лежал с закрытыми глазами и почти не дышал. При взгляде на него меня прошиб озноб. На секунду показалось, что он мертв. Я схватила его, встряхнула и, к своему облегчению, услышала жалобный стон:
– Оставь меня! Не трогай, у меня все болит.
Я отпустила его:
– Это хорошо, что болит. Значит, пока жив.
– Женя, знаешь, чего я сейчас хочу? – пробормотал Уваров, не открывая глаз. Я не ответила, и он сам продолжил: – Хочу оказаться в кафе «Вог» или в «Найт-Флайт» с парой симпатичных девушек. Выпили бы пару виски, потом бы поехали ко мне домой. У меня громадный пентхаус, с джакузи, атриумом и всяким таким дерьмом. И мы бы там...
– Давай без подробностей, – попросила я, смахнув испарину с лица. – Не хочу, чтобы мое иссушенное тело нашли потом с гримасой непередаваемого ужаса на лице.
– Эх ты, хотел тебе душу открыть, а ты... – укоряюще просипел Уваров.
– В каком это месте, интересно, у тебя душа? – хохотнула я.
Смех получился скрипучим, как звук ржавых петель на двери, ведущей в старый склеп.
– Жень, а я, если честно, не верю, что мы выберемся, – тихо сказал Уваров.
– Зря не веришь – надо верить, – жестко ответила я. – Мы сегодня отмахали километров пятнадцать. Осталось пройти совсем чуть-чуть. Мы скоро выйдем к трассе. Давай поспорим, если сомневаешься.
Глаза Андрея, к удивлению, распахнулись. Он завозился, присел, опершись спиной на склон, и хрипло спросил:
– На что спорим? Какие ставки?
По тому, как Уваров среагировал на мои слова, чувствовалось, что он был азартным человеком. Может, это позволит его расшевелить?
– Ставки? – повторила я, прикидывая, что бы такое поставить на кон. – Ну, если я тебя сегодня выведу к трассе, ты платишь мне бонус в размере пяти штук.
– Так, понятно, – кивнул Андрей, – всегда знал, что ты алчная. Я заплачу, если выйдем, – нет базара. А что ты поставишь, если мы не выйдем к трассе? Что ты поставишь от себя?
– Если мы не выйдем, значит, будем умирать здесь, в степи, и все материальные ценности не имеют смысла, – принялась рассуждать я вслух. – Ну хочешь, я сто раз скажу, что я дура или ты мне дашь сто щелбанов, могу даже позволить себя избить.
– Ты смотри, какая прошаренная! – воскликнул Уваров, и его голос сорвался на хриплый шепот. – Я, значит, ей пять штук, а она мне в случае проигрыша позволит дать ей несколько щелбанов. По-моему, несправедливо. Мы что, в детском саду? Мы взрослые люди.
– На что это ты намекаешь, шоуменская морда? – поинтересовалась я ледяным тоном.
– На это самое, – ответил Уваров, хитро прищурившись.
– А кто недавно умирал, – напомнила я, – у тебя же все болит.
– Поскольку это будет последний раз в жизни, я смогу. Уж как-нибудь соберусь, – заверил он.
– Ладно, отдыхаем до пяти вечера, потом идем до двенадцати, с тремя остановками через каждые два часа, и если я не выведу тебя к людям до полуночи, то отдамся тебе, – произнесла я торжественно.
Глаза Уварова загорелись.
– Я согласен. – Но тут же он спохватился: – Погоди, а по скольку минут остановки?
– По пятнадцать, – усмехнулась я.
Пошел торг. Этим мы занимались практически до вечера. Небольшое развлечение при отсутствии телевизора и других благ цивилизации. Увлекшись, Уваров придумал много деталей, как мы должны идти, и то, что я не должна применять к нему ни физической силы, ни угроз, ни любого оружия. Его разглагольствования прервало появление змеи. Крупная гюрза плавно соскользнула в наше убежище. Мой клиент, как всегда в подобных случаях, заголосил. Правда, из-за сорванного голоса он не смог проявить максимум вокальных способностей. Все закончилось надсадным кашлем и хрипением. Я же, сориентировавшись, пригвоздила змею к земле метательным лезвием и, глядя на извивающееся тело, констатировала:
– Обед сам пришел к нам.
