Мне пришлось, отвернувшись к окну с кислым лицом, выслушать длинную тираду насчет семейных ценностей, а также испытаний и соблазнов, от которых приходится оберегать их чуть ли не ежечасно.
– Ладно, Галя, я поняла, – вставила я, когда Галина перевела дух.
– Слушай… – Взгляд приятельницы стал лукавым, в голубых глазах заиграли знакомые мне озорные огоньки. – А попроси-ка ты Кострова!
– Кострова? – скептически переспросила я. – Станет он меня слушать!
– Ну, тебя-то, может быть, и не станет. А вот если я попрошу… – Галина усмехнулась и сняла трубку.
Через минуту Владимир был в кабинете начальницы.
– Слушай, Владимир Леонидович, – небрежным тоном начала Галина. – Тут вот небольшое порученьице у меня к тебе. Тебе нужно позвонить вот по этому номеру и попросить прислать тебе девушку по имени Анжела, – глядя в окно, закончила она.
– Это что же… Девушку по вызову, что ли? – наконец вымолвил опешивший от неожиданности Костров.
– Ну да, – невинно улыбнулась Галина. Я вторила ей таким же ясным взглядом и доброй улыбкой.
Костров решительно и негодующе поднялся и, буравя начальницу глазками, спросил, чеканя каждое слово:
– И куда прикажете ее… вызвать? Ко мне домой? Или, может быть, к вам? А может, прямо сюда, в «Венецию»?
– Нет-нет, разумеется, все эти варианты отпадают, – остановила его я. – Ты сейчас пойдешь в «Аллегро», снимешь там номер – деньги я дам – и туда вызовешь эту девушку. После этого позвонишь мне и можешь уходить. Я сама ее встречу. В «Аллегро».
Так называлась тарасовская гостиница, расположенная наискосок от «Венеции».
– А вы вообще, Галина Сергеевна, в курсе, что у меня жена и двое детей? – засопел Владимир.
– В курсе, – беспечно кивнула Галина, продолжая смотреть в окно. – А еще я в курсе, что ты вчера возил своих жену и детей на Волгу. В рабочее время и на казенном бензине, между прочим.
Костров покраснел. Пробормотав в сторону «Вот же заразы языкастые!», он помрачнел и посмотрел на часы.
– Бензин я на свои покупал, – поведал он. – И ушел всего на полчаса раньше, потому что все дела уже закончил.
– Вот и сегодня уйдешь домой пораньше, – ласково улыбнулась ему Пивоварова. – Если позвонишь, конечно.
Костров тяжело вздохнул.
– Ладно, – буркнул он.
Я молча сунула ему деньги, Костров взял их и, выходя из кабинета, кинул:
– Я позвоню.
Костров позвонил минут через пятнадцать после своего ухода и сообщил, что, как его заверили, Анжела подъедет через полчаса. И еще заявил, что намерен требовать компенсации за моральный ущерб.
– Какой еще моральный ущерб? – удивилась я.
– Как это? – поразился Костров. – Это же падение имиджа! Знаете, как на меня тут смотрели с ехидцей? Вы что, хотите, чтобы потом весь город говорил, что Владимир Костров ущербный человек, что с ним жена не спит и он проституток снимает? Да вы сами понимаете, что говорите?!
– Ну, ты, Владимир Леонидович, все же не того масштаба фигура, чтобы о тебе кричал весь город, – попробовала умерить его пыл я.
– Как это – не того масштаба! – Костров буквально брызгал слюной в трубку. – Экспедитор лучшего кафе – не того масштаба? Да вы просто опускаете наше кафе! И его сотрудников!
– Хорошо, хорошо, я поговорю об этом с Галиной Сергеевной! – охладила я его. – Я сейчас подойду.
Галина смотрела на меня с любопытством.
– Костров компенсации требует, – поведала я ей. – За моральный ущерб.
– Обойдется, – махнула она рукой, и я, поблагодарив, вышла из кабинета.
