платили, но потом у них начинались такие беды, что мне хотелось плакать от глупости людской.
– Плачу вам пятнадцать, – расщедрилась я, встала и пошла к выходу.
– Эй, а деньги? – обескураженно спросила колдунья. – Вы забыли заплатить.
– Ой, не голова, а пивной котел! – воскликнула я, хлопнув себя по лбу. – Скажите мне номер своего счета, деньги вам переведут сегодня же.
– Нет, так не пойдет, Святослава, – помрачнела колдунья. Словно подчиняясь ее мысленному сигналу, в проеме арки возник зверского вида охранник.
– Вы знаете, я наличность с собой не таскаю, опасно, – сказала я, не спуская с охранника глаз. – Вы что, не верите моему честному слову? И не стыдно вам с вашей силищей подозревать меня в мошенничестве? А, баба Настя?
– Я вас ни в чем не подозреваю, – проворчала она. – От греха подальше оставьте мне перстень в залог и идите с миром.
– Не могу, – с сожалением ответила я, – этот перстень дорог мне как память. Да и муж заругает, если вернется. Заплачу, не переживайте. – Я пошла на охранника. Тот растопырил руки и решил меня задержать.
– Я ходила на курсы самозащиты, – честно предупредила я иссеченное шрамами чудовище, – целых две недели ходила.
– Детка, я боксер с пятнадцатилетним стажем, – рыкнул в ответ охранник с бульдожьей ухмылкой, – советую не рыпаться. Реши с Настей все вопросы, а потом пойдешь.
– Как знаешь. – Я нанесла молниеносный удар в его солнечное сплетение, затем серией ударов прошлась по болевым точкам и заключительным выпадом – пяткой в челюсть – послала спортсмена в глубокий нокаут. Повалившись на пол, охранник оборвал занавес при входе...
– Так противно на душе становится от всего этого, – сообщила я доверительно застывшей на месте колдунье, затем вышла из квартиры, ощущая разочарование. Однако отсутствие результата тоже результат. Мне удалось выяснить, что баба Настя не имеет ничего общего с колдуньей, терроризирующей моих клиентов.
Когда я шла прочь от дома по дорожке, меня обогнала красная «Мазда» и преградила путь. Двое выскочивших из машины парней в дубленках предложили прокатиться.
– Вообще-то хорошая идея, я уже начала замерзать. – Ударом ноги я вырубила ближайшего ко мне мордоворота и, перескочив через машину, вырубила второго.
Дуло моего револьвера нацелилось в лицо шоферу.
– Покиньте, пожалуйста, транспортное средство, пока я добрая.
Водитель с поднятыми руками выскочил из «Мазды». Его «ТТ», который парень с перепугу так и не успел достать, висел впереди, зацепившись за растянутые петли свитера.
– Опасно вот так с оружием, – указала я водителю глазами на пистолет, а когда он глянул вниз, врезала ему с разворота ногой. Отлетев на три метра, бедняга рухнул в кучу снега. Я же забралась в машину, наслаждаясь теплом еще не выстуженного салона. Доберусь теперь с комфортом.
На улице сгустились сумерки. Зажглись фонари на столбах, освещая падающие снежинки. Опять начинался снегопад.
Включив заднюю передачу, я вдавила педаль газа, выруливая...
Лисовские вдвоем встретили меня перед входной дверью. Сразу посыпались вопросы:
– Как там? Это она? Что там было?
– Это не она, – коротко ответила я, разуваясь. Лисовские мигом погрустнели.
– Я так и знал, – недовольно ответил Геннадий Петрович. – Так она вам и сдалась.
– Что же вы раньше молчали, что обладаете даром ясновидения? – поинтересовалась я устало. – Сказали бы сразу, я бы не теряла время попусту.
– Евгения Максимовна, не заводитесь, – велела мне Светлана. – Гена ляпнул не подумав.
