— Как? Чем помочь, деточка? — потерянно прошептала несчастная мать, стоя посреди комнаты и все прижимая полотенце к голове. — В милиции только что сказали мне, что это Рудик убил ее. По времени все сходится. Да и по всем уликам.
И тут она произнесла то, что мне совсем не понравилось. В ее глазах стоял неподдельный ужас, а в голосе звучали истерические нотки.
— Господи! Никогда бы не подумала, что мой сын способен на такое! Это так страшно! Я не переживу! — И Луговичная переложила полотенце к сердцу. — Как он мог?! Как он мог разыграть такой постыдный спектакль…
— Ну-у, Мальвина Васильевна, — укоризненно покачала я головой, — если уж вы, родная мать, засомневались, то тогда, конечно, Рудольфу ничто не поможет. Так ведь и я, чего доброго, начну его подозревать.
— А вы думаете иначе? — воскликнула она. — Но не потому ли, что я плачу вам за это деньги?
А вот это уже перебор… Но стоит ли обижаться на пожилую женщину, у которой с горя поехала крыша?
— Мальвина Васильевна, — сказала я, решив, что не стоит, — прошу вас пока только об одном: не делайте скоропалительных выводов. У меня уже есть несколько доказательств невиновности вашего сына. Правда, их еще недостаточно. Но уверяю вас — он скоро вернется домой и вы благополучно обнимитесь. И вот еще что: при случае скажите в милиции, что вы меня наняли и что именно вы сообщили мне печальную весть о Галине. Хорошо?
Лицо Мальвины заметно прояснилось. Приоткрыв рот, она согласно кивнула и собралась было что-то сказать, но я развернулась на каблуках и покинула ее.
Работать, работать… Абсолютно верно рассуждала одна из трех чеховских сестер.
Я обошла несколько квартир. Удача упорно не желала сделать мне хоть подобие улыбки. Никто ничего не видел, не знал и не слышал. Но мой собственный опыт подсказывал, что никогда нельзя впадать в отчаяние. Если упорно идти к цели, обязательно повезет.
И вот часам к семи вечера, жутко нервничая от того, что, возможно, «провалю» свидание с Миющенко, я таки наткнулась на кое-что интересное. Во всяком случае, у меня появилась надежда. В одной из квартир дверь открыл мужчина лет пятидесяти, босой и в шелковом халате, который принадлежал скорее всего супруге.
— Добрый вечер, — лучезарно улыбаясь, поприветствовала я очередного жильца пятиэтажки, расположенной напротив дома Луговичных, и представила его очам свое удостоверение, сообщив, что являюсь частным детективом.
— М-м-м, — только и сказал мужчина в женском халате, пожевав губу и бегло осмотрев не удостоверение, а меня.
— Могу я задать вам вопрос? — уже в который раз за этот вечер спросила я, стоя на лестничной площадке.
— Н-ну?
— Скажите, пожалуйста, не видели ли вы случайно рано утром в прошедшее воскресенье, чтобы к белому автомобилю «Опель Кадет», который прекрасно просматривается из ваших окон, подходил кто- нибудь и открывал багажник?
— Что, обокрали опять кого? — пробасил мужчина, пытаясь получше запахнуть полы халата на своем круглом животе.
— Да нет, дело гораздо хуже. Тут убийство. Я специально не скрывала то, что произошло, потому что знаю: людей такое сообщение сразу заинтересовывает, и они начинают прилагать всяческие усилия, стараясь что-то припомнить и чем-то подсобить. Чаще всего, по-моему, делают они это не из лучших побуждений, а потому, что хотят выглядеть умными и значимыми. А еще — из любопытства, желают посудачить. Что в конечном счете следователям всегда на руку.
Вот о краже мужчина как сказал? «Опять». Разве это интересно? Каждый день воруют. И в машинах, и в квартирах, не говоря уж о государственных учреждениях. А вот убийство — это уже поинтереснее случай, позахватистее.
— Уби-и-ийство? — вытянул он губы трубочкой и посмотрел на меня, склонив лысеющую голову набок.
— Да. Девушку убили из того девятиэтажного дома, — махнула я рукой влево. — Вот хожу всех опрашиваю. Может, кто что приметил.
Мужчина снова проделал губами какие-то манипуляции, сотворил задумчивое лицо, а потом вдруг выдал:
— А вам бы у молочницы спросить. У Клавки. Она как раз каждое воскресенье во дворе с раннего утра молоком торгует. Где-то с шести до восьми. Стоит всегда возле трансформаторной будки. Там, как раз напротив, самое большое скопление машин. Может, она что видела?
— Да вы просто кладезь идей! — воскликнула я, вспомнив, что «Опель» Рудика как раз находится среди этого «скопления». — И где же мне эту Клавдию найти?
— О-ой, это не ко мне. Это лучше жену мою спросить. Она у Клавки первая клиентка. Только ее сейчас дома нет. К соседке пошла. Вы на четвертый этаж поднимитесь. Прямо над нами, — уже не растягивая слова, живенько заговорил он, польщенный моей похвалой.
— Что ж, спасибо большое. Извините за беспокойство, — попрощалась я и развернулась к лестнице.
В это время наверху хлопнула дверь и послышались поспешные шаги.
— Это она спускается, — сказал замечательный мужчина, умеющий узнавать свою половину по походке, и, подняв палец кверху, крикнул басом: — Ритуля, ты?
— Аюшки? Иду! — отозвался женский голос.
Я осталась стоять на площадке в ожидании Ритули.
Вниз скатилась этакая розовощекая плюшечка в цветастом платье и, притормозив напротив меня, уставилась на мужа.
— А чевой-то ты в моем халате? — хихикнула она.
— Да дверь торопился открыть, — отмахнулся он, — вот девушке… Она из милиции. Объясни ей, где Клавка-молочница живет.
— А чевой-то это? — в недоумении посмотрела на меня женщина.
— Чевой, чевой! — передразнил ее муж. — Говорят тебе, адрес давай. Убийство у нас во дворе. Клавка видеть могла.
— Батюшки-святы! — приложила она руку к пышной груди. — И кого ж убили?
— Вам муж потом все объяснит, — вмешалась я. — А у меня времени мало. Вы, пожалуйста, дайте мне адрес Клавдии.
— Да я точно-то и не знаю. Знаю только, что она в Покровске живет. По-моему, где-то у вокзала. У нее там собственный дом. Коров держит. Две коровы у нее. И свинья есть, и…
— Все это, конечно, очень интересно, но нельзя ли поточнее о доме, — беспардонно оборвала я ее. — Где именно у вокзала? Вы там были хоть раз?
— Да откуда? — вытаращила она глаза. — Болтали с ней как-то. Вот она и сказала, что живет у вокзала, что ей поезда спать мешают, а у скотины от шума удой плохой.
— Ясно. А кто-нибудь поточнее ее адрес знает? Из соседей ваших, допустим?
Рита пожала полными плечами.
— А фамилию знаете?
Тот же жест.
— Ну, хоть как она выглядит?
— Как? Да дородная такая, — Рита развела руки в стороны, давая понять, что Клавдия еще толще ее. — Высокая очень. Всегда в белом платке ходит, завязанном сзади.
— Ну, все. Спасибо за помощь следствию и до свидания, — кивнула я и помчалась вниз.