«Только бы это была та самая Анжела, – думала я по дороге к «Аллегро». – Эти девицы вообще склонны называть себя вымышленными именами. Только бы это была она, знакомая Гели Синицыной».
Операция прошла чисто. Костров с хмурым видом покинул номер после того, как в него вошла я, а перед этим – Анжела. За ее появлением я наблюдала, стоя в конце коридора на этаже, где был снят номер. Анжела обернулась на звук открываемой двери и с удивлением уставилась на меня.
– Спасибо, Владимир Леонидович, ты можешь идти, – обратилась я к Кострову.
Тот облегченно вздохнул и двинулся к выходу, однако я заметила его любопытный взгляд, брошенный на нас.
Оставшись один на один со мной, Анжела смотрела удивленным и даже испуганным взглядом, пытаясь понять, что ей сулит эта встреча. Я достала из пакета бутылку вина, конфеты, большую кисть винограда.
– Давай выпьем, Анжела, – ободряюще подмигнув девушке, сказала я.
Анжела недоверчиво покосилась на стол.
– А… Вы кто? – спросила она.
– Ну, какая тебе разница, кто я. Для тебя сейчас важнее то, что работать тебе не придется, а деньги за услуги ты все равно получишь. Так что я тебе предлагаю за них просто поговорить.
– Вы… Из полиции нравов? – уточнила Анжела, по-прежнему с напряжением глядя на меня.
– Нет-нет, – успокоила ее я. – Я вообще не имею отношения к правоохранительным органам. Я поговорить с тобой хочу об одной девушке. – И добавила: – О Геле Синицыной.
– А-а-а, – протянула Анжела, опускаясь на стул перед столом. – А что о ней говорить-то? Не работает она давно, изуродовали ее.
– Это я знаю. И поэтому интересуюсь этим делом. Мне нужно знать, кто мог это сделать с Гелей.
– Да я-то откуда знаю? – всплеснула руками Анжела. – Сами тогда диву давались, боялись потом до смерти, я на работу даже выходить не хотела, так перепугалась, – затараторила она, искоса глядя на бутылку.
Я откупорила ее и, наполнив бокал до половины, придвинула Анжеле, сказав:
– Выпей, успокойся. А потом поговорим.
Анжела была невысокой, крепкой, ширококостной девушкой с монументальными бедрами и мощными ногами, с довольно симпатичным, хотя и простоватым лицом. Она наверняка приехала в город из какой- нибудь деревни, где все свои дни проводила на огороде или в поле, а ночи – на сеновале. И даже подстриженные по городской моде волнистые рыжеватые волосы не сглаживали этого впечатления, а, наоборот, придавали ей несколько карикатурный вид. Она сделала несколько глотков вина и принялась отщипывать виноградины от лежавшей на блюде кисти.
– Ты давно знакома с Гелей? – спросила я.
– Год назад познакомилась, в кафе.
– И привела ее к Тамаре? – уточнила я.
Так как Анжела молчала, я продолжила:
– Ты не волнуйся, я же сказала, мне нужно просто поговорить о Геле. А про тебя мне многое известно, но болтать об этом я никому не собираюсь.
Анжела молча допила вино и вопросительно посмотрела на меня. Я наполнила бокал и подвинула девчонке коробку конфет. Та двумя пальчиками подцепила одну и отправила в рот.
– Гельку жалко, – заговорила она, отпивая вино. – Хорошая девчонка была, добрая. Кислая, правда, всегда какая-то скучноватая. Но все же добрая. И не такая стерва, как некоторые. Жалко! Хотя меня тоже жалко, – вдруг добавила она.
И, поймав мой удивленный взгляд, продолжила:
– А что вы думаете? Мне нравится, что ли, этим заниматься? Я ведь в институт хотела поступить! Из деревни вырваться, замуж выйти, детей родить… А мне не повезло. А вон подруге моей повезло: недавно
