загнала свой «Фольксваген» на стоянку, поставила его на сигнализацию и пошла к главному зданию. Уваров топтался перед дверями аэропорта и не решался войти. Через минуту он окончательно перетрусил и пошел назад. От толпы людей с разных сторон отделились трое, взяли Уварова под руки и запихали в фургон. Как было слышно в наушнике, парни представились моему клиенту операми. Я кинулась обратно к своей машине. Уварова повезли в сторону, противоположную от аэропорта. В машине парни, похитившие Андрея, орали и требовали диск. Очень хорошо, что у него не было настоящего диска. Держался Уваров секунд десять, потом захныкал и признался, что диск в книге, а книга в его сумке. Один из похитителей, перерывавший сумку Андрея, завопил так, что я чуть не оглохла:
– Есть! Диск здесь!
– Проверь его, и, если это то, что мы ищем, кончаем лоха и валим к Море, получать бабло.
– Нет, не надо, – заныл Уваров. – Я известный человек, у вас будут проблемы.
– Какой известный, лошара, мы тебя в упор не видели. Не гони.
Эфир заполнила песня Кати Лель «Муси-пуси» и звериные вопли раздосадованных бандитов.
– Ты че, сука рваная, решил нас прокатить?! Да мы тебя на лоскутки порвем!
Я вдавила в пол педаль газа. Срезала угол, обошла фургон по параллельной улице и вылетела через проулок на проезжую часть. Водитель фургона попытался уйти от столкновения. Отчаянно завизжали тормоза. Фургон протащило вперед. Останавливаясь, он ткнулся в «Фольксваген», помяв моей машине крыло. Сбоку в фургон въехало маршрутное такси.
– Что за хрен! – раздалось у меня в наушнике. – Хомяк, выйди, разберись с этой телкой, дай ей бабла и водиле из такси. Только ментов тут еще не хватало.
Схватив пузырек с искусственной кровью, я плеснула ее себе в лицо, намазала руки и выскочила из машины, дико вопя. Хомяк, вывалившийся из фургона, увидев меня, впал в ступор. Я поприветствовала его добрым ударом в пах и бросила в фургон гранату со слезоточивым газом. Тут же хлопнул взрыв. Из открытой двери фургона повалили белые клубы. Из сумочки на плече я выхватила противогаз, натянула на себя и нырнула в загазованный фургон. Вместо Уварова в беспросветной пелене я натолкнулась на одного из бандитов. Он кашлял, хрипел и тер глаза. Я отпихнула противника от себя и нащупала на полу кого-то еще. На этот раз это был Уваров. Андрей не соображал, где находится. Он кашлял до рвоты, и по щекам его бежали ручьи слез. Выпихнув клиента на улицу, я выбралась из фургона сама. Помогла подняться Андрею с асфальта и засунула его на заднее сиденье «Фольксвагена». Сев на водительское место, я дала задний ход. На дороге уже начали собираться люди. Шофер маршрутки, в которую въехал фургон, ничего не понимая, бегал вокруг машин, тер глаза и не переставая чихал. Бедняга тоже успел надышаться отравленным газом. Выскочив из машины снова, я запихала в багажник хрипевшего Хомяка. Для верности пришлось вырубить его резким ударом в голову.
Мы мчались прочь от места аварии. Клиент понемногу приходил в себя. Я сбавила скорость, следя в зеркало заднего вида, нет ли «хвоста». На светофоре зажегся красный, и мы затормозили, как все добропорядочные водители.
– Они меня били, хотели застрелить, – потрясенно шептал Уваров.
– Ты не ранен? – спросила я, скосив глаза в его сторону.
– Нет, – всхлипнул Уваров и глянул на свою ладонь. – Прорицательница мне говорила, что перед смертью линии на руке сглаживаются, а линия судьбы практически исчезает.
– Ну и как у тебя? – Мои губы тронула улыбка.
– Пока все на месте, – с облегчением признался Андрей.
– Значит, будешь долго жить, – заключила я, плавно отпуская педаль сцепления.
Машина рванулась вперед. Я резко повернула, выкрутив руль. Уваров посмотрел на меня, вытаращив глаза, и спросил:
– А у нас в багажнике что, сейчас один из этих?
– Ага, – кивнула я с беспечным видом.
– А зачем он нам? – В голосе клиента прозвучала тревога.
