— Ладно, — Ильм стянул себя перевязь с мечом, — гостей больше не ждем, командуй ворота закрывать. Потом и поближе к теплу не грех переместиться. Кстати, звать то тебя как?
— Мартином кличут.
— Кличут?
— Стало быть, зовут, — капрал приосанился, — у нас все по мужской линии Мартины. И отец мой, и дед, и прадед. Эй, там на площадке! Опускай решетку!
Где-то над головой торопливо простучали подкованными подошвами сапоги, скрипнула дверь. Сразу после этого за толстыми каменными стенами заскрипели, застучали огромные зубчатые колеса. Ильму даже на миг показалось, что башня зажила какой — то тайной, недоступной пониманию жизнью.
— Пошла, холера ее раздери, — с чувством произнес Мартин, — сколько служу здесь, все удивляюсь, как можно такую тяжесть поднимать и опускать. Механика, что б ее…
Ильм хотел ответить что-то умное в том смысле, что это наука точная и требует глубокого понимания, как вдруг звуки, ласкающие капральское сердце, смолкли. Сразу, как будто их и не было вовсе. В повисшей над башней тишине стало слышно, как лихо ухнула в лесу за стеной сова, потом, словно в ответ ей, из близлежащих домов донеслась визгливая женская брань.
— Не понял, — капрал со свистом, как дракон, готовящийся к прыжку на врага, выдохнул воздух, — эй, там! Что за дела?
Сверху, через перила деревянной галереи свесился стражник. На лице его была написана вселенская скорбь. Мартин с недобрым видом поманил его пальцем. Непринужденный жест капрала не предвещал ничего хорошего. Ильм поймал себя на мысли, что ожидает как солдат оттуда, с высоты почти сотни локтей, просто прыгнет вниз.
Никто никуда не прыгнул. Стражник ловко сбежал по лестнице и замер перед капралом.
— Ну?
— Э…
— Отчетливей.
— Э… Э
— В нарядах сгною…
— Э… Март… господин капрал…
— Это я про себя знаю, — Мартин побагровел. — а ну вынь свой язык из задницы и толком говори.
— Сломалось, значит…
Ильм с чувством досады вновь закинул ножны с мечом за спину. Вот и отдохнул. Он почему-то представил себя крестьянским конем, с которого после тяжелого трудового дня сняли хомут и подвели к яслям с овсом, а потом вдруг решили вспахать еще десятину и напялили хомут обратно.
Капрал покряхтел немного, то сжимая, то разжимая кулаки, потом старательно выложил изрядный набор бранных слов и только после этого обернулся к некроманту.
— Пойдем, мастер, посмотрим и опечалимся.
Замершая на полпути к земле решетка больше всего напоминала распахнутую клыкастую пасть огромного диковинного зверя. Проклятое железо! Ильм подошел поближе и с плохо скрываемым раздражением стукнул по толстым, ржавым прутьям кулаком. Массивные металлические детали злорадно, как ему показалось, поглотили в себя звук удара.
Теперь придется изыскивать способы устранить неполадку. Восточные ворота это вам не шутка. Восточные ворота — это, как говорится, парадный въезд в город, ибо столичный тракт упирается прямо в них. Всякие там курьеры с королевскими грамотами, особо приближенные к телу графа купцы, прочие официальные лица — все привыкли входить и въезжать в Туров именно этим путем. Сложно будет завтра объяснить какому-нибудь расфуфыренному козлу, желающему быстро попасть в город, о временных, но непременно исправимых технических трудностях. М-да… Сначала створки ворот сняли для ремонта. Теперь вот с решетками проблемы. Если такими темпами и дальше дело пойдет, то придется на ночь ворота телегами перегораживать, как в походном лагере.
Куда катится этот мир…
За Ильмом зло сопел Мартин и сокрушенно вздыхал 'механик'.
— Докладывай, — некромант обернулся к переминавшемуся рядом с ноги на ногу солдату, — как дошли до жизни такой.
— Известно как, — солдат зло сплюнул на пол, в его глазах стояла обида на все подъемные механизмы в мире, — стали опускать, все гладко сначала шло, ну, как обычно. Потом хрясь и все… Встала вот ни туда, и ни сюда.
Ильм промолчал, хмуро разглядывая подчиненного. Обычный коренастый мужичок. Лицо простоватое, открытое. Шрам на щеке. Таких много. Именно на них все и держится… или ломается. Смотря, как судьба распорядится.
Некромант обошел незадачливого стражника кругом. Тот с покорностью повернулся вслед за ним.
— Причину выяснил?
— А то. Первым делом бросился посмотреть все ли справно…
— И что же?
— А… — солдат обреченно махнул рукой, — шестерня вразнос пошла. Кто б подумать мог. Видать прокована плохо была. Вот и дала трещину.
— Там, — Ильм выразительно ткнул указательным пальцем вверх, все гномьей работы. Ты хочешь сказать, что подгорные мастера схалтурили?
— Да не, — вмешался капрал, — здесь значит, наши местные поработали. Ну, из людей.
— Не понял, — Ильм вопросительно поднял левую бровь, — насколько я знаю, на эти самые шестерни заказ в копях Тора выполняли. При чем тут люди?
— Этот, будь он неладен наши ковали. По образу так сказать и подобию. Мне брат жены сказывал. Он вхож в кузнечную гильдию. В подмастерьях там дурилка бегает… Меха качает. Скоро самого вперед ногами понесут, а он все на побегушках… Тьфу…Так вот…Говорил он, будто у города денег не хватило на все, так решили своими силами обойтись. Кто ж мог подумать, что так выйдет.
Ильм посмотрел на уходящую из города дорогу, прислушался к гулу ветра в ветвях деревьев и неожиданно успокоился. Сидеть сложа руки до утра, значит доказать полную свою несостоятельность. Он представил, как разочарованно сплюнет Санти, узнав, что он даже не попытался ничего предпринять. Вышестоящее начальство будет еще более категорично. Итак, начнем с простого…
— Повозкой дыру загородите. Сейчас же.
— Дык, где ее взять-то? — Мартин небрежно ухмыльнулся.
— Это приказ, — неожиданно жестко отрезал Ильм, — извольте исполнять. Найдите на близлежащих улицах.
— Но…
— Исполнять.
По лицу капрала было видно, что он явно оказался меж двух огней. С одной стороны от старшего по званию поступил ясный и четкий приказ. По всем канонам следовало метнуться исполнять. С другой стороны лейтенант был не совсем 'свой' и быть на побегушках по любому капризу у временщика, значит уронить себя в глазах боевых соратников.
Ильм нахмурился еще больше.
Дело неожиданно стало обретать не очень дружеские формы. Он не хотел давить на новых подчиненных, но похоже выбора ему не оставляли. А зря… Некромант быстро перебрал в уме заклинания из разряда страшилок. Такие заставляют учить на первом курсе, чтобы учащиеся почувствовали, что уже отличаются от простых обывателей и получили стимул к изучению более сложных наук. Согласитесь, приятно завалится в таверну, не очень богатую разумеется, в черной студенческой робе и попросить бесплатную кружечку пивка, глядя на испуганного трактирщика невинными глазами, в которых пляшут языки пламени. Или заставить лицо расплыться в бесформенный блин. Или что-нибудь еще в этом роде… Эх, наивные года. Знать бы тогда, что хозяева этих питейных заведений имели сговор с руководителями