– Она же ядовитая, – возразил Уваров с отвращением на лице.
– А мы голову есть не будем, а остальное вполне съедобно, – ответила я спокойно. – Представь просто, что ты в крутом ресторане пробуешь экзотическое блюдо за двести долларов.
– Давай лучше ты сурка какого-нибудь убьешь, – попросил Андрей.
Я пояснила ему, что у меня нет ни времени, ни сил искать сурков.
Сложенный из сушняка и травы костер жарко вспыхнул, едва пламя зажигалки коснулось дров. За тридцать секунд я разделала змею, приготовила из нее шашлык, потом сунула в оседающее пламя. Уваров наблюдал за мной без энтузиазма. Дрова сгорели быстро, почти без углей, поэтому шашлык больше напоминал суши. Половину я предложила клиенту, однако Уваров на этот раз оказался непреклонным, решительно отверг предложенную ему еду и пополз вверх по склону, заявив, что ему требуется немного прогуляться.
– Только далеко не уходи, – предупредила я, – не волнуйся, подглядывать не стану. – Он ушел, и я обратила свой взор к шашлыку. Мясо змеи исчезло в моем желудке буквально за мгновения. Назвать его вкусным было нельзя, однако мне нужно было стараться поддерживать силы, чтобы удачно завершить дело. Пару кусков я отложила все-таки для Уварова. Вдруг он передумает.
Когда солнце стало клониться к горизонту, пришло время проверить влагосборник. Воды там оказалось на треть меньше, чем в прошлый раз. Объяснялось все сухостью почвы. Даже на глубине семидесяти сантиметров земля практически не содержала влаги. Я сделала один глоток, а остальное отдала Уварову.
– Пей, пей, я потерплю несколько часов.
– Ладно, как скажешь. – Уваров отпил половину, а остальное оставил на дорогу.
Зной медленно отступал. Я предложила отправляться в путь. Уваров послушно поднялся, оперся на свой костыль и захромал в указанном мной направлении. Солнце ползло к горизонту, обдавая наши спины последней порцией жгучих лучей. Вскоре выяснилось, что Уваров не в силах соблюдать условия своего договора. Он запросил остановку уже через сорок минут пути. Я не стала противиться, но следующая остановка произошла уже через полчаса. На третьей по счету остановке Андрей сообщил, что натер ногу. Я велела ему терпеть. Спустя три с половиной часа путешествия Уваров окончательно выдохся и стал просить пощады. На вершину небольшого холма я тащила его почти волоком. И там, внезапно остановившись и указывая куда-то вдаль, Уваров обрадованно прохрипел:
– Люди, люди!
Я решила, что это очередная его галлюцинация, проследила взглядом направление, куда смотрел Андрей, и действительно увидела пару бензовозов, находившихся в пятистах метрах от нас. У машин копошились люди, тянули какие-то шланги. Мне пришлось придержать Уварова, рванувшегося вперед.
– Но почему? Пошли к ним, – пробормотал удивленно Андрей. – У них, верно, и вода имеется. Пошли, Женя.
– Назад, – рявкнула я, оттаскивая Уварова в кусты полыни. – Ложись, не светись. Я не хочу, чтоб нас заметили.
– Да почему же? – не унимался Андрей.
– Потому что нельзя так сразу выскакивать куда-то сломя голову, – ответила я. – Эти люди могут оказаться не совсем дружелюбными или совсем не дружелюбными. Спроси себя – зачем им приезжать ночью на бензовозах в степь?
Глава 7
На степь опустилась ночь. По черному небу рассыпались звезды, а узкий серп месяца, казалось, улыбался им, обрадованный соседством. Ежась от холода, мы прятались на возвышении. Я наблюдала за людьми у бензовозов и не спеша просчитывала дальнейший план действий. Бензовозы стояли с потушенными фарами. Людей я различала только по свету фонариков.
– Мы так и будем вечно здесь лежать? – тихо проворчал Уваров, стуча в темноте зубами. – Я скоро околею на этой холодной земле.
