Когда Петр Петрович вышел Сологуб спросил:
– Еще по одной?
– Спасибо, дядя Миша. Я только чай.
– Ну, тогда давай чаевничать.
Старх долго и с уважением разглядывал награды. Спросил, кивая на подполковничьи погоны, подаренные Сологубом:
– Не жалеешь, что так и не надела?
Я села к нему на колени, обняла за шею.
– Это все в прошлом. Мое будущее – это ты и Сережа. И никакого Максимова!
– Подожди, Максимов?… Твой бывший руководитель! А он тут причем? – спросил Старх.
– Я же говорю: не-при-чем!
– Мы же условились: никаких недоговоренностей, – напомнил Старх.
– Хорошо, слушай.
Я пересказала мужу весь разговор с Максимовым.
– Значит, ты его отфутболила и за себя, и за меня, – задумчиво произнес Старх.
– А ты разве против? – удивилась я. – Наследство Вяземских в плане поиска пропавшего золота оказалось ведь пустышкой.
Старх ничего не ответил, вышел в другую комнату, вскоре вернулся и протянул мне свернутую в трубочку бумагу.
– Читай!
Я развернула листок. Прочла и удивленно посмотрела на Старха.
– Откуда у тебя это?
– Из тайника, который находится в кресте. Видишь ли, у меня есть друг, который увлекается коллекционированием разных вещей с 'двойным' дном. Есть в его коллекции и похожий крест. Я как увидел его близнеца после того как открыл ларец, так сразу подумал о тайнике. После того как была составлена опись имущества, нотариус и Михаил Сергеевич вышли а я остался на некоторое время возле банковской ячейки один. Вот тогда-то я открыл тайник и извлек оттуда эту бумагу.
Книга третья
НЕ ВСЕ ЗОЛОТО…
Мужчина, наделенный изрядным воображением, на 'обожаемую' тещу глядючи, мрачнеет от одной лишь мысли: вот она та 'бабочка', в которую превратится через энное количество лет очаровательная 'куколка' связавшая его паутиной брачных уз.
С воображением у Гены Максимова как раз все было в порядке, однако тещу свою он обожал безо всяких кавычек – и, скажу я вам, не без оснований. Лариса Матвеевна Корниевская мало того что была красива, умна и хорошо воспитана, она владела особой женской мудростью, передаваемой в их роду от матери дочери уже не одно поколение. Хотя, притаись Гена в тот памятный вечер возле открытой веранды дачи Корниевских, кто знает, было бы столь велико его обожание? Но тем днем Гена не только не был возле веранды, он даже не подозревал о существовании дачи, да и самих Корниевских, кстати, тоже. Потому и говорить об этом нечего.
А вечер тот действительно был хорош. Палящее солнце, плавившее в середине лета асфальт московских улиц, к обитателям утопающего в зелени элитного дачного поселка было более снисходительно, к тому же, оно катилось теперь к закату. Две женщины, больше похожие на сестер чем на мать и дочь, сидели в плетеных креслах на веранде и вели неторопливый разговор без опаски на комаров, поскольку влет на особо охраняемую территорию для всех видов кровососущих был категорически воспрещен.
Подслушивать чужую беседу нехорошо, но страшно интересно. А автору, который не прочь вписать чужие речи в свое повествование, так просто необходимо.
– … Мужчин, в плане брака, можно разделить на три группы, – вещала старшая из женщин, в то время как младшая со всем вниманием впитывала вековую мудрость. – Самцы, Подкаблучники и Рохли. Самцы интересны разве что в постели, да и то не факт, – усмехнулась чему-то своему Лариса Матвеевна. – Для создания нормальной семьи они слишком эгоистичны. Рохли, кстати, в постели могут быть гораздо интереснее Самцов, но они совсем не добытчики. В мужья же следует выбирать Подкаблучников…
Лариса Матвеевна заметила, как передернулось лицо дочери, и поинтересовалась:
– Чего морщишься? Или Подкаблучники тебе нехороши?
Ларочка кивком подтвердила верность материнской догадки.
– Они ведь такие несамостоятельные, – прокомментировала она свои сомнения.
– Ты чем слушала? – удивилась Лариса Матвеевна. – Которые несамостоятельные – это Рохли. В силу различных причин у них отсутствует мужской стержень. Я имею в виду не тот, который в штанах, а тот, который в характере. Таким нужна не жена, а нянька. Есть любительницы поиграть в вечных 'мамочек', но нам-то это ни к чему, верно?
Ларочка вновь кивнула.
– А Подкаблучники, те по жизни о-го-го! Умны, целеустремленны, заточены под успех. Взять твоего отца…
– По-твоему, папа Подкаблучник?! – искренне удивилась Ларочка.
– А кто же он еще? – рассмеялась наивности дочери Лариса Матвеевна. – Надеюсь, за Рохлю ты его не держишь?
Ларочка отрицательно помотала головой.
– А был бы Самцом, – продолжила Лариса Матвеевна, – ходили бы мы обе по струнке, а я еще и с синяком под глазом. Нет, девочка, папа твой типичный Подкаблучник. На службе просто горит. Недаром такую карьеру сделал. У таких, как он, на быт пороху просто не остается. Дом для них – тихая гавань, где всегда ждет накрытый стол, приятное общение и мягкая постель с уютной женщиной. И нечего краснеть. Лучшей релаксации для утомленного работой мужского организма, чем питательный секс никто еще не придумал.
– А как же…
Ларочка замялась, пытаясь подобрать слова, но Лариса Матвеевна быстро догадалась, что не шло дочери на язык, и поспешила ей на помощь.
– Ты хочешь спросить про всякого рода приемы, банкеты, посещение спортивных мероприятий, которые зачастую заканчиваются баней с девками?
Ларочка испуганно посмотрела на мать.
– Привыкай называть вещи своими именами, – жестко произнесла Лариса Матвеевна. – Так ты это имела в виду?
Ларочка только кивнула.
– Глупенькая ты еще у меня, – ласково привлекла к себе дочь Лариса Матвеевна. – Для таких, как твой отец, это всего лишь продолжение работы.
– И ты об этом так спокойно говоришь? – удивилась Ларочка.
– С тем, чего ты не в силах исправить, лучше всего смириться, – вздохнула Лариса Матвеевна. – Да и баня с девками далеко не самая большая угроза для семейной жизни. Самцы к этому еще и любовниц присовокупляют.
Ларочка вновь испуганно покосилась на мать.
– Нет, милая, – Лариса Матвеевна погладила дочь по голове, – у твоего отца любовницы нет, и никогда не было. Это я знаю точно.
– Потому что он Подкаблучник? – уточнила Ларочка.
– Потому что я этого не допускаю. Из моей постели мужик налево не пойдет, – самодовольно
