— Один миг, — хозяин 'Трех устриц' задул лучину, — сейчас вино подам.
Он взял с полки пару бокалов, придирчиво осмотрел их на свет и поставил перед нежданными гостями. Потом откуда-то из темного угла появилась вычурных форм бутыль, закрытая простой деревянной пробкой. Хлопок, и из освободившегося горлышка в бокалы полилась зеленоватая прозрачная жидкость.
Ильм слегка пригубил напиток. Трактирщик не обманул. Вино действительно было эльфийским. Такой сложный привкус подделать не сможет никто. Ни люди, ни лесные тролли, ни гоблины. Ильм покачал бокал в руках. Напиток бултыхнулся как самая обычная вода. В глубине его не блеснули золотистые искры, потеки на стекле не изменили свой цвет с зеленоватого на алый и не загустели. М-да… Самый простой из самых дешевых сортов. Хотя и за эту бутыль Такар должен был отвалить немалые деньги.
Матью, с подозрением наблюдавший за движениями некроманта, решил тоже не ударить в грязь лицом. Точно так же поболтал содержимое своего бокала, пристально вгляделся в подкрашенное изнутри зеленым стекло и, наконец, не выдержав испытания искушением, сделал жадный глоток. Зажмурился от удовольствия, как кот, вдоволь отведавший жирной сметаны.
Пока сержант приобщался к эльфийским тайнам, Ильм решал для себя один нехитрый вопрос. Как дальше себя вести? Молчаливо отстраниться от процесса прижимания трактирщика к ногтю или поддержать сержанта парой — тройкой весомых реплик и неприятных вопросов. Вообще-то, если он будет молчать как преподобный Сонтур перед гоблинским шаманом, то это ровным счетом ничего не изменит. Такару все равно суждено расстаться с некоторым количеством золотых. И совесть некроманта от того чище не станет. Стало быть, коли он сегодня уже пренебрег своими обязанностями, то, пожалуй, и продолжит в том же духе. Гулять, так гулять…
— Повтори, — Матью указал трактирщику на опустевшую посуду.
Такар скорбно закатил глаза, явно желая сэкономить на содержимом заветной бутыли.
— Возьми мое, — Ильм подвинул бокал к сержанту.
— А ты?
— Не хочу.
— Может этот жирный боров тебе пива принесет?
— Без пива посижу.
Трактирщик едва слышно облегченно вздохнул и скромно присел на свободное место. Вся поза его излучала настороженное ожидание.
Матью в три приема разделался с порцией некроманта, обтер усы и высморкался на пол.
— Итак, Такар, как ты думаешь, почему мы к тебе на огонек заглянули?
— Ну…, - протянул трактирщик, морща лоб, — холодно ходить по улице… Чай уже зима на дворе и вот… заглянули. Я что, я завсегда рад… Так?
— Попробуй еще раз, — подключился к интеллектуальной беседе Ильм.
Сержант одобрительно кашлянул и стянул с головы шлем, обнажив ершик коротких волос.
Такар часто заморгал и судорожно забарабанил пальцами по столу.
— Ну…, может перекусить просто решили?
— Не угадал, — почти ласково улыбнулся некромант, — с тобой случилась большая беда.
— Как беда? — мастер Такар тревожно сжался, — какая беда?
— Что беда это точно, к гадалке не ходи, — подтвердил Матью, — и мы просто решили тебе помочь. Мы же свои люди, верно? Верно, я спрашиваю?
— Да, да, верно, — на лбу трактирщика выступили мелкие бисеринки влаги.
— Ты главное успокойся, почтенный, — Ильм услужливо подвинул к нему пустой бокал, — выпей вина. Тебе же сказали, что здесь все свои.
Такар механическим движением плеснул себе из заветной бутылки и сделал один очень большой глоток. Как и следовало ожидать, тут же подавился и свалился с кресла на пол скрученный приступом кашля.
Ильм встал, услужливо похлопал его по спине и помог подняться.
