Я постановляю удалить вас из зала до конца заседания!
И он громче, чем обычно, шарахнул молотком по дощечке. Сокольникова медленно поднялась и, гордо вскинув голову, прошествовала к выходу под злорадное тихое хихиканье Аделаиды Анатольевны.
– Мне и самой здесь противно оставаться! – не выдержав, кинула она уже у дверей, за что не выдержавший Волохов тут же наложил на нее еще один штраф в размере тысячи рублей. Валерия Георгиевна бегом выбежала из зала, уже не сдерживая злых слез.
– Продолжаем заседание, – вздохнул Волохов. – Я, признаться, думаю о том, как же сложно работать с детьми, если даже взрослых людей приходится утихомиривать подобным образом. Наверное, нужно создавать какие-то курсы воспитания для взрослых!
И он неожиданно улыбнулся. Невольно его поддержали и Ярослава, и присутствующие в зале. Только прокурор Генин оставался абсолютно серьезным.
– Все это, конечно, интересно, – заявил он. – Но пока что невиновность подсудимой не доказана!
– Так же, как не доказана ее виновность! – парировала Ярослава Ярошенко. – И сейчас я прошу вызвать следующего свидетеля – Ирину Викторовну Губанову.
При этих словах Владислав Губанов заволновался и уставился в сторону двери, в которую вскоре вошла его нынешняя супруга. Она встала за кафедру со спокойным видом, но я знала, что в душе она нервничает.
Губанова спокойно сказала, что знала о том, что ее муж собирается забрать из детского дома своего сына и что она сама относилась к этому нейтрально. В Тарасове она никогда не была, никого из присутствующих в зале, кроме своего мужа, не знает, с директором детского дома никаких дел не имела.
– Вопросы к свидетелю есть? – уточнил судья.
Генину вообще было нечего спрашивать у Ирины Викторовны, у Ярославы покуда тоже вопросов не имелось, и она попросила вызвать Антонину Губанову. Причем, как я заметила в начале процесса, Анатолий Головлев тихонько прошел в зал и скромно занял место среди зрителей. Он не был заявлен свидетелем ни со стороны обвинения, ни со стороны защиты, а присутствовать на процессе ему явно хотелось. До поры до времени он сидел молча и даже, как мне показалось, подремывал, теперь же, когда в зал тихо и неуверенно вошла его сожительница, он оживился.
Чуть приподнявшись на стуле, он подмигнул Антонине и бодро показал ей кулак со вздернутым вверх большим пальцем, что, должно было, видимо, означать: «Не дрейфь, Тонька, мы им всем покажем!»
Антонина встала за кафедру и украдкой бросила взгляд на Владислава, но лицо того оставалось непроницаемым.
– Скажите, свидетель, – обращаясь к Антонине, взяла с места в карьер Ярослава, – знаком ли вам кто- нибудь из сидящих в этом зале? Посмотрите внимательно.
Антонина обвела глазами присутствующих и сказала:
– Ну да, вон и Толька сидит, и Владик...
Я чуть не прыснула от смеха. Ярослава оставалась серьезной.
– Кого-нибудь из женщин вы знаете? – изменила она вопрос.
– Тонька, не дрейфь! – вдруг выкрикнул со своего места Анатолий и поднял вверх уже оба кулака.
– Порядок в суде, – в очередной раз устало произнес Волохов.
– Вон она сидит! – набравшись духу, ткнула Антонина в сторону Ирины Губановой.
Выщипанные брови Ирины поползли вверх.
– Простите, но эта женщина ошибается, я ее в первый раз вижу! – стараясь держаться спокойно, проговорила она.
– Как же это в первый раз! – усмехнулась Антонина. – Ты же сама ко мне приходила, деньги предлагала!
Я видела, что Владислав Губанов в изумлении переводит взгляд с бывшей супруги на нынешнюю.
– Свидетель, отвечайте только на вопросы суда, – предупредил судья. – Скажите, когда и при каких обстоятельствах эта женщина приходила к вам?
