Я жутко проголодалась, а заниматься готовкой самой у меня не было никакого желания. Хлопоты по хозяйству мне сегодня противопоказаны — я хотела в спокойной обстановке все обмозговать и не собиралась откладывать это в долгий ящик.
Я взяла себе салат из свежих овощей, яичницу и шоколад. Последний, по данным науки, активно влияет на клетки серого вещества. А я решила их активизировать сегодня. Народу почти не было. Никто не помешает. Занятая своими мыслями, я не сразу обратила внимание на жизнерадостного товарища за соседним столиком. Он постоянно наливал в рюмку содержимое из графина, стоящего на столе, и улыбался мне глуповатой улыбкой.
Он показался мне забавным, и я ответила на его улыбку. Он сразу вскочил, схватил свой графин и ринулся к моему столику так резво, что едва не опрокинул стул. Чудом поймав его на лету, он хихикнул:
— Миль пардон, — и громко икнул. Девушка, а можно угостить вас коньячком? — и подсел за мой стол.
— А кто это приглашал вас сюда, дорогой мой юноша? — Я продолжала улыбаться.
— Неужели вы меня прогоните? — Он смешно надул губы. — Я хороший. Это я просто немножко перебрал с горя. А вообще-то я не пью.
Я сопровождала его излияния кивками головы и продолжала улыбаться:
— Конечно-конечно. Я верю. Знакомая история. Бывает.
— А с вами тоже было такое?
Я пожала плечами:
— Наверное.
Парнишка был высокий, плечистый и довольно симпатичный. Усатый зеленоглазый брюнет. Мне везет на усатых.
— Да вы не бойтесь. Я вас не обижу. — Он пьяно улыбался, наливая в рюмку очередную дозу.
Хотела бы я видеть, как ему удастся меня обидеть. Пяткой в нос, и никаких проблем. Но я о своих талантах распространяться не собиралась. К тому же обижать пьяных, как и детей, грешно.
— А где ваша рюмочка, мадам? Давайте объединим усилия, чтобы зеленый змий окончательно меня не победил.
— Тебе чего, маленький, от меня надо? Я сегодня пить не собираюсь. Так что с зеленым змием сражайся в одиночку.
— А тебя как зовут, красивая? Ты не бойся. Я тебя не обижу.
Тавтологию я не люблю. Он начал меня доставать.
— Гражданин, выпили — ведите себя прилично. Официант, принесите счет, пожалуйста. — Я поднялась.
— Девушка, не уходите. Можно я немножко поговорю с вами. — Он пытался схватить меня за руку и благополучно промахнулся, едва не опрокинувшись вместе со стулом.
— Тихо, тихо, бродяга, не бушуй.
Официант задерживался, предоставляя мне возможность наслаждаться обществом незваного гостя.
— Эй, вы там провалились все, что ли? — Я уже начинала злиться.
Мадемуазель в белоснежном фартучке мигом подскочила.
— У, свиньи. Нажрутся и вести себя не умеют. Не можешь — не пей, — напала она на моего соседа.
Он попытался ей что-то сказать. Поднял вверх правую руку, откинул голову назад и… свалился в осадок вместе со стулом прямо на пол. Официантку этот факт очень возмутил.
— Извините, пожалуйста, девушка. Мы его сейчас в медвытрезвитель отправим. Ему там самое место. Проспится, скотина. Пить не умеют, а туда же. Что за мужики пошли?
Она направилась звонить. А я взглянула на соседа. Он лежал без чувств и признаков жизни не подавал. Не знаю, что со мною вдруг произошло. Вероятно, последствия ночи тринадцатого января. Но мне вдруг стало жаль его. Меня же Ленка вытащила, не бросила. Я проверила его пульс, пошлепала по щекам и была вознаграждена за заботу мощным храпом. Я подошла к теплой компашке, состоящей из четырех ребят. Они шумно обсуждали какой-то коммерческий проект, причащаясь шампанским.
