– Нет, я все-таки сойду с ума, – застонал Уваров.
– Это тоже вариант, – кивнула я, – если тебя поместят в психушку, ты станешь для них неопасен. Кто поверит словам психа?
– Ну уж нет, – возмутился Уваров, – мне что, из-за каких-то козлов спускать в унитаз свою карьеру? Нет. Нет, ни за что!
– Я просто предложила.
– Давай лучше поедем прямо сейчас в телецентр. – Тут глаза Уварова полезли из орбит. – Ох, а диск? Где диск-то! Бандиты забрали его, но там была музыка. Я не понимаю.
– Диск у меня, – успокоила я клиента. – Случайно перепутала.
– Случайно? – недоверчиво переспросил клиент.
– Да, – кивнула я. – Случайно перепутала, и благодаря этому тебя не пришили сразу.
Уваров промолчал. Поверил. А мне только этого и надо было. Пользуясь паузой, я перевела разговор на другую тему:
– Продолжай, я хочу услышать, как ты собираешься обнародовать информацию.
– Да, телевидение! – вспомнил Уваров. – Конечно, не хочется кидать горячий материал конкурентам, тем более здесь, в провинции, но выбора нет. В столице я бы получил с него больше дивидендов. Сделаем так: я позвоню своему знакомому, узнаю, что да как, а потом по ситуации.
– Давай, действуй, – согласилась я, попутно размышляя над тем, кто может помочь нам перевести диск на человеческий язык.
В голове всплыло лишь одно имя – Инна Васильевна Фомичева, замдиректора НИИ по научной работе. Ее точно нельзя было считать конкуренткой Сурковой. Конечно, она могла состоять в сговоре с бандитами, но других знакомых экологов у меня не было.
Уваров разговаривал со знакомым с телецентра, а я позвонила Фомичевой. Она сразу узнала меня. Я предложила ей помочь органам следствия. На удивление быстро Фомичева согласилась, пообещала немедленно подъехать на телецентр. Потом я спросила, составляла ли Суркова экологические паспорта для ряда предприятий по берегу Волги: тарасовской мебельной фабрики, мельницы, химкомбината, нефтеперерабатывающего завода. Спрашивала я потому, что все они находились в зоне, обозначенной на карте в диске погибшей. Фомичева разочаровала меня, сказав, что для всех экологические паспорта оформлены и никаких проблем не возникло. Все соответствует норме, без нарушений.
– Сейчас уточню время эфира и перезвоню вам, – сказала я и отключила телефон.
Мой вопрошающий взгляд был обращен к Уварову. Наконец и он закончил болтать, убрал сотовый и объявил:
– Все, парень клюнул. Ждет нас через полчаса. Поспеем как раз к трехчасовому выпуску новостей.
– Он знает, о чем будет разговор? – спросила я.
– В общих чертах, – Уваров хитро подмигнул. – Я умею нагнать туману, чтоб никто ничего не понял. Сказал ему только, что это бомба, убойный материал и что до столицы я боюсь его не довезти, опередят конкуренты. Обещал разделить славу с ним пополам. Он ведь и не подозревает, куда я влез.
– Отлично, а я подгоню консультанта. Она грамотно раскидает тему, – пообещала я.
Мы свернули с проспекта и поехали по узкой улице, змеившейся по частному сектору между холмов, утыканных домами и огородами. Выше виднелось здание городской больницы, а за ним находился нужный нам телецентр. Мой взгляд скользнул по зеркалу заднего вида. «Хвоста» не было, но на душе было как-то погано. Не замечавший моего настроения Уваров праздновал победу:
– Даже не верится, что скоро все закончится. Я так хочу домой! Когда прилечу в Москву, то напьюсь прямо в аэропорту, там же устрою пьяный дебош, разденусь догола при всех, и это только добавит мне популярности. Мне хочется сделать что-нибудь безумное. Столько адреналина!
– Мы пока еще не в эфире, и не надо радоваться прежде времени, – напомнила я. – Опасность не миновала.
– А я верю, что все будет хорошо, – фыркнул Уваров.
– Я тоже сторонница позитивного мышления, – заверила я, – но готовиться лучше к худшему.
– Ерунда. Как они догадаются, что я сейчас поехал именно на телецентр? – возразил Уваров. – С таким же успехом мы могли бы поехать в милицию или спрятаться где-нибудь.
