- Прошу прощения. Кулик и Горелов, сесть-встать.
- Гэ б-болыпое.
Еще через некоторое время не выдержал “буфер”.
- С-с-с-с-сэ… б-б-ба-а… б-б-ба-а…
Он стоял с перекошенным лицом, брызгал слюной и никак не мог выговорить злополучное слово.
- Буфер переполнился, - пошутил я довольно громко, но никто даже не улыбнулся.
Происходящее вообще напоминало сценку из какого-нибудь студенческого КВНа. Вот только мрачные изможденные физиономии участников подкачали, и в том месте, где, по идее, должно было быть смешно, мне отчего-то становилось жутко.
- Я так больше не могу! - пожаловался “модуль памяти”. - Что он все время шипит и булькает! Я так больше ничего не запомню, ясно вам?
- Спокойно! - Очкарик оказался рядом с головастым за секунду до вероятного истерического приступа. - Ты, Леш, отдохни пока. - Он коснулся плеча краснощекого. - А ты, Жень, иди за мной. Сольем на диск все, что накопили.
Я не на шутку напрягся, когда понял, что они направляются ко мне. Одно дело - наблюдать за цирковым представлением со стороны, и совсем другое - брать на себя роль главного клоуна.
- Я в ваших играх не участвую, - сразу предупредил я и на всякий случай убрал руку с макушки толстяка. - Раскачивать койку, махать в окно ветками и кричать “Ту-ту” - это, простите, без меня.
- Не волнуйтесь, это не сложно, - сказал очкарик. - Пожалуйста, верните руку на место.
- И не подумаю.
- Пожалуйста, верните руку на место, - вкрадчиво повторил он, и, заглянув в спокойные серые глаза, я понял, как ему, такому щуплому, к тому же очкарику, удается командовать взводом. - Так, хорошо. А теперь повторяйте, пожалуйста, вслед за Женей все, что он скажет. Слово в слово.
- Пятнадцать пробелов, - с готовностью забормотал головастый, - два шифта одновременно, “у” заглавная, “д” заглавная, “о” заглавная…
- Бред! - констатировал я, нервно взглянул на часы и подвел черту: - Все! Вы как хотите, а я полетел.
- Пожалуйста… - повторил очкарик.
- Все, я сказал! - Я сделал шаг к выходу.
- Ну, что там опять? - спросил Гаурия.
- Все, - сказал очкарик, и я успел заметить краем глаза, как опустились его плечи. Обычная выдержка покинула командира. - Контроллер диска полетел.
- Как это полетел? - удивился грузин.
- Совсем…
Что-то в голосе очкарика заставило меня остановиться и обернуться.
Они провожали меня взглядами, все сорок с лишним человек. В их глазах, голубых, зеленых и карих, обычных, навыкате и затаившихся в узких щелочках век, застыло одинаковое выражение. Их губы не шевелились, но глаза говорили без слов, одно и то же, как будто повторяя за своим командиром: “Пожалуйста, не спорьте. Сделайте, как вас просят. Поверьте, мы о-очень устали”.
Я выдерживал эти взгляды секунд двадцать.
Потом вернулся на отведенное мне место, положил правую руку на гладкий затылок толстяка и отчетливо произнес:
- Пятнадцать пробелов, два шифта одновременно, “у” заглавная, “д” заглавная, что там дальше, “о”…
Толстяк под моей рукой чуть присел и закрутился медленным волчком, тихонько похрюкивая.
Стоящий рядом Лампочка улыбнулся во весь рот.
- …“п” заглавное, “р” малое, “и” малое, “к” малое, “а” малое, “в” малое, точка. - Я закончил трансляцию очередной порции данных и поднял глаза на очкарика. - Это все? Теперь я могу идти?
Я чувствовал усталость. Усталость и странную опустошенность.
- Еще минуту, пожалуйста, - попросил он. - Осталось передать информацию на принтер.
- Какой еще принтер? - спросил я и тут же вспомнил, что рядовой Чеба тоже упоминал какой-то принтер, который якобы удалось спасти от гнева разъяренного поклонника “Динамо” (Тбилиси).
- Сейчас… - Очкарик двумя пальцами коснулся переносицы и покачал головой. - Забыл. Кто у нас отвечает за драйвер?
- Я! - отозвался один из солдат.
- Хорошо. Андрей… Ребята… - Он обвел взглядом ряды подчиненных. - Напряжемся в последний раз. Осталось немного. Чуть-чуть. Парни… Андрей… Давайте, давайте… - Он махнул рукой, усталый, как тысяча рудокопов.
Пятерка “маленьких лебедей” пришла в движение. Рядовые синхронно сделали шаг вперед и, не размыкая рук, растянулись в стороны. В поле моего зрения попал стоящий на тумбочке принтер, который до этого загораживали “лебеди”. Принтер был старый, кажется, еще матричный, однако зеленая лампочка на корпусе сигнализировала, что аппарат готов к работе.
Один рядовой, до сих пор не задействованный в наших “играх разума”, печатая шаг, подошел к тумбочке и встал рядом с ней, одной рукой взяв за локоть крайнего “лебедя” и опустив вторую на заднюю панель принтера. Другой, тот, кого очкарик назвал Андреем, замкнул цепочку между “лебедями” и мною.
- Готовы? - спросил командир, глядя главным образом на меня. - Отлично.
Он прочистил горло, вытянулся в струну, и пространство казармы от стены до стены заполнило громогласное:
- РОТА-А-А! ПРИНТ!
Я вздохнул, через куртку чувствуя тепло чужой руки, и вместо какой-нибудь колкости или неуклюжей шутки сказал:
- Передаю данные на печать.
- К передаче данных готов, - серьезно ответил Андрей.
- Понеслась! - Я самую малость сжал пальцы на вспотевшем затылке толстяка.
Толстяк присел и снова завертелся, похожий на разматываемый клубок. Лампочка заулыбался с риском порвать губы. Я вздрогнул, когда мое плечо, в том месте, где его касалась рука Андрея, словно иглой, кольнуло слабым разрядом тока, но тут же напомнил себе, что так бывает. Сплошь и рядом, и виной тому так называемое статическое электричество.
“Так бывает”, - мысленно повторял я снова и снова, глядя, как один за другим вздрагивают “лебеди”. “Бывает…” - когда передернул плечами рядовой, по всей видимости выполняющий роль ЛПТ-разъема. “Бывает и не так”, - продолжал верить я, даже когда на панели принтера перемигнулись лампочки передачи данных.
И только когда под противный писк иголок из выходной щели показался край листа, я вышел из оцепенения.
- Эй, пиджак! Куда пошел? - кто-то крикнул в спину, когда я, расталкивая “лебедей”, начал пробираться к принтеру.
- Дай сюда! - сказали рядом. Сразу две руки легли мне на плечи, но я решительно стряхнул их и поднес к глазам еще теплый листок.
Вверху листа, по центру располагался заголовок:
УДОСТОВЕРЕНИЕ
Далее с красной строки шел текст:
“Сим удостоверяется, что Кривцов Роман Георгиевич (далее - дедушка Рома) в соответствии с указом министра обороны от 02 ноября выслужил установленный срок срочной службы и подлежит немедленной демобилизации. Воинские проездные документы выписаны до пункта г. Бузулук Оренбургской обл. На пути следования военным патрулям предписывается оказывать дедушке Роме всемерное почтение.
В ожидании решения об увольнении дедушке Роме строго запрещается:
1. ходить быстро, тем более бегать;
2. говорить громко, кроме тех случаев, когда дедушка хочет поделиться боевым опытом с молодыми военнослужащими;
