, что называется, по полной программе!
Я попробовала двинуться, и тут же мое тело пронзила боль, наподобие той, что бывает при радикулите. А голова вообще будто тянула тело к земле — настолько велика была тяжесть в ней.
Но нет, необходимо немного потерпеть — это моя единственная возможность на спасение. Собрав последние силы, я поднялась на локтях и посмотрела направо. Хотя видно было плоховато, все же было заметно, что заросли камышей высятся примерно метрах в десяти от катера. Если постараться сконцентрировать сейчас все усилия, я уйду от них. Тем более что все они были заняты обсуждением вопроса, как лучше проехать к острову, и на меня по-прежнему не обращали внимания.
Предельно мобилизовав свою волю и тренированный вестибулярный аппарат, я рывком поднялась на ноги. Не обращая внимания на боль в теле и едва удержавшись от падения, я, спружинив, что есть силы оттолкнулась от дна катера и взлетела вверх, подобно ночной птице; ощутив краткий миг блаженства от полета, тотчас ушла под воду. Слегка захлебнувшись, я даже опасалась, что пойду ко дну, как камень. В ушах все звенело, а перед глазами пошли разноцветные круги. Но в воде, пусть темной и холодной, мне все равно стало легче. Она как бы остужала мое тело, измученное побоями.
А на катере тем временем началась паника. Это я сумела расслышать уже после того, как скрылась в спасительных камышах. Оттуда раздавались обрывки многоэтажных матерных высказываний, которыми награждали друг друга бандиты.
Дело для них усложнялось тем, что в том месте, где я решила выпрыгнуть с катера, было очень много водорослей. Они наматывались на винт и чрезвычайно затрудняли движение катера.
Бандиты, однако, не сдавались и решили использовать прожектор для того, чтобы отыскать меня среди камышовых зарослей. Лучи скользили и справа, и слева от меня. Я несколько раз скрывалась под водой и, когда начинались трудности с дыханием, снова показывалась на поверхности.
Что и говорить, приключения мои были достаточно суровы. Вокруг стояла непроглядная темень, и я абсолютно не представляла себе, в каком месте волжской акватории нахожусь. Спасали только навыки пловчихи и воля, которую всегда умела концентрировать в самые сложные моменты судьбы.
Люди на катере не оставляли своих попыток отыскать меня где-то еще с полчаса. Несмотря на мое скептическое отношение к религии, я несколько раз возносила благодарности богу за то, что он хранил меня, и просила его о том, чтобы он помог мне еще разок…
Мои водные процедуры продолжались где-то с час. Катер с бандитами неутомимо бороздил волжские