– Более подробно поговорим в управлении. Надеюсь, к тому времени у меня для вас будет интересная информация. Подъезжайте часа через три.
Следователь чинил карандаш.
– Только что взяли твоего Саранцева. Что, думаешь, если ты со мной в молчанку будешь играть, так тебе что-нибудь светит?
Кирилл Зимин по прозвищу Киря поднял голову и облизнул пересохшие губы. Где-то над столом, заваленным бумагами и папками, в багровой дымке, перед заплывшими от ударов глазами, маячило длинное лицо следователя с толстыми, бесцветными и почему-то непрестанно шевелящимися губами и узким носом.
Горе-бандит уже давно раскололся и показал на допросе все, что от него требовали. По-видимому, показания были особо важны для следователей, потому что выбивались они с особой жестокостью.
– Сейчас приведем к тебе на «очник». Его самого проинструктируют, как себя вести, и все нормально будет, – сказал «следак».
Зимин почти не слышал его. В левом ухе лопнула барабанная перепонка, слова доносились до Кирилла невнятным бухающим шумом, и шум этот складывался во что-то членораздельное только тогда, когда следователь повышал голос или вовсе орал на подследственного. Следователь брезгливо кривил рот и говорил грубые и тяжелые слова, которые тем не менее почти не улавливались Зиминым и глухо падали, словно бесполезно растрачиваемые бомбы на уже мертвую и затянутую тусклым остывающим пеплом землю.
– Так что даже и не думай динамо крутить, – очиняя карандаш, говорил следователь. – Повторишь все, что я сейчас тебе скажу. И ни на слово чтоб не отклонялся! Тут на тебя столько всего, что хватит на двадцать лет зоны, долбозвон! В общем, так: скоро здесь будет одна фифочка из Москвы, так ты при ней и при Саранцеве повторишь свои показания. Ну что, друг сердечный, ты меня понял?
Зимин поднял на следователя налитые кровью глаза и вытолкнул:
– Понял...
– Хорошо понял? Повтори!
– Понял.
– Понял?
– Ты, видно, начальник, меня не за того считаешь, – проговорил Саранцев и бросил на майора Толмачева взгляд, в котором ясно было видно, сколь невысокого мнения Олег Денисович о сотруднике питерского ФСБ.
Они сидели в кабинете Толмачева друг против друга. Только вся разница в их положении заключалась в том, что Саранцев, невысокий плотный мужчина средних лет, с круглым добродушным лицом, меньше всего похожий на бандита и чем-то напоминающий актера Евгения Леонова, – Саранцев был накрепко пристегнут к стулу, руки заведены за спину и тоже в наручниках. Толмачев же ел пирожок и пил чай, и на его лице была написана такая расслабленность, будто у него самый что ни на есть обеденный перерыв, а не ответственный допрос.
– Почему же, как раз за того, – дожевав пирожок, отозвался Толмачев и добавил с едва заметной издевательской интонацией: – Вы Олег Денисович Саранцев, глава охранного бюро «Скат» и член совета директоров клуба «Арсенал», не так ли?
– А ты – Толмачев, майор из комитетчиков. Я тебя как-то раз видел на даче Горелова, президента «Арсенала». Ты там прикармливался, наверно.
– А вот это есть наглий ложь, – с немецким акцентом произнес Толмачев. – Известно ли вам, гражданин Саранцев, что на вас дали показания касательно того, что ваш экс-сотрудник Блохин...
– Что с Блохиным? – вскинулся Саранцев.
– Он убит.
– Уби-ит? В-ва-алодька Блохин? Да какая же сука посмела...
– Эту суку ты еще увидишь, Саранцев, – перебил его Толмачев. – Сейчас не это главное. Главное в том, при каких обстоятельствах и где был убит Блохин. А был он убит в офисе «Арсенала», куда приехал для того, чтобы забрать труп Александра Самсонова, хорошо известного тебе футболиста, которого ты или твои люди убили незадолго до того. Приблизительно между половиной восьмого и половиной девятого вечера вчерашнего дня.
Саранцев выпучил глаза:
– Что-о-о?
– Только не говори мне, что ты не слышал о смерти Самсонова и перестрелке в офисе «Арсенала», – предупредил его Толмачев. – Об этом сейчас весь город говорит.
– Н-не... не знал! – воскликнул тот. – Я вчера после матча хотел было сунуться на пресс-конференцию, потом махнул на все рукой и уехал на дачу. Там мы вчера день рождения жены отмечали, я только час назад как в Питер приехал. И тут же меня твои архаровцы заворонковали.
– Понятно, – недобро улыбнулся Толмачев. – А то, что Зимин говорит, – это, конечно же, полная туфта.
– Да устройте мне очную ставку с этим самым Зиминым, мать его! Я ему скажу, как на меня порожняк гнать!
– Я и так собирался организовать вам «очник». А теперь, если желание уважаемого клиента совпадает с моим, – тем более.
Олег Денисович прищурился и недобро посмотрел на Толмачева:
– Что ты мне тут подлянку давишь, майор? Если ты думаешь, я не понимаю, что тебе кто-то дал указание трамбовать меня до полной сознанки, так это зря. Я тебе не какой-нибудь там розовый баклан.
– Что, вспоминаешь словечки из молодости? – невозмутимо сказал майор ФСБ. – Ничего, вспоминай, может, еще пригодятся.
– Ты что, майор, хочешь сказать, что все улики против меня – это показания вашего замечательного свидетеля? – проговорил Саранцев. – Ну ладно... приводи своего свидетеля.
– Погодите, гражданин Саранцев, – усмехнувшись, откликнулся Толмачев. – Вы еще не все знаете. Все дело в том, что в этом деле против вас действительно нет никаких прямых улик, если не считать того, что теоретически вы вполне могли убить Самсонова и приказать вашему старому знакомому Блохину забрать труп из шкафа в инвентарной. Он бы вас точно послушал: вы всегда были в хороших отношениях.
– Все это детский лепет. К тому же – бездоказательный лепет.
И Олег Денисович саркастически фыркнул, но по его взгляду было видно, что он относится к словам майора куда с большим вниманием, нежели хочет то показать.
– Что касается данного дела, то это детский лепет, точно, – сказал Толмачев. – А вот все, что имеет отношение к этой папочке, – и майор похлопал рукой по пухлой картонной папке, извлеченной им из ящика стола, – очень серьезно.
Саранцев тут же помрачнел и подобрался.
– Что это за шантаж? – резко спросил он. – Вы что, хотите повесить на меня «глухарь» с Самсоновым и нападение на офис «Арсенала»?
– Зачем так грубо? – отозвался майор. – Все гораздо проще, дорогой Олег Денисович. В свое время вы немного выходили за рамки закона, и это уже в пору вашей так называемой легализованной деятельности. Например, продажа за границу проекта новейших приборов АПАН, то бишь аппаратуры подмены абонентского номера. Между прочим, АПАН вашего типа относится к запрещенным законодательством большинства стран технологиям. Например, в свое время вы удачно сплавили дело с работником вашего агентства, который любил противоречить вам и утонул в ванне. Теперь: не далее как в позапрошлом месяце вы ездили в НИИ...
– Все! – резко перебил его Саранцев. – Не желаю все это слушать! Все то, о чем вы мне тут говорили, давно закрыто за недоказанностью! Понял? Понял?
– Как закрыли, так и откроем, – сказал Толмачев. – Разве вы не поняли, Олег Денисович, что вы под плотным колпаком?