– Съедим, когда закончится провизия, – пошутила я. – Зэки при побегах в тайге всегда так делают. Берут с собой двух-трех «бычков» помоложе.
– Хватит, хватит, не хочу слушать! – внезапно завопил Уваров. – Нас могут убить, а ты все хохмишь!
– А ты предлагаешь обняться и поплакать вволю? – с сарказмом спросила я. – Лично я уже свое отплакала, еще в спецшколе, когда приходилось выживать в нечеловеческих условиях. Лимит исчерпан.
– Ну и что теперь делать? Я не могу улететь, меня, наверное, убьют, – заныл клиент. – Меня убьют из- за диска. А я даже не знаю, что за информация на нем. Я ничего не понимаю. Как им объяснить, что я не ученый?
– Никак, – ответила я. – Они «шестерки», выполняют чей-то заказ. Им на все наплевать. Что им сказали, то они и сделают.
– Как же тогда поступить? – шмыгнул носом Уваров. – Что мы можем сделать?
– У меня есть парочка идей, – призналась я, наблюдая за движением в зеркало заднего вида. Пристроившийся сзади, через три машины от нас, «Опель» показался мне подозрительным. Он не отставал и не приближался, галантно пропустил несколько машин, затем немного приотстал, но продолжил держать нас в поле зрения.
– Что за идеи? – с надеждой спросил Уваров.
– Хочу допросить этого ублюдка, в багажнике, узнать, кто его нанял, – ответила я. – Если узнаем, кто заказывает музыку, то решим сразу несколько проблем. Хотя процесс трудоемкий. Есть другой вариант – обнародовать содержимое диска в СМИ, но я пока не знаю, как это осуществить. Вряд ли на телевидении смогут разобраться во всей этой хрени. Телезрителям тем более это не интересно. Я могу слить информацию в Интернет, однако и тут та же самая петрушка. Информация для пользователей должна быть проста и доходчива. На сайты всяких научных организаций, думаю, лучше не соваться, так как противник ждет именно этого. В НИИ, где работала Суркова, тоже соваться опасно. Во-первых, там все под контролем военных, во-вторых, желать смерти ученой мог кто-то из сотрудников – ее конкурент, который метил на место начальника отдела. Если мы нарвемся на него – будет не очень хорошо.
– Откуда у какого-то научного сотрудника деньги нанять бандитов? – возразил Уваров.
– Он мог платить и не деньгами, – пояснила я. – Не забывай, где он работает. Взял и выправил парочку экологических паспортов для подконтрольных бандитам предприятий или сделал справку об экологической безопасности производственного процесса. Я сильно в этом не разбираюсь, но что-то в этом духе.
– Так-так, подожди, – встрепенулся Уваров. – У меня есть знакомые на местном телевидении. Они могут нам помочь.
– И почему ты молчал до сих пор?! – воскликнула я. Резко вывернув руль, я свернула во двор, который имел выезд на соседнюю улицу.
– Эй, ты чего, – удивился Уваров.
– Ничего, – ответила я.
Мы влетели во двор на бешеной скорости. Я ударила по тормозам, развернулась на боковом заносе, резко дала задний ход и заехала за будку котельной. Тут же во двор влетел преследовавший нас «Опель». Тормозя, он пролетел мимо к выезду со двора. Сидевшие внутри повернули головы и увидели нас, но было уже поздно. Я давила в пол педаль газа. «Фольксваген» рванул вперед, всей массой ударив в «Опель» сзади. Уйти в узкой арке было некуда. Преследователи растерялись, потеряли драгоценные мгновения, а потом все было кончено. Двигатель «Фольксвагена» ревел на предельных оборотах. Я нажала на тормоза, и в следующее мгновение колеса машины замерли перед кромкой тротуара. «Опель» же вылетел на проезжую часть, и в него въехали сразу две машины, смяв ему весь бок. Задним ходом я проехала через двор, аккуратно выехала на проезжую часть параллельной улицы и спокойно продолжила путь.
– Я разбил нос, – сообщил ошарашенно Уваров.
– Бывает, – ответила я и поинтересовалась: – Так что там насчет твоих знакомых с телевидения?
– Стой, подожди, – нервно завопил Уваров, – а может, ты сначала объяснишь, что это было?
– Мы избавились от «хвоста», – спокойно пояснила я, – и давай поменьше эмоций. Сейчас нельзя раскисать.