– Не знаю, не знаю, но эти люди кажутся мне чрезвычайно сообразительными, – задумчиво пробормотала я. – Одного не пойму, почему парни из машины прикрытия не атаковали меня сразу, как только я подставилась под фургон? По идее, они должны были прикрывать своих друганов.
– Ну замешкались, значит, где-нибудь, – пожал плечами Уваров.
Я стала выворачивать руль, загоняя машину на стоянку перед телецентром. Внимательно осмотревшись по сторонам, я оценила обстановку вокруг. Клиент копошился в бардачке машины.
– Не трогай там ничего, – сердито крикнула я.
– Да я просто посмотреть, – извиняясь, ответил Уваров. – Это что, какие-то шпионские штучки?
– Дай сюда! – рявкнула я и отняла у него детектор излучений. – Это чтобы определять, есть ли вокруг «жучки» или нет. Реагирует на широкий спектр электромагнитных излучений.
– Круто! – сказал Уваров. – А как он работает? Давай твою машину проверим.
– У нас сейчас другие дела, – напомнила я. – К тому же за сегодня я проверила машину раза три. – Тем не менее, чтоб избежать дальнейших приставаний, я включила детектор и с удивлением обнаружила, что рядом находится мощный передатчик. Такого быть просто не могло.
– А что значит, когда лампочка мигает? – поинтересовался Уваров, глядя на прибор.
Я не ответила. За доли секунды пришло осознание того, что надо делать. Двигатель «Фольксвагена» работал на холостых оборотах. Я резко переключила передачу на задний ход, убрала ногу со сцепления и выжала газ. Завизжали колеса. Машину дернуло, потащило и развернуло. Тут же пуля прошила боковое стекло на правой задней дверце, другая взорвала зеркало бокового вида со стороны пассажира. Управляя машиной одной рукой, второй я схватила Уварова за шкирку и рванула вниз, заорав при этом во все горло:
– Пригнись, пригнись!
Выезд со стоянки преградил джип. Я рванула руль влево, направляя «Фольксваген» в просвет между машинами. Передние колеса подпрыгнули на невысоком бордюре. Меня подкинуло, перетряхнув все внутренности. Только благодаря ремню безопасности я не расквасила лицо о руль. Пролетев метр по воздуху, моя машина снесла невысокую сеточную ограду стоянки и вылетела на тротуар. Вырулив, я прибавила скорость. Еще две пули прошлись рикошетом по корпусу. Потом я вывезла нас с линии огня.
Уваров прижался к моим коленям, боясь даже вздохнуть.
– Поднимайся, сядь, но не высовывайся, – отрывисто скомандовала я. – Ощупай свою одежду и проверь вещи.
– В каком смысле проверить? – не понял Андрей.
– Ощупай, ищи что-нибудь подозрительное, – закричала я, едва сдерживая рвущийся изнутри гнев на саму себя. Противник провел блестящую комбинацию. Мы едва не угодили в ловушку. Они взяли моего клиента, а когда не нашли у него диск, то подсадили «жучок» и позволили уйти. Потому и не вмешивалась группа из машины прикрытия. Они сначала хотели точно знать, где диск, а потом уже действовать.
В шоковом состоянии Уваров ощупывал одежду на себе. Руки дрожали. На бледном лице был ужас. Я же давила на педаль газа и посматривала в зеркало заднего вида. Джип нас догонял. Вступать в открытое столкновение не хотелось. Впереди на пересечении улиц мне наперерез вылетел знакомый «Опель». Корпус – смятый, как яичная скорлупа. Лобовое стекло во множестве трещин, держалось на честном слове.
Останавливаться я не стала, лишь в последний момент на полной скорости взяла немного правее и протаранила «Опель».
Удар. Скрежет рвущегося металла и хриплый крик клиента. Оторванный капот «Фольксвагена» пролетел мимо лобового стекла и упал позади нас на дорогу. Вражеский «Опель» со смятым передом развернуло ударом вокруг своей оси. Я рванула руль влево и выровняла траекторию движения, удерживая машину в пределах проезжей части. Глянув назад, я увидела, как джип объехал «Опель» и с нарастающей скоростью устремился за нами. Несколько раз я свернула, проехала задом через какой-то проулок, выехала на соседнюю улицу, а с нее заехала в первый попавшийся двор. Остановившись среди припаркованных машин, я стала ждать. Хорошо, если преследователи нас потеряли.