– Ладно, успокоимся, – миролюбиво предложила я. – Попью сейчас чаю и покажу вам кое-что любопытное, а завтра займусь проверкой съемных квартир вашей колдуньи, где она жила раньше. – Под интересным я подразумевала галерею портретов мошенниц из базы данных МВД. У меня с собой имелся диск с необходимой информацией. – Садитесь вот здесь, перед компьютером, а я включу режим просмотра слайдов. – Я указала Светлане на стул. Геннадий Петрович принес для себя табурет с кухни. – Если какое- нибудь лицо покажется знакомым, останавливайте и смотрите внимательнее. – Сама я встала у них за спиной с чашкой чая и бутербродом с ветчиной. Драки, погони и колдуньи отнимали чертовски много сил, поэтому мой желудок постоянно требовал еды. Светлана просматривала личные карточки осужденных, изредка останавливалась на какой-нибудь особо колоритной физиономии и восторгалась послужным списком.
– Так мы до вечера не управимся, – намекнула я ей.
С явной неохотой Светлана прекратила свои эксперименты, сосредоточившись только на лицах мошенниц. Прошло порядочно времени. В квартире было тихо, лишь слышна была работа вентилятора охлаждения процессора да дыхание троих человек.
– Все, пошло по второму кругу, – констатировала я и остановила просмотр.
Светлана провела руками по лицу, простонав.
– Чуть не уснула!
– Что, вообще ничего похожего? – спросила я с разочарованием.
– Ничего, – сказала Светлана. – Может, ее среди них нет?
– Может, и нет, – тяжело вздохнула я. – Давайте тогда попробуем составить фоторобот. У меня хорошая программка есть.
– Давайте попробуем, – с обреченным видом согласилась она.
– Я эту бабу все равно не видел, так что пойду посмотрю футбол, – поднялся с табуретки Геннадий Петрович. – Если что, зовите.
– Идите, – согласилась я. В присутствии Геннадия Петровича действительно не было необходимости. Колдунью он в глаза не видел, даже не говорил с ней по телефону.
Когда он ушел, я заняла место на табуретке, включила для Светланы программу составления фотокомпозиционного портрета подозреваемого.
– Пол – естественно, женский, выбирайте, Светлана Андреевна, мышью овал лица из представленных. – Я указала Лисовской на экран монитора. – Если нет, щелкните «дальше».
– Не знаю, смогу ли я, – засомневалась Светлана, но я ее уверила, что сможет.
На составление портрета ушло без малого два часа. Подредактировав результат, я удовлетворенно произнесла: – Вот оно, лицо врага!
Ничем не примечательное, славянского типа лицо бабы Любы опытный гример мог изменить как угодно, если бы не слишком полные губы и нос, немного опущенный вниз.
Голубые глаза легко превращались в карие при помощи контактных линз. Прическа тоже дело наживное.
– Это нам поможет? – поинтересовалась Светлана, вместе со мной оценивая портрет.
– Да не очень, – вздохнула я. – Колдунья могла быть загримирована, когда вы ее видели. Тетенька-то не банальной ворожбой занимается, а вымогательством. Ей просто жизненно необходимо скрывать свою личность. Уверена, вы не единственная ее жертва. Другие или не обращались в милицию, или с ними случилось что-нибудь неприятное, что они не смогли этого сделать.
– Вы имеете в виду, их убивали? – прошептала Светлана, плотнее запахивая полы халата, будто в комнате резко похолодало.
– Ну не так радикально. – Я вставила в принтер бумагу и нажала на печать. – Допустим, человек болел раком. Колдунья убеждает его отказаться от лечения, вытягивает деньги, а затем человек умирает. Если не начнут бузить родственники, то все шито-крыто. Бизнесмен никогда, за редким исключением, не признается, что его кинула гадалка. Он попытается отомстить, используя свои связи. Однако у таких бабушек тоже есть крыша. С теми, кто сильнее их, они не связываются. Кинуть можно человека, на которого имеется какой-то компромат. Много возможностей. Колдунья, как паук, сидит и ждет, когда в ее сети попадет крупная добыча, потрошит ее и смывается.
– Мне сейчас так стыдно, что я попалась на эту магическую туфту, – вздохнула Светлана.