– В январе это было, – сказала Антонина, недружелюбно глядя на свою «соперницу». – Явилась, вся такая фифочка! Деньги мне предлагала!
– За что? – спросила Ярослава.
– За то, чтобы я Сережку забрала и воспитывала сама. Сказала, что все сделает: что на работу меня устроит, деньгами поможет, в отдел образования сходит и добьется, чтобы проверили мой... моральный облик и убедились, что я исправилась и мне можно доверить ребенка. Что теперь я смогу его воспитать достойным... этим... членом общества, вот.
Владислав во все глаза смотрел на Ирину.
– Она не хотела, чтобы Владик Сережку забирал! Она не знала, что он уже был у меня до этого и говорил, что увезет его. Она думала, он только в детский дом пойдет. Как же это он к бывшей жене не заглянет? – с нарочитой ехидной улыбкой взглянула она на Ирину. – У нас с ним любовь все-таки была, а первая любовь – она не забывается! Вот так, голубушка!
– Конечно, он должен был зайти! – снова поднялся Анатолий. – Она ему ребенка родила! Как же не проведать? Жалко, меня тогда дома не было – я третьи сутки работал, – а то посидели бы по-людски, все бы обмозговали...
На сей раз судья проигнорировал реплику Головлева, но я чувствовала, что и тому вскоре будет суждено покинуть зал заседаний.
Ирина смотрела на Антонину и Анатолия с ненавистью.
– И что же было дальше? – спросила Ярослава. – Вы согласились?
– Согласилась, конечно, согласилась! – торопливо заговорила Антонина. – А почему нет? Зачем Сережку в Питер везти, если у него мать есть!
– На деньги ты согласилась, – со злобой сказала Ирина Викторовна. – Вот и все, что тебе нужно было, а не сын, а я-то, дура, поверила! А ты меня обманула!
– Ничего я не обманула! – принялась защищаться Антонина. – Я вон на работу устроилась, санитаркой!
– Да? А пить бросила? А дом в порядок привела? А продукты, одежду купила, как я тебе говорила? – выкрикнула Ирина Викторовна и махнула рукой: – Нечего было и связываться с тобой!
– Это ты меня обманула, – сказала Губанова-первая. – Сказала, что все оформишь, а сама ничего не сделала!
– А я и не собиралась пока ничего делать, я хотела проверить, исправишься ты или нет! А ты на работу устроилась для проформы, деньги пропила – и все! Больше тебе ничего не надо!
– Значит, вы подтверждаете, что Ирина Викторовна Губанова посещала ваш дом в январе? – уточнила Ярослава.
– Подтверждаю! – мотнула головой Антонина. – Как на духу!
– Как на суде, – усмехнулся судья Волохов.
– И я подтверждаю! – пригвоздил Губанову-вторую Анатолий. – При мне она была, при мне! И деньги предлагала, и чтобы Сережку забрали – Тонька все верно говорит!
– Товарищ, что вы все время кричите с места? – спросил Волохов. – Вы хотите выступить свидетелем?
Тут выступила Ярослава:
– Я прошу оформить господина Головлева свидетелем, хоть он и не был заявлен с самого начала, и зафиксировать его показания.
Анатолий был безмерно горд и посматривал на свою сожительницу свысока: дескать, видишь, какой у тебя мужик путевый оказался, а ты меня не ценила!
Он подтвердил, что Ирина Губанова приходила в дом, где они жили с Антониной, и все, что было дальше. Рассказ его изобиловал ненужными подробностями, и в конце концов судья остановил его, поскольку с этим вопросом все было ясно. Кроме того, Ярославой были предъявлены копии билетов на поезд Санкт-Петербург – Тарасов с январскими датами на имя Губановой Ирины Викторовны.
– Но ты же говорила, что едешь проведать подругу в Волгоград! – сказал Владислав, обращаясь к нынешней супруге. – Что она вроде бы родила и приглашает тебя на крестины...