— Ребята, извините. Друга моего не поможете до машины докантовать?
Они воззрились на меня дружненько:
— Друга, говоришь? Ну, это святое дело, конечно. А, ребята, вы как? — Эти слова принадлежали светловолосому плечистому крепышу.
Ребята не возражали. Они, хохоча и отпуская шуточки в адрес моего нового друга, сгребли его в охапку и поволокли к выходу. Мой новый знакомый отвешивал комплименты спасателям, пытаясь освободиться. Но парни попались крепкие и, слава богу, более трезвые.
— Куда его тебе доставить, лапонька?
— Вот сюда, в мою машину.
Я открыла заднюю дверку «Москвича». Так в этот вечер я обзавелась пассажиром, без чувств и, конечно, без мыслей.
Стекла автомобиля были залеплены мокрым снегом, который сменил дождь.
Деревья сразу принарядились. Если не смотреть вниз, почти сказочная обстановка. Жаль, что дорога совсем не сказочная. Я включила дворники и свет в салоне автомобиля. Кости. Мне снова нужен их совет. Вот уж действительно, продолжать смеяться легче, чем окончить смех.
Нашла себе еще приключение. С этим полутрупом на заднем сиденье поставить точку в расследовании именно сегодня будет сложно. Сама не знаю, зачем с ним связалась. Наверное, это и есть босяцкая солидарность. Рыбак рыбака видит издалека.
— Что, косточки, опять я вляпалась, да?
Я перемешала их и бросила на переднее сиденье. 14 + 25 + 4 — «Вот и неожиданные милости, которые вы получите от окружающих». Ничего себе! Я обернулась к своему бесценному грузу:
— Это от тебя, что ли, милостей ждать, бродяга? Что-то слабо верится. Уж больно ты подозрительно выглядишь. Хотя чем черт не шутит, когда бог спит. Но ты просыпайся. Куда-то же я должна тебя отвезти. Эй, маленький! Хватит спать. Время пить «Херши».
— Мня-мняу, — последовал ответ. Меня он весьма порадовал.
— Очень вразумительно. Спасла тебя, на свою голову. А теперь что мне с тобою делать? А, бродяга?
Было около восьми вечера, когда я подъехала к своему дому. Мой бесценный груз просыпаться не собирался. Я открыла заднюю дверку и настойчиво пыталась его разбудить. Я его шлепала по щекам, дергала за нос и терла ему уши. Он, не просыпаясь, сердито отмахивался от меня. А мне еще и уворачиваться от его мощных ручищ приходилось. Я напугалась даже, как бы он мне не разбил стекло в автомобиле или что-нибудь не покорежил, и разозлилась окончательно.
— Ну, все, змей, берегись.
Я наскребла снега, все еще валившего крупными хлопьями, с капота, багажника и, оттянув ему ворот рубашки — шарфа на нем не было, затолкала ком снега за шиворот.
Тот взвился на сиденье так, что едва не просадил крышу, выскочил из машины и, смешно подпрыгивая, начал вытряхивать снег, ругаясь на меня громко, но, слава богу, не оскорбительно, то есть до точки кипения не дошел.
— Ты, чокнутая! Совсем, что ли, крыша поехала? Едрен корень, офигела.
— Это ты офигел. Спасла тебя, дурака, на свою голову. Сейчас отдыхал бы себе в медвытрезвителе на белой простынке. Где живешь-то хоть? Сам дойдешь? — Я взглянула на часы: было без пяти восемь. А Арканову в вечернее время я рекомендовала приходить от восьми до десяти. Чем черт не шутит. Вдруг он придет сегодня?
— Сестренка, а ты не подбросишь, а? А то по дороге заметут. Раз уж спасла, так доводи дело до конца.
— Подбросить смогу только через два часа. У меня деловое свидание.
— А что же мне делать? Не бросай товарища в беде.
— Хм, товарищ. Ладно, товарищ, пойдем в квартиру. Посидишь, в себя придешь. Потом отвезу.
