услышать гул цепей. Зрец разобрал его первым, заинтересовался и пошел к едва различимым для его глаз светлым лентам подвесок моста. Ощупал их, восхищаясь и охая, и стал ждать восхода Ролла.
Багряный сперва очертил огненным шнуром горы, затем окрасил небо мрачным великолепием пожара и напоил воду своей теплой кровью. Лед казался теперь тонкой коркой, светящейся изнутри. Ёрра смотрел и с удивлением шептал: зрение сегодня куда богаче и лучше. И оттого вдвойне радовался красоте. Он готов был стоять на мосту целый день. Но от тоннеля уже бежали стражи, и по их лицам было видно: не дадут досмотреть восход.
Первый приблизился, поклонился и обратился к Зореню:
- Ваш гость пытался отравить колодец.
- Не успел? - понадеялся полусотник.
- Его укараулил ваш же форх, - довольно кивнул страж. - И до сих пор руку не выпускает. Мы не вмешиваемся. Угрозы нет, к тому же от первой решетки начинаются земли Загорья. Здесь вы вправе решать, кого миловать или казнить, вы ведь прямой отсвет рода Сарычей.
- Идемте, - велел Зорень. - Сперва спрошу его, зачем учудил недоброе дело.
- Порой зрить особенно тяжело, - отметил Ёрра. - Мало света в душе мальчика. Не знал он добра и сам ему чужд. Жаль - я как-то понадеялся…
Он плотнее запахнул шубу и пошел к тоннелю быстро и решительно, не ожидая помощи или проводника. Орлис догнал его и взял за руку.
- Тебе он сразу не понравился, - сварливо укорил Ёрра. - Ты и меда ему мало положил во взвар, и говорил неласково. Что же получается - прав был?
- Нет, конечно, - виновато отозвался Орлис. - А чего он мою дразнилку перенял? Монетку только я могу просить. Вот.
- Перенял? - Зрец резко остановился и стал озираться, щупая пальцами воздух.
Позади на полушаге замерли Зорень и страж. Оба отчетливо осознавали: они стали свидетелями редкого зрелища. Что ищет в нездешнем провидец Адалора? Ведь так уверенно и настойчиво ловит тонкими длинными пальцами нить ответа! Ёрра коротко выдохнул. Встряхнул кисти рук, словно воду согнал с них.
- Не перенял. Научили его, - мрачно молвил зрец. - Шэльс воинов выслал к каналу. Полдень они надеются рассмотреть уже с моста.
- Не выйдет, - хмуро пообещал страж.
- Мальчик неприметный, в отличие от кареты, - предположил Зорень. - Если бы не Баф, выглядело бы так: мы приехали, нарушили приказ, прошли ночью через охрану и открыли решетку врагу. Кажется, о нас кто-то очень многое знает. Угадал, что вы ищете ученика, о достойный Ёрра. Про ваше доброе расположение к Орлису вызнал, про его привычку донимать столичную стражу.
Тоннель миновали молча, на ходу обдумывая свое. Зрец, очевидно, не желал считать Хоря окончательно дурным. Орлис пытался вспомнить, сколько положил меда во взвар. А страж возмущенно сопел: кто поверит, что сын его милости, пусть и не свет рода, а всего лишь отсвет, то есть рожденный не в законном браке, пойдет против Сарыча?
Хорь сидел на снегу, опустив голову. Его руки плотно стягивал ставший длинным, как веревка, хвост жбрыха. Баф гордо фыркал и щелкал рядом. Не отпускал пленника, но и не подпускал к нему. Вокруг на почтительном расстоянии стояли стражи с факелами в руках. Возле сапог старшего лежал мешочек с ядом, в плошке с высокими краями - никто не желал распространения отравы, даже случайного.
Зрец недовольно покачал головой и устроился возле своего неудавшегося ученика. Погрозил пальцем Бафу. Жбрых нехотя смотал хвост и отступил в тень.
- Неужто гриф Шэльса так хорош, что служить ему ты пошел по доброй воле? - расстроился Ёрра.
