зализывать все твои раны.
Он прижал меня к себе, поцеловал куда-то в ухо и прошептал в ответ:
— Поехали работать…
Глава 6 Неприятные деловые поездки
С утра мы решили посетить официальные учреждения — школу, где училась Оксана, и прокуратуру, которая вела дело об убийстве Ирины Полежаевой. Школа располагалась неподалеку от дома, поэтому по дороге мы слили на свой диктофон информацию с «жучков», установленных в квартире Ирины. Как и предполагал профессор, наши клиенты ночные события приняли за кошмарный сон:
— Манька, мы что с тобой ночью делали?
— Забыл уже? Трахались.
— А кто мне по шее дал?
— Во чудик, дед Пихто, вот кто.
Слышен скрип кровати. Петюня, видимо, встал, прошелся по квартире.
— Странно, двери заперты. И в доме все цело…
— Да что с тобой, Петька?
— Сон дурной приснился. Триллером называется. Будто входят двое, вырубают тебя и меня. Потом меня начинают пытать. «На кого работаешь, на кого работаешь?» — орут. Больше ничего не помню.
— А меня они не трахали?
— У тебя, дуры, одно на уме — лишь бы переспать с кем.
— Ладно, Петюня, я все равно ни с кем, кроме тебя…
Слышен звук смачного поцелуя. Монотонный скрип кровати свидетельствовал о характере их утренней зарядки.
В школу мы отправились вдвоем. Оглядевшись по сторонам вестибюля, увидели охранника в камуфляже, и Полежаев тоном, не терпящим возражения, обратился к нему:
— Здравствуйте! Проводите нас к директору!
Омоновец молча повел нас за собой на второй этаж. В приемной передал с рук на руки секретарю:
— К Капитолине Васильевне.
Директором оказалась дама средних лет в черном брючном костюме, неплохо сочетающемся со светло-розовой блузкой. Мне понравился и фасон жилета, не встречавшийся на других женщинах. Вытащив блокнот, постаралась его зарисовать. А Михалыч в это время «качал права».
— Добрый день! Вы — директор?
— Да, Савельева Капитолина Васильевна. С кем имею честь?
— Полежаев Иннокентий Михайлович, отец Оксаны Полежаевой из девятого класса. Моя племянница и адвокат — Иванова Татьяна Александровна.
Директор, не скрывая удивления, откровенно разглядывала Полежаева. Но сегодня внешний вид профессора вполне соответствовал его ученому званию. На нем был тот самый темно-серый костюм, в котором я впервые увидела доктора на набережной Тарасова, ослепительно белая рубашка, модный красный галстук. Все это дополнялось ароматом широко разрекламированных духов «Сикрет сервис». Под стать своему «дяде» оделась и я — строгая зеленая двойка, белая водолазка, деловой макияж и французский парфюм оттеняли имидж преуспевающего «адвоката».
— Можно посмотреть ваши документы? — тихо произнесла директор.
Полежаев протянул ей свой паспорт. Я потянулась к сумочке за своим, но директор лишь махнула рукой:
— Ваш мне не нужен.
Я удивилась:
— Что-нибудь не так?
— Нет, все в порядке, но… — Она сделала паузу. — Мне рассказывали про отца Оксаны… — Она явно старалась подобрать слова помягче, дабы не обидеть собеседников. — Говорили, что он алкоголик и бомж. Скатился до такого состояния после развода с матерью Оксаны…
— Этот бомж и алкоголик перед вами, Капитолина Васильевна! — улыбнулся Полежаев. — Теперь давайте разберемся, кто, когда и зачем сочинял обо мне такие сказки.
Савельева рассказала, что Оксана появилась в их школе шесть лет назад, когда заканчивала третий класс. Семья переехала из Германии. Получили квартиру. Материально хорошо обеспечены. Отец… Простите, отчим, тут же поправилась директор, занялся бизнесом, и весьма успешно. Мать не работала. Но последние два года с девочкой стало твориться что-то неладное.
У нее изменился адрес. Классный руководитель выяснила, что родители разошлись. Мать, не имевшая высшего образования, вынуждена была устроиться продавцом на лоток. Стала пить. Работала сменами — три дня работает, три — дома. Дни отдыха превращались в пьяные оргии. Оксана очень страдала. Она одна еле сдерживала мать: приходя из школы, разбивала бутылки с вином и водкой, выпроваживала непрошеных собутыльников.
— Представляете, пошла даже заниматься карате, чтобы справляться с матерью и ее случайными знакомыми! — доверительно сообщила директор.
— Девочка страдала, а школа безучастно смотрела на все происходящее? — строго спросил Полежаев.
— А что мы могли? — попыталась оправдаться директор.
— Элементарно! Вы поставили ее семью на учет как неблагополучную? Ходатайствовали перед комиссией по делам несовершеннолетних о лишении матери родительских прав и поиске родного отца? — наседала уже я.
— Последние два года Оксана все чаще проводила время у тетки со стороны матери, Ветровой Галины Анатольевны. Она мне и рассказала про вас эту нелепость. Об алкоголизме и прочем, — директор смутилась. — Зачем же мы станем искать родного отца, коль он еще хуже, чем мать? Тем более тетка обещала позаботиться о племяннице в случае чего… — Директриса пожала плечами, будто хотела сказать: «Ну что я еще могла сделать?»
— В случае чего? — уточнила я.
— Тетка прекрасно понимала, что ее сестра добром не кончит.
— И давно она вам об этом заявила?
— В этом году, после зимних каникул, — вспомнила Капитолина Васильевна.
— Чувствовала трагический конец и палец о палец не ударила для спасения собственной сестры? Как-то не укладывается в голове, — засомневалась я.
— Мы можем сейчас поговорить с дочерью? — спросил профессор.
— Безусловно, — подтвердила директор. — Я попрошу секретаря пригласить девочку.
Мы с Полежаевым удивленно переглянулись: неужели Оксана в школе и не случилось никакого похищения?
— Что-нибудь не так? — спросила теперь уже нас Капитолина Васильевна, заметив нашу реакцию.
— Посмотрим… — неопределенно ответила я.
Через несколько минут секретарь вернулась:
— Капитолина Васильевна, Оксаны Полежаевой в школе не было со дня гибели матери.
Директор посмотрела на нас:
— Сегодня пятый день пошел, ведь так?
Полежаев кивнул в знак согласия.
— Вероятно, она с теткой, — высказала предположение Савельева. — Мы в подобных случаях не беспокоим ребят раньше девяти дней, пока не кончится хотя бы этот траур.
— Вы уверены, что с девочкой все в порядке? — спросил ее Полежаев.
