знакомого следователя по особо важным делам. В трубке послышались гудки. Потом произошел сбой вызова, а когда я пыталась повторить набор, то неожиданно телефон в моих руках завибрировал – звонила тетя Мила. – Да, тетя, ты чего-то хотела? – мягко спросила я и получила в ответ настоящий разнос со стороны любимой родственницы.
– Женя, как ты могла! Твои друзья запихнули меня в какой-то контейнер из-под колбасы, накрыли целлофаном и везли в кузове фургона, в темноте и духоте. Я едва не задохнулась!
– Извини, так было нужно. Я боялась за твою жизнь, поэтому и организовала вывоз из ресторана таким образом. Теперь все будет хорошо. Я позвоню позже, а сейчас мне надо заняться делами.
– Ой, Женя, только осторожнее. Знаю, что у тебя за дела. – Голос тети стал печальным.
– Обещаю, что буду очень-очень осторожной, – бодро ответила я, попрощалась и вновь набрала следователя. На этот раз мне ответили. – Добрый вечер, Вячеслав Юрьевич.
– Охотникова, ты! – отозвался в трубке Земляной. – Когда ты поблизости, вечер никогда не бывает добрым. Что за перестрелки у «Русского стиля»?! – Вячеслав Юрьевич сегодня был необычайно возбужден, верно, его «взбодрило» начальство под конец рабочего дня или еще какие проблемы.
– А почему если где-то перестрелка, так я сразу виновата? – осторожно поинтересовалась я. – У вас что, есть доказательства или свидетели?
– Да есть, полно, – рявкнул Земляной, – к тому же в Тарасове не так много дамочек, которые развлекаются отстрелом всяких подонков. Я отмазал вас только по старой дружбе, но это в последний раз. Чего вы всюду лезете?
– Я не могла просто стоять и смотреть, как эти уроды, сбив человека, спокойно смываются с места преступления, – буркнула я, сделав вид, что обижена.
– Ладно, проехали, – вздохнул Земляной. – Я велел нашим прижать тех хмырей, и они написали, что огнестрельные ранения получили при неосторожном обращении с оружием, которое они везли сдавать в милицию.
– Пусть не гонят, я все видела. – Моему возмущению не было предела. – Это было преднамеренное убийство.
– У меня нет ни одного свидетеля, готового показать, что наезд был преднамеренным. Зато много народа запомнило девушку, лихо палившую по машине из пистолета, – спокойно сказал Земляной. – Да не заморачивайтесь, Евгения. Они все равно все сядут. Двое из них были в розыске, а владелец машины пойдет за наезд со смертельным исходом и наркотики, которые нашли в машине, – немного, но для срока как раз хватит. Ладно, рассказывайте, зачем звонили. Вам, верно, опять от меня что-то нужно.
– Да я, в принципе, и звонила по поводу наезда, – ответила я честно. – Хотела узнать, установили ли вы личность погибшей.
– Зачем вам? – удивился Земляной. – Обычный наезд, дело будет передано в суд в самое ближайшее время. Расследование окончено.
– Вам трудно ответить, да? – сказала я ласково, но с нажимом. – Было ли такое, чтоб я вас подводила, подставляла или приносила какие-либо неприятности?
– Ладно-ладно, не надо давить, – проворчал следователь. – Ведь знаю же, если я вам не помогу, вы все равно добьетесь своего и все раскопаете. Так что записывайте, диктую... – И после паузы, перемежающейся шелестом бумаг, заговорил вновь, медленно диктуя: – Суркова Алла Геннадьевна, возраст тридцать один год, кандидат химических наук, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института промышленной экологии. Разведена, проживала по Второму Студенческому проезду, дом десять, квартира двадцать два. – Земляной продиктовал также телефоны погибшей, сотовый и домашний. Продиктовал и данные на бывшего мужа.
Я аккуратно все записала, затем спросила:
– А что известно про парней, ее убивших?