Мальчик промолчал, упрямо глядя в снег у своих ног. Орлис подобрал его шапку, встряхнул и протянул молчуну. Тот нехотя взял, спрятал в мех озябшие руки.
- Значит, ради идеи трудился, коли молчишь, - кивнул Ёрра. - А скажи мне, что же за идея такая важная? Ведь ты готов был лишить жизни полную сотню воинов стражи моста. Нашу полусотню заодно. Моего друга Орлиса и меня, старого зреца, в придачу.
- Врешь, - испугался мальчик, вскинув голову. - Ты грифский управляющий. А он вот, - Хорь указал на Орлиса, - слуга твой. Сопровождает вас подлый предатель Зорень. Тот, который ее милость Берну отравил. И грифа отравил, теперь же старается в столицу северную добраться, власть захватить тайком.
- Чем провинились стражи моста? - упрекнул Ёрра.
- Ничем. А только иначе вас, упырей, не остановить.
Зорень вдруг резко побледнел и тронул Ёрру за плечо, пристроившись рядом:
- Выходит, кто-то пытается извести всех Сарычей? Посмотрите, вы ведь можете! Сестра далеко, в Моррне. Но вдруг и там ей покоя не будет?
- Есть некоторая угроза, - нахмурился зрец. - Нескоро, к середине лета поближе. Предупредишь - скорее всего, обойдется. Второй же твой брат, который торгует в столице… тот сам врага вызнал и поймал. Новых бед Сарычам не зрю. Об одном жалею: не получился из сего чада ученик, для старого Ёрры смена. Нет в нем тепла души, истинному зрецу потребного. Отпусти его назад, в Шэльс, или вперед, в Рёссер, как попросит, если готов ты воле моей подчиниться.
- Кто станет спорить с провидцем, - поклонился Зорень. - Он сам себя обманул. Может, впредь постарается толком разбираться в обстоятельствах, прежде чем вершить непоправимое. Скажи мне, Хорь, куда тебя проводить: на тот берег или к ближним воротам?
Мальчик некоторое время сидел неподвижно. Затем решительно встал, надел шапку и снова снял. Поклонился Ёрре, дернулся что-то сказать и сник. Снова отвернулся и побрел к ближней решетке, за которой начинался спуск к столице и от основного тракта у первого поворота взбегала на взгорье дорога в Шэльс. Зорень кивнул: пропустите. Стражи зашевелились у ворот, отпирая замки.
Орлис сокрушенно вздохнул и, в душе ругая себя, бегом догнал упрямца. Сунул ему свои рукавицы, шапку. Стал расстегивать шубу.
- Не надо, - тихо попросил Хорь, нехотя принимая рукавицы. - Куртка у меня теплая.
Несколько шагов сделал молча, сосредоточенно глядя в снег. Потом шепотом уточнил, правда ли седой человек - зрец? Расстроился еще сильнее. Переборол себя и спросил снова, живы ли гриф и его жена. Довольно кивнул, выслушав ответ.
- Зачем ты в это дело гадкое полез? - возмутился Орлис, принимая у догадливого Бафа два круга колбасы, хлеб и остатки копченых ребрышек. - Держи, не спорь.
- Он правда ученика искал?
- Правда. Расстроил ты его. 'Дай монетку!' - передразнил Орлис.
- Хороший у тебя форх, - нехотя признал Хорь. - И даже не жирный.
Он скользнул в узкую щель ворот и пошел прочь, больше не оглядываясь. Когда Орлис вернулся в карету, Ёрра уже сидел внутри, плотно задернув шторки. Не пытался заново изучить мост или ставшую светлой ночь. Отказался от взвара. Наконец объявил, что желает отдыхать, и улегся, отвернувшись к диванной спинке. Баф устроился у него в ногах. Орлис покинул карету и взобрался в седло. Догнал уехавшего к передовым воинам Зореня и пристроился рядом. Полусотник оказался человеком понятливым. О зреце не спросил, о ночном событии промолчал. Зато взялся рассказывать про Белые горы.
Орлис слушал вполуха и думал: сколько еще им предстоит случайных встреч! И как станет сложно теперь верить, что встречи случайные, то есть угодные судьбе, а не тайным врагам грифа или