— Что случилось? — сдавленно просипел трактирщик.
— Труп у тебя случился, — совершенно равнодушно произнес сержант, — и больше ничего.
— Где???
— На заднем дворе. Ты знаешь наши правила. Первый подозреваемый тот, кто владеет территорией, на которой обнаружено тело несчастного. В данном случае это ты. Потом, конечно, можно разбираться, искать истину, но сам понимаешь, кому этим охота заниматься?
— Я… Я хочу сам увидеть.
— Неразумно не доверять городской страже, — назидательно поднял палец Ильм, — это может испортить наше искренне к тебе расположение. Ведь мы пришли тебе помочь.
— Уже испортило, — подал голос Матью.
— Ладно, — обреченно махнул рукой загнанный в угол трактирщик, — давайте, помогайте.
— Восемь золотых и мы ничего не видели, — сержант кротко улыбнулся, — мне кажется, вполне по- дружески. Ну, любезный, отчего такой скорбный вид? Сам понимаешь, ничего личного.
— Могу дать только пять.
— Торг не уместен, — отрезал Ильм.
— Так нет у меня больше, — взмолился Такар, — как назло уже с неделю нет должной выручки, хоть пять куч на стол навали. А вчерась еще и подать ночным оплатил. Ветер в кармане…
— Тогда расскажи что-нибудь интересное.
— Дык, ничего такого в последнее время и не случалось.
— Ты подумай. Тебя от ровного миросозерцания отделяют три центурия.
— Слухи ходят, вполне достоверные, что у Подковы брат младший погиб, — уткнув глаза в пол, почти шепотом пробубнил трактирщик.
— Разве у него был брат? — слегка удивился сержант, — всегда полагал, что Освин один, как перст.
— Был, был. Немного его младше. Только брат не единокровный, а названный. Говорят, Подкова в нем души не чаял. Вот, кстати, — мастер Такар выложил на стол пять золотых.
Сержант даже не шелохнулся, позволяя некроманту самому разделить монеты.
— Где ж он тогда обретался, братец этот, и чем занимался? — Ильм взял себе два золотых, остальные передал Матью.
— Разное говорят, — Такар заглянул одним глазом в бутылку и плесканул себе в бокал еще немного, — самое верное, это то, что обитал этот человек вне стен города. Сами знаете, какими делишками Подкова грешит. Еще говорят, что Подкова хвалился, будто скоро станет очень богат. А теперь, я слышал, поклялся за смерть родственника люто отомстить.
— Когда он погиб? — Ильм посмотрел на трактирщика сквозь стекло бокала.
— Может неделю назад, может две, точно не скажу. Не знаю. Как погиб и где тоже не ведаю.
— Оставь, лейтенант, — поморщился Матью, — он тебе такого напоет, только уши растопыривай шире. Давай, Такар, про что-нибудь другое.
— Говорят, что от Подковы его помощник, ну тот, что у них правой рукой зовется недавно перебежал к Жану Рубаке и много чего интересного ему нашептал…
— Хм…,- сержант потер подбородок, — если так дело пойдет, то Подкова станет никому не нужен и никому не страшен. Это все любопытно, но, увы, не достаточно. Имеешь еще что сказать?
— Нет, — опустил голову Такар.
— Жаль, — Матью небрежно натянул на голову шлем, — собирайся, пойдешь с нами. Ты обвиняешься в убийстве.
— Нет, — несчастный упал на колени, — подожди, не надо! Я еще кое-что знаю! Почтенные мастера, помилуйте, дозволье еще слово молвить!
— Будь по-твоему, — сержант сложил руки на груди и навис над трактирщиком как скала, — это твой последний шанс на сегодня. Только хорошо подумай, прежде чем начнешь говорить.
Трактирщик совсем сжался в комок и энергичными жестами дал понять, что желает говорить совсем в интимной обстановке. Матью покрутил по привычке ус и присел рядом на стул. Ильм тоже подошел
