Бандит выпустил меня скорее от неожиданности, чем от боли. Таким людям не бывает больно.
Я снова рванулась с места, оттолкнув ди— джея и удачно проскочив мимо Сержа, который вместо моей талии ухватился за металлическую стойку, поддерживающую рампы, стробоскопы и прочую мигающую чепуху.
К несчастью, металлическое сооружение оказалось не очень прочным, стойка качнулась и вышла из пазов.
Все, что на ней держалось, тут же стало оседать вниз. Посыпались искры от замыкания оголившихся проводов.
Толпа замерла в восхищении. Такой иллюминации завсегдатаи дискотеки еще не видели. Затем раздались дикие вопли восторга.
Я вспомнила, что где-то здесь внизу есть туалеты, окна которых могли выходить на улицу. Когда-то я посещала этот кинотеатр и надеялась, что кое-что в нем сохранилось в прежнем виде.
Позади меня дежурные пытались утихомирить разбушевавшихся горилл. Кто-то кинулся вызывать милицию. А я завернула направо и увидела двери туалетов, одна из которых была полуоткрыта. Это была комната для девушек. Я заскочила туда.
Внутри полуподвального помещения толпились девицы с сигаретами, дыма в туалете было более чем достаточно.
Я кинулась вперед, расталкивая оказавшихся на моем пути. Послышались недовольные, даже вызывающие возгласы. Я не обращала на них внимания.
Окошко, находившееся как раз на уровне земли, было закрашено белой краской. Мне же в этот момент было все равно. Если разбить стекло и попытаться выбраться наружу, можно надеяться на отсрочку приговора.
Мои преследователи почему-то еще не появились. Быть может, они стеснялись врываться в дамский туалет, в чем я лично сомневаюсь. А возможно, они на какое-то время потеряли мой след. Это было бы мне на руку.
Я подскочила к окну и проверила, насколько крепко сидит стекло в раме. Выдавливать его не было смысла. Надо разбивать.
Я огляделась в поисках предмета, которым можно было бы приложить по окошку. Увы, ничего подходящего я не обнаружила. Толпящиеся курильщицы мешали обзору. Они смотрели на меня, недоумевая по поводу моих непонятных действий. А некоторые даже начали довольно громко пересмеиваться.
Мне было не до них.
И тут я увидела небольшой мусорный бачок, скромно притулившийся у стены. Он явно был никому не нужен, потому что все бросали свои окурки, перепачканные губной помадой, куда угодно, только не туда, куда следовало.
Я бросилась к бачку, заглянула внутрь и увидела грязный старомодный совок, которым пользуются уборщицы, когда убирают за посетителями дискотеки все, что они оставили на память о себе.
Я схватила совок и снова подскочила к окну. Девицы молча следили за моими действиями. Ну и пусть смотрят. Интересно, что бы они предприняли в моей почти безвыходной ситуации.
Я размахнулась и ударила по стеклу. Осколки посыпались на пол, оглашая все вокруг приглушенным звоном.
Я обернулась. Девки смотрели на меня, забыв о своих сигаретах. Горилл пока не было. Я размахнулась снова и выбила второе стекло. Затем быстро вычистила стеклянные зубья, торчавшие из нижней рамы, бросила совок на пол и, ухватившись за край, полезла в окошко, закинув за спину свою сумочку и стараясь не обронить ее.
Именно в этот момент дверь дамской комнаты распахнулась и внутрь залетели два уже знакомых нам гангстера, которые заметили лишь мои ноги, исчезающие в окошке.
Девицы завизжали и стали орать на Сержа и его дружка, которые были настолько ослеплены злобой, что, не обратив ни малейшего внимания на страдания девиц, бросились прямо за мной и попытались уцепиться за мой каблук.
Уж не знаю, чья рука сумела дотянуться до него, только я умудрилась стряхнуть ее и оказалась на свободе.
Вокруг уже собиралась небольшая толпа, привлеченная необычным шумом. Я не стала обращать на нее внимания. Прибавив шагу, я постаралась за несколько мгновений оказаться как можно дальше от этого места.
Глава 4
Алла сидела напротив меня за кухонным столом и внимательно слушала мой рассказ.
Она почти успокоилась после неприятного происшествия, которое организовали ей наши общие знакомые. Синяк на лице стал чуть поменьше, а правая рука потихоньку обретала прежнюю форму.
— Мама Насти сказала мне, что вы не так давно уезжали на целую неделю. Мне надо знать об этом.
— Зачем?
— Быть может, случайно я услышу какой-нибудь намек на то, где именно искать Настю.
— Мы ездили в Москву на концерт Майкла Джексона.
— Серьезно?
Я была просто удивлена.
— Как вы организовали эту поездку?
— Герман организовывал.
— Тот самый добрый дяденька?
— Да, Герман Петрович.
— Я хотела бы знать его адрес.
Алла испуганно замигала глазами.
— Это исключено! Прошу тебя, забудь об этом!
— Алла, послушай. Его гориллы идут прямиком по моему следу, как будто живут со мной на одной лестничной площадке, избивают тебя, укладывают в больницу отца Насти. Неизвестно, что они еще натворили. Наверняка ваш Герман Петрович в курсе всех событий. Разве я не права?
На глазах у Аллы навернулись слезы.
— Это вполне возможно.
— Надо ему показать, кто есть кто. Пусть не думает, что он всесильный.
Алла с уважением посмотрела на меня.
— Ох, и смелая ты, Татьяна. Я тебе завидую.
Лично я ничего такого о себе не думала. Просто говорила это для того, чтобы успокоить Аллу.
Я рассказала о вчерашнем происшествии в дискотеке. Алла слушала, широко раскрыв глаза.
— Самые настоящие бандиты! — заявила она. — Не пойму только, что они хотят от тебя.
— Информацию. Им нужна Настя.
Алла молчала.
— Расскажи лучше про Майкла Джексона.
Впервые за время нашего разговора девушка улыбнулась.
— Это было замечательно. Словами такое не опишешь.
— Не надо описывать, я видела его фотографии. Расскажи, как вы попали на концерт.
— Все очень просто. Билеты для Германа купили прямо в Москве. Номера в гостинице забронировали. Билеты на поезд заказали.
— Почему поезд, а не самолет?
— Я не знаю. Может быть, он боится летать на самолетах. Да и я предпочитаю не рисковать. Поездом ехать одно удовольствие. Вечером сел, а утром ты уже в Москве.
— Почему вы ничего не сказали родителям?
