— Я просто забыл, с кем имею дело, — печально продолжал Дима, все так же держась за голову и морщась, — ведь ты же частный детектив, ты привыкла быть готовой ко всяким опасностям и… — он опять поморщился и со свистом втянул в себя сквозь зубы воздух, как делают люди, когда им больно, — …и неожиданностям.
— Я нечаянно… — сказала я, потому что не знала, что сказать.
— Ты вчера так внезапно уехала, я понимаю — работа…
Знал бы ты, Димочка, как я всю ночь с Благушиным «работала»!
Он продолжал:
— Я подождал тебя в той квартире немного — почему-то был уверен, что ты не придешь в тот день… Потом пошел, купил себе подарки, — Дима указал на шляпу и плащ, — тебе тоже… цветы там… в комнате. Приехал сюда, ждал…
Он помолчал. Я тоже. Мне было как-то не по себе.
— Хотел уже уходить, оделся. Потом решил покурить — думал, может, придешь, пока я курю…
— Ну, я же пришла, — попыталась я улыбнуться. Уж слишком у Димы был трагический тон.
Он потер себе виски и снова заговорил:
— Сегодня я уезжаю. Наши-то уехали еще вчера, конференцию перенесли на целый месяц — я тебе не сказал. Вот, зашел попрощаться, — тут он улыбнулся.
Мне вдруг стало так жалко его. Я подошла к нему, присела перед ним на корточки и, обняв его за ноги, положила голову ему на колени. Он провел по моим волосам дрожащей ладонью, и я впервые почувствовала, какой он пожилой.
— Может быть, мне… — начал он неуверенно, — … остаться?
Я покачала головой.
— Так я пойду?
Я молча отошла к окну и закурила. Внезапно у меня зачесались глаза и защипало в носу. Бог ты мой, это что же — женщина-детектив сейчас заплачет?
Мне вдруг показалось, что знакомство с Димой — не просто знакомство, а, как это говорится, нечто большее.
Дима поднял шляпу и топтался у выхода из кухни.
Нет, это просто невыносимо!
Честно говоря, я не знала, что делать.
В эту секунду раздался звонок в дверь. Диме, видимо, тоже некуда было себя деть, и поэтому он рванулся эту дверь открывать. Я едва успела перехватить его, когда он уже взялся за кнопочку замка.
— Ты что? — яростно зашипела я, оттаскивая его. Я уже полностью пришла в себя. — Я никого не жду, непрошеных гостей мне не надо.
Дима растерянно кивнул.
Еще один звонок, настойчивее, злее.
Я подошла к двери, облизывая враз пересохшие губы: дверь у меня деревянная — не успела поставить металлическую. Да еще и оружия нету. Вот приехала за гадальными костями! Хотела задать судьбе вопрос. Задавай, Татьяна Александровна, если успеешь. Эх, черт, ведь делала же я ремонт, почему оставила эту сраную деревяшку, предлагали ведь приличную железную дверь?!
— Кто там? — я посмотрела в «глазок»: два парня, один в черной кожаной куртке, другой, по-моему, в джинсовой. Оба очень коротко стрижены. Цель их визита для меня загадки не составляла. Молчат.
— Кто там? — повторила я, выразительно показывая Диме на телефон, — звони, мол, быстрее куда надо.
Дима схватил трубку, поднес ее к уху и медленно опустил. Надо было догадаться — конечно, перерезали провод.
Абзац, братцы.
Раздался еще один звонок, вслед за ним короткий стук в дверь и приглушенный дверью голос:
— Открывай, сука!
Дима метнулся на кухню, загремел там посудой и через секунду вернулся с моим кухонным ножом в руках. Я посмотрела на него — вид решительный. Тоже мне Айвенго выискался! Я усмехнулась: ничего, сейчас мы перед вами ножом помашем, ребята. Это против пистолетов-то!
Я еще раз посмотрела в «глазок» и тут же пригнулась — один из парней быстро достал ствол и поднял его на уровень моих глаз.
Ба-бах!
Выстрел разнес мой дверной «глазок». За моей спиной зазвенело разбитое пулей зеркало. В двери на месте «глазка» образовалось обугленное отверстие.
Бах!
Бах!
Еще два выстрела, на этот раз в замок. Он чудом еще держался.
Я застонала. Боже мой, ну за что ты меня разума лишил?! За каким хреном я сюда поперлась? Теперь еще и Диму убьют. Да, дела мои так плохи никогда не были.
Одновременно раздался выстрел в замок и удар ногой в дверь. Чувствуется, что парнишкам очень хотелось поскорее вышибить мне мозги.
Голова моя, потенциальное вместилище для их пуль, работала с сумасшедшей скоростью — соображала: через окно не сбежать — я поселилась на этом чертовом восьмом этаже.
А впрочем…
Я схватила Диму за руку и потащила к балкону. Он так и не выпускал из руки кухонный нож. Вслед нам раздались еще два выстрела. К счастью, пока опять в дверь.
Пинком ноги я распахнула балконную дверь.
Я выскочила на балкон, вскарабкалась на перегородку. Зацепилась за какую-то трубу, идущую по низу девятого этажа, и перебросила себя на балкон к соседям.
Получилось!
— За мной! — заорала я Диме.
Дима, оказывается, не зевал, он прыгнул в мои объятия, не успела я открыть рот, чтобы повторить приказ. Завидная прыть для его-то возраста!
Снова послышались выстрелы. Бандиты, кажется, уже сломали дверь.
Я толкнула балконную дверь — она, к счастью, оказалась незаперта, и мы очутились в комнате чужой квартиры. Рядом с работающим телевизором. На нас, выпучив глаза и раскрыв рты, уставились некрасивая женщина в грязном халате и с огромными желтыми бусами на дряблой шее и толстый дядька, одетый только в одни тренировочные штаны.
— Здравствуйте, соседи, — сказала я.
Глава 8
С этими людьми я знакома не была — они жили в другом подъезде, да и дом у нас большой, девятиэтажный — разве упомнишь всех?
— Здравствуйте, — еще раз поздоровалась я.
Дима только кивнул головой, разговаривать он не мог — в зубах держал мой кухонный нож. Словно кавказец, танцующий лезгинку.
— Телефон у вас есть? — спросила я.
Соседи продолжали смотреть на нас в том же тупом оцепенении. Толстяк отрицательно мотнул головой.
Как видно, нет.
Ну, нельзя так. Тут времени в обрез, пули, можно сказать, свистят над головой, а они… Я с удовольствием отметила, что ко мне возвращается мое чувство юмора. Уже неплохо.
— Так, тетенька, и ты, толстый, — приказным тоном начала я, — мы из милиции, — я попыталась
