— А вы откуда знаете? Его искали?
— Нет, — передернула она плечом. — Просто совсем недавно одна девушка давала такое же объявление. Я запомнила из-за вензеля. И потом — я первый раз слышу о дамских органайзерах. У нас все больше мужские…
— Подождите, — замерев, попросила я. — А вы не помните ту девушку, которая давала это объявление?
— Конечно, помню. Она была очень красивая. Как с обложки.
Далее мне полностью привели словесный и достаточно точный портрет Светы Точилиной!
— Вот чудеса! — пробормотала я, выходя из редакции. — Что же у меня за такое сокровище хранится?
Мельников был у себя.
— Слушай, Танечка, — сказал он мне сразу, как только я появилась на пороге его кабинета. — Тебе не кажется, что это лето будет таким же жарким, как и предыдущее?
Он так на меня смотрел, что я поняла — он ждет, что я его разуверю. Надеется на это, бедняга!
— Кажется, — призналась я с жестокой улыбкой.
Андрей тяжело вздохнул и пробормотал:
— Так я и знал… Никакого просвета. Опять парься в этой духоте, и отпуска мне не дадут. А если и дадут, только на неделю. Причем эта неделя, по закону подлости, на сто процентов будет дождливой.
Посетовав на свою судьбу, он отрешился от горестных раздумий и спросил:
— Как у тебя? Что-то просвечивается?
— Ничего. Чем дальше в лес, тем больше ведьм и кошмаров, — призналась я. — Началов где?
— Он в отгуле.
Ну вот. Продолжение моих творческих неудач…
— Он же обещал…
— Ах, да. Но он все узнал и передал через меня. В общем, на эту твою фирму поступил иск в суд от клиентки Владика Баранова. Сам Владик до сих пор зализывает раны. Дело касалось некой гражданки Гладниковой, которая утверждала, что фирма «Мария» занимается продажей детей.
— Что?!
Я чуть не упала со стула. Вот тебе новости еще, Танечка! Ты не устала?
— Ну, в общем, якобы они используют наших девушек в качестве суррогатных матерей. Но делается все каким-то непонятным способом. Их, кажется, по словам этой самой Гладниковой, подбирали по всем параметрам. А потом обещали хорошо заплатить за хорошенького ребеночка и прощались. При этом надеялись, что сотрудничество продолжится. Должны были — но платить забывали. Вот Римма Гладникова и подала в суд. Кроме того, в ней проснулся материнский инстинкт, и она передумала отдавать своего ребенка. Тогда начались угрозы и шантаж. Знаешь, вроде ее шантажировали фотографиями, сделанными в момент, когда этот самый ребенок зачинался. А у Гладниковой муж. Но она оказалась весьма решительной девицей и подала на них в суд.
— И что?
— А ничего. Пришли представители фирмы и сумели доказать, что Гладникова работала у них секретарем-референтом, никаких детей по заказу не производила, а вот неуравновешенной всегда была. В общем, сумели выкрутиться, подставив несчастную девушку. И Баранов не смог ничего поделать. Насчет же детей — было сказано, что несколько раз фирма действительно помогала иностранцам в усыновлении, но были предоставлены справки из детских домов и домов ребенка. Так что темная это фирма, Тань. Не нравится она мне.
— Мне тоже не нравится, — призналась я.
Итак, у меня появилась еще и Римма Гладникова. До пяти часов я успею слетать к ней.
Адрес Риммы у меня был. Я взглянула в записную книжку и убедилась, что Римма жила на улице Морозова, а это не так уж и далеко.
Звонить ей я не стала, справедливо подозревая, что мне непременно назначат встречу на завтрашний день. Последнее время этот факт особенно начал меня раздражать. Немного подумав, я рассудила, что залог успеха — внезапность нападения.
Через пятнадцать минут я уже подкатила к пятиэтажке, в которой жила, согласно адресу, Римма Гладникова. Быстро вычислив ее подъезд, я легко взбежала на пятый этаж и нажала на звонок.
Дверь отреагировала на удивление быстро — я даже не успела подумать, как могу опростоволоситься, если Риммы не окажется дома.
Но дверь внезапно распахнулась, и моим глазам предстала красивейшая девушка. Черные, как вороново крыло, волосы струились по плечам и были такими блестящими! Чуть удлиненные зеленые глаза. Вернее — изумрудные. Пухлый, чувственный рот не нуждался в помаде — такими яркими и сочными были ее губы. Если Света казалась воплощением загадки и вся состояла из полутонов, то Римма отличалась таким буйством красок, что просто олицетворяла страсть…
— Добрый день, — улыбнулась я. Девушка недоуменно смотрела на меня, и я поспешила рассеять ее недоверие: — Меня зовут Таня Иванова, и я пришла к вам по рекомендации Баранова.
Римма наморщила свой восхитительный мраморной белизны лобик, силясь вспомнить, кто такой Баранов, потом обрадованно сказала:
— А, конечно. У вас тоже неприятности с «Марией»?
— Нет, — решила я быть честной. — Я детектив. И мне не очень нравится эта фирма.
Она стала серьезной и сказала:
— Значит, все-таки кто-то решил заняться этой бандой… Проходите. Постараюсь ответить вам на все интересующие вопросы.
Римма провела меня в комнату, уютную, но скромную.
— Будете кофе? — предложила она. Я кивнула. Чтобы я когда отказалась от кофе? Да что вы, Танечка от кофе еще не отказывалась, и вряд ли это случится! Не дождетесь…
Римма принесла чашки, и мы устроились в креслах. Только сейчас я заметила, что у хозяйки квартиры округлый животик. Значит, ждет ребенка…
— Баранов рассказал вам про этот процесс?
Я утвердительно кивнула головой.
— Так что конкретно вас интересует?
— Чем занимается фирма «Мария»?
— Торговлей, — фыркнула Римма. — Чем еще сейчас можно заниматься? Просто торгует каждый своим товаром… Так как у господина Янкина и его соратников нет ни мозгов, ни таланта, он торгует детьми. И вот знаете, что удивительно? Оказывается, Танечка, наши дети на Западе стоят бешеные деньги!
— Все, что вы рассказываете, Римма, звучит как средневековый кошмар. Похоже на рассказы о рабах…
— Да нет, в сущности, их продают неплохим родителям. И там о них заботятся — по крайней мере, нам так говорят. А что на самом деле, не знаю…
— Как это происходит?
— Нас тщательно отбирают. По всем параметрам — красота, здоровье, генетика. Мы должны быть умными, физически выносливыми. Потом нас показывают заказчику. Во всех видах. И одетыми, и раздетыми. Он соглашается с кандидатурами, и мы уезжаем в Адымчар. Там есть такой небольшой «замок любви». В нем мы живем за счет фирмы, нас кормят, развлекают, но мы обязаны заниматься сексом раз по пять на дню. Для этого в пищу, как я предполагаю, добавляются биостимуляторы, а по видику постоянно крутят порнуху. Если, понимая, как мерзко и унизительно твое положение, пытаешься покончить со всем этим и бежать… начинается шантаж. Оказывается, все снято на пленку. И ты никому не докажешь, что не занималась проституцией. Впрочем, именно ей-то мы все и занимались, по сути… Потом ты беременеешь. Тебя увозят. Чаще увозят за границу, где все девять месяцев ты живешь под присмотром и опекой… Под арестом, правильнее сказать. Тех самых родителей.
