— Нина не такая, — возразил Мишка.
— Спасибо, что познакомил, — усмехнулась я. — Ладно, потом расскажешь со всеми подробностями. И спрячь, пожалуйста, эту идиотскую ухмылку. Подобные пошлости только вам, мужикам, на ум идут. Я на вокзал, обед на кухне, пока.
Быстро чмокаю Мишку в щеку — а духи у нее ничего — и порхаю за дверь.
НИКОЛАЙ
В комнате, где проходило заседание Петроградского комитета РСДРП(б) было сильно накурено. Я тут еще и минуты не пробыл, — до этого момента меня держали в соседней комнате — а мне уже хочется на свежий воздух. Если окажусь среди власть имущих — обязательно пролоббирую закон о запрете курения в присутственных местах. Вглядываюсь в лица членов комитета. Лично, мне знаком только товарищ Матвей, но кое-кого я узнаю по фотографиям из различного рода литературы. Справа от председательствующего сидит Калинин в очках и с традиционной бородкой клинышком. Рядом с ним Молотов. А председательствует член Русского бюро ЦК РСДРП(б) Шляпников. Он-то и обращается ко мне:
— Мы тут с товарищами обсуждаем вопросы организации рабочих дружин. Вот хотим послушать вас, фронтовика.
Теперь главное не выглядеть чересчур умным.
— С кем воевать собираемся? — спрашиваю.
Переглядываются, улыбаются, весело им.
— А что, есть разница? — спрашивает Молотов.
— А как же, — стараюсь говорить авторитетно. — Ежели с армией — это одно, ежели с полицией да жандармами, опять — другое.
— А давайте представим, что с армией!
Это опять Шляпников сказал. Чувствую по настроению, что комитетчики меня всерьез не принимают, отдохнуть на мне решили. Ладно…
— Так этого я и представлять не хочу — побьют нас! — ешьте, не обляпайтесь.
— Вы что не верите в силу рабочего класса? — хмурится Калинин.
— Да тут не столько в вере дело, а в выучке и в вооружении. Против армии другая армия нужна, тут дружинами не обойтись. Но армию быстро не подготовишь. Проще тех, кто сейчас серые шинели носит, разагитировать.
Умыл я их. Улыбки с лиц посходили, начинают думать.
— Так, может, дружины совсем не нужны? — почти зло спрашивает Шляпников.
— Зачем? Против полиции и жандармов они в самый раз будут. Здание, какое, занять и под охрану взять, или митинг постеречь. Тут и тактика попроще, и вооружение полегче.
— Кстати, о вооружении, — голос Шляпникова подобрел. — На Путиловском вот-вот наладят выпуск ваших ружей, опытный образец уже готов. — И выкладывает на стол пистолет-пулемет.
Подхожу, беру в руки. Типичный 'Борз'. Это я уже потом, когда разобрал, понял, что есть отличия, а на вид один в один чеченская самоделка.
— Так не поймешь, — говорю, — пострелять надо.
— Вот вы этим и займитесь, — смеется, — не здесь, конечно. Ваша придумка — вам и пристреливать!
— А как вы до такого додумались?
С Калининым ухо надо держать востро. Губы улыбаются, а глаза под очками нет. Потому, говорить стараюсь непринужденно:
— Так я с детства железки люблю, — и улыбаюсь немного застенчиво.
— Вот вооружим вашими ружьями дружинников и царю крышка! — восклицает Молотов. — Как вы думаете, товарищ Николай?
— Так не успеют их на всех-то наготовить, — отвечаю. — Народ так долго терпеть не станет. Да и не к чему это.
Комитетчики в недоумении.
— Что-то я не пойму тебя, Николай, — не выдерживает товарищ Матвей. — Сам ведь предложил, а теперь говоришь, не надо?
— Я говорю, всем это ни к чему. Оружие это новое, такого ни у кого нет. А новое лучше до поры держать в секрете. Потому, то, сколько успеют сделать, надо раздать проверенным товарищам и сформировать из них особые отряды для самых важных дел.
За столом переглядываются. Теперь на меня смотрят с уважением. Шляпников говорит уже не совсем уверенно:
— Мы тут распределили заводы и мастерские где много наших сторонников между товарищами. Тебе хотели выделить 'Путиловский', 'Лесснер', 'Эрикссон' и кое-что по мелочи. Да теперь вот усомнились: может ты, что другое предложишь?
— Я готов выполнить любой приказ комитета, — это я прямо-таки отчеканил. — Но если хотите знать мое мнение, то это не совсем верно. Где 'Путиловский' и где 'Лесснер? Мотаться между Нарвской заставой и Выборгской стороной — ноги сотрешь, да и уйма времени уйдет. Лучше формировать дружины по районам.
— Ишь, какой умный, — фыркнул Молотов. — Думаешь, мы до этого не додумались? Вот только не на всех заводах мы верх имеем. На многих верховодят эсеры да меньшевики.
— И что с того? Я лично многих парней знаю, кто за ними числится — хорошие ребята. Я так понимаю, что пока у нас цель одна: дать Николашке по шапке. А там, если пути наши разойдутся, только от нас будет зависеть под чьей рукой дружины останутся.
Зашептались комитетчики. Потом Шляпников сказал:
— Ты вот что, Николай, — посиди пока за дверью, нам с товарищами обсудить кое-что надо.
Вышел я за дверь и вижу: моего полку прибыло. В комнате, соседней с той, где заседает комитет, собралось уже несколько человек. Думаю, это все будущие командиры районов. Подошли недавно, а накурить уже успели, а я-то надеялся отдышаться. И ведь на улицу не выйдешь — могут не так понять. Сел на свободный стул. Ждать пришлось около часа. Потом позвали. И опять только меня одного.
— Вот что, товарищ Николай, — начал Шляпников, — мы тут посовещались и решили, что твои предложения нам частично подходят. Дружины будем готовить свои, по районам, а штаб попробуем создать совместно с другими партиями. И поручаем это дело тебе. Помимо штаба будешь формировать особые отряды. Постараемся их вооружить твоим оружием. Справишься?
— Справлюсь!
— Значит, договорились! От комитета с тобой будет работать товарищ Коряков. — Из-за стола мне, улыбаясь, кивнул молодой парень. — После познакомитесь, а сейчас садись за стол, пригласим из другой комнаты товарищей и начнем распределять их по районам.
Из дома, где проходило заседание комитета, я вышел вместе с Петром Коряковым. Мы уже успели познакомиться и почти подружиться. Понравился мне этот рослый крепыш. Люблю людей с открытыми лицами.
— Тебе куда? — спросил Петр не переставая улыбаться. — В путиловские казармы? А то, может, ко мне, на Лиговку? Я в комнате один живу.
— Ты не забывай, что я пока что еще в армии.
— А, ну да, — смутился Петр. — Тогда, до встречи?
МИХАИЛ
И еще одно, уж точно самое радостное событие произошло в первых числах наступившего года. Но об этом пусть лучше расскажет Ольга.
ОЛЬГА
Моя голова была настолько занята Мишкиными похождениями, что я ЕГО чуть было не пропустила. Он прошел мимо меня по перрону Николаевского вокзала в окружении группы молодых людей. Он не глядел по сторонам, никого не искал в толпе встречающих московский поезд. А мое сердце ёкнуло с запозданием. Я резко повернулась и увидела среди других спин столь мне знакомую. Сколько раз я видела эту спину, которая удалялась от меня во время очередной разлуки. И всегда я, молча, смотрела на нее, пока она не исчезала с глаз. Но сейчас я этого допустить не могла. Я закричала: 'Глеб!' И с ужасом поняла, что голос
