— Тань, ну нету ее, и ладно. Тебе что, больше всех надо? Или тебе не дает покоя инстинкт сыщика?
— Кстати, откуда ты знаешь, кто я такая? — поинтересовалась я.
— Да все просто, — усмехнулся он. — Ты помогла родителям моего друга. Он был в тебя влюблен. И даже фотографию твою мне показывал. Может быть, ты его помнишь? Стас.
О, боже! Опять этот жалкий любитель «СД — ромов» возник на горизонте!
— Нет, — отрезала я. — Не помню.
По моей реакции он понял, что не надо «пробуждать во мне воспоминаний». Гиблое дело…
Мы подъезжали к дому. Окна были темные.
Что и требовалось доказать…
— Слушай, а здесь еще кто-нибудь живет? — спросила я.
— Да, периодически. Все больше парами. Красивые, как с журнальных обложек…
— А Света? Она тут часто бывала?
— Знаешь, нет. Последнее время она приезжала разве что пару раз и… Мне кажется, что жила в другом месте. Сюда только приходила. Странно так — встанет на углу и смотрит на дом. Причем выбирала место так, чтобы со стороны дома ее не было видно…
— А ты, кстати, с ней общался?
— Да. Я ее неплохо знал, — как-то грустно проговорил Виталий.
Я затормозила, открыла дверцу. Вышла на свежий ночной воздух. Где-то голосил лягушачий хор, исполняя «свадебные марши». Странный, казалось, незыблемый покой таил в себе разлившуюся в воздухе капельку тревоги. Или мне просто что-то казалось? Может, я просто переношу на окружающее собственные невзгоды?
— Зайдешь ко мне? — отвлек меня от размышлений Виталий.
Я отрицательно покачала головой. Нет. У меня есть маленькая находка, которую я должна срочно изучить.
— Давай до завтра, — предложила я.
Он вздохнул, мне показалось, с облегчением. Похоже, сегодняшние события изрядно утомили и его.
— Спокойной ночи, — пожелал он мне. Ответом ему была лишь легкая улыбка на моих губах.
Сомневаюсь, что моя ночь будет спокойной, дружок.
Естественно, мое настырное «альтер эго» погнало меня назад, к пляжу. Хорошо хоть под рукой всегда находилась моя газовая, как выражается Мельников, «зажигалка».
Вернувшись на пляж, я с упорством маньяка облазила снова кусты, в надежде поживиться еще какой-нибудь находкой. Впрочем, ничего не обнаружив, я не отчаялась. Окинув взглядом стену окружающего пляж леса, я решительно двинулась туда.
Стараясь быть бесшумной, как легкий лепесток дикой розы, я прочесала все вокруг. Следов не было… Пески же в Адымчаре отродясь не бывали зыбучими и поглотить таинственную пропажу никак не могли. Конечно, на всякий случай я проверила почву на предмет зыбучести — а вдруг нездоровая экология сделала ее таковой. Но нет… Песок был нормальным, никуда не утягивал, разве что скрипел под ногами…
Волга тоже вела себя смирно, тихо плескалась у моих ног и производила впечатление вполне спокойной реки. С тех пор, когда Стенька Разин утопил в ней княжну, она никаких порочных тайн не хранила.
Поэтому я нащупала в кармане куртки маленький органайзер и решила, что на сегодня, видимо, достаточно и этого.
Я вернулась к дачам… Ноги у меня гудели, а голова была переполнена туманом полного непонимания.
Я вошла в дачку, включила свет и поставила чайник.
— Сейчас, подпитавшись живительной силой кофе, мы попробуем что-нибудь надумать, — пообещала я себе.
Органайзер я положила на столик и направилась за кофе.
Правда, вспомнив, что в этой местности находки исчезают так же непонятно, как и появляются, почти бегом вернулась назад и схватила его в руки. Затем поднялась на второй этаж уже вместе с ним.
Кофе у моих приятелей имелся, я нашла его и спустилась вниз. Поставив чайник, я открыла записную книжку на первой странице.
Приступ хохота потряс мой организм.
Все мои старания были напрасными. Органайзер вовсе не принадлежал Свете, представьте себе… А соответственно, вряд ли мог оказаться мне полезным.
Хотя я все же не отметала возможности, что его выронил убийца.
Поэтому решила, что изучить его все-таки стоит…
Отпив глоток из чашки, я открыла изящную записную книжку. На первой странице, где обычно пишутся исходные данные, было пусто. Наверху, в самом углу стояли инициалы «В. П.».
Я хмыкнула. То, что органайзер женский, я не сомневалась. Более того, он принадлежал женщине состоятельной, любящей пустить пыль в глаза. Показаться, так сказать, деловой леди. Это у меня все в совершенном беспорядке, а у таких вот дамочек страсть к порядку граничит с фанатизмом.
Ладно, кивнула я и перевернула первую страничку. «В. П.» дальше вообще ничего почти не писала. Вся ее «деловитость» заключалась в редких напоминаниях самой себе, что пора посетить парикмахерскую, косметолога и магазины. Телефоны тоже были редкими. В основном господствовали номера все тех же самых магазинов и парикмахерских. Так что к концу просмотра я почти смирилась с тем, что мой «подарок небес» плохо вяжется с картиной преступления. Скорее всего он потерян какой-то богатенькой дамочкой, отдыхавшей на пляже незадолго до Светиного убийства. Единственное, на что хотелось надеяться, — может быть, хозяйка что-нибудь видела? Поэтому, может, и предпочла убежать, забыв свою дорогую безделушку.
Я мрачно отпила еще глоточек и затянулась сигаретой, вперив в потолок мрачный взгляд.
Органайзер лежал передо мной, кокетливо сверкая позолоченной буквой на обложке, и не собирался давать мне ровным счетом никаких подсказок. Чисто машинально я потянулась к этой изящной безделушке и снова начала перелистывать малозначимые страницы. В основном шли инициалы, и некоторые телефоны были не нашенские — то есть в основном дамочка предпочитала мотаться за границу. Это рождало в моей голове подозрение, что она, эта самая «В. П.», является представительницей нового сословия. Вздохнув, я подумала, что меня бы тоже устроила такая жизнь. Едешь к косметологу в какой-нибудь там Дюссельдорф, а к парикмахеру — в Лондон. Нет, все-таки — где мой кувейтский старикан с нефтяными вышками? Совсем уж без него стало мне тоскливо…
В этот момент мой взгляд наткнулся на наш, тарасовский номер телефона, который показался мне очень знакомым. Я подскочила. Инициалы, стоявшие рядом с номером, я тоже могла бы расшифровать.
«С. Т.» — уж не Светлана ли Точилина? Телефон был ее. Значит, владелица органайзера знала Свету… А если она ее знала да еще и умудрилась потерять там свою вещь, значит… Выводы напрашивались сами.
— Все замечательно, вот только попробуй ее найди, — саркастически усмехнулась Таня Вторая.
— А вот и найду, — пообещала я, продолжая изучать мелкие закорючки, кружком прыгавшие вокруг имени Светы.
Почерк у этой дамы был просто гениальный. То есть в том плане, что, как положено гениям, дама писала столь неразборчиво, что легче было заняться графологией, чем понять, что она имела в виду, обводя Светины инициалы этими завитушками.
«А я пр. не н.». Далее несколько раз было написано и подчеркнуто слово «важно» с тремя восклицательными знаками.
В общем, загадочная «наскальная надпись» заняла мое воображение, но умом я прекрасно понимала, что без хозяйки мне здесь не разобраться.
Вот только где эту «В. П.» найти бы? И как?