– Я предвидел этот вопрос, – весело сказал следователь. – Хозяин «Крайслера» и его дружки – мелкие уголовники. Их обычно нанимали выколачивать долги, навести шухер, запугать кого-либо. Бобков и Ольшанский находились в розыске за вымогательство и убийство. Перестарались, пытая одного коммерсанта. Третий – Данилов, отсидел пять лет за разбойное нападение и недавно освободился по УДО. Теперь ему придется вернуться и досиживать срок, плюс за наезд со смертельным, плюс за наркотики. Я же обещал, что они сядут, и они сядут.
– Сядут так сядут, – спокойно ответила я и поинтересовалась: – А где они сейчас? В тюремной больнице, наверное?
– Хм. Ну да, вы же этому поспособствовали, – хмыкнул Земляной. – Не нравятся мне что-то такие вопросы. Что вы задумали?
– Мне бы с ними переговорить, – вздохнула я. – Очень надо. Обещаю вам раскрытие громкого преступления, если поможете.
– Откуда громкое-то? – усомнился следователь. – Думаете, заговор против научных работников?
– Когда выясню конкретнее, сразу сообщу вам, – пообещала я. – Поможете организовать встречу с ними? Мы же уже делали подобное раньше.
– Ладно, будет вам встреча, – пообещал следователь. – Сейчас сделаю несколько звонков, а потом перезвоню вам и сообщу, где и когда.
– Отлично, буду ждать звонка, – обрадовалась я и отключила связь. Убрав телефон в карман, я посмотрела на клиента.
Уваров подпиливал ногти.
– Андрюша, я тут съезжу в одно место ненадолго, а ты побудь в комнате и не высовывайся. К окнам не подходи, занавески не раздвигай, на телефонные звонки не отвечай, дверь никому не открывай. Будут стучать – молчи.
– Да еще не забудь напомнить, чтоб я на ночь зубы почистил и ложился спать не позже одиннадцати, – фыркнул Уваров. – Прям как мамочка. – Подумав, он добавил, указывая на меня пилочкой: – Никогда больше не смей называть меня Андрюшей.
– Давай помалкивай, – осадила я его, перезаряжая пистолет. – Мы не в игрушки играем. Андрюшей называть не буду, но то, что я сказала насчет мер безопасности, ты должен выполнять неукоснительно.
– Хорошо, – кивнул Уваров с невеселой улыбкой. – Ты мне оставишь какое-нибудь оружие? Что, если начнут дверь ломать.
– Про дверь можешь не беспокоиться. – Порывшись в сумке, я нашла электрошокер и протянула Андрею. – Вот, возьми на крайний случай. Если начнут ломиться, сразу звони мне. Я буду недалеко отсюда и быстро приеду. На дверь у них уйдет не меньше часа. Она только на вид хлипкая. Внутри лист десятимиллиметровой стали, сверху закамуфлированный деревом. Косяк тоже стальной, а замок такой, что стандартными способами его не откроешь. Его сделали по спецзаказу. Работает совместно с пневматическим приводом засова.
Повертев электрошокер в руках, Уваров положил его на стол и посмотрел в окно.
– А если они спустятся с крыши и влезут с улицы? Как спецназовцы. Вон в фильмах показывают. – Он изобразил бойцов «Альфы», штурмующих квартиру: – Раз, ногами в окно и меня из автомата – тра-та-та- та.
– Стекло бронированное, – успокоила я, взяла сумочку, сунула в нее пистолет и подошла к двери. – Ну все, пока. Не скучай. Вернусь быстро. Если уж совсем нечего будет делать, можешь пол помыть, а то у меня руки все как-то не доходят.
– Может, мне еще борща сварить к твоему приходу? – съязвил Уваров. – По-моему, это я тебя нанял, а не наоборот.
– Не хочешь мыть пол, так бы и сказал, – хихикнула я, – ладно, пока.
Глава 3
В больничной палате, освещенной скупым желтым светом уличного фонаря, спали трое перебинтованных мужчин. Они не слышали моего прихода и проснулись, лишь когда действие снотворного газа из баллончика закончилось и я включила свет. Первым проснулся рыжий верзила – Даниил Ольшанский. Он дернулся, застонал и с удивлением обнаружил, что привязан крепкой нейлоновой бечевкой к кровати.
– Что за мать твою! – Даниил увидел меня и задергался: – Эй, ты, развяжи меня. Что за хрень?
