— Могу, — ответил Александр, — губы большие, красные, глаза синие, волосы белые.
— Совсем белые, что ли? — не поняла я. — Белые, как снег?
— Нет, белые, как у тетенек по телевизору, — вспомнил Александр и добавил: — Как у Памелы Андерсен, ее ночью показывали голой. Мы с Рашидом смотрели.
— Значит, как у Памелы Андерсен, — процедила я сквозь зубы, решив позже непременно поучить Рашида хорошим манерам, чтобы он прекратил растление малолетних нехорошими фильмами. Страшно даже подумать о сексуальном маньяке таких габаритов, как Александр!
— Да, только они не совсем похожи, — пояснил Александр. — У феи были маленькие сиськи, а у…
— Не сиськи, а грудь, — хлопнула я сердито рукой по столу. — Короче, она была симпатичная или нет? Ты бы на ней женился?
— Я бы женился на тебе, Женя, — признался смущенно Александр. — Конечно, если бы ты не захотела, то я бы женился на фее, а ты бы потом пожалела об этом.
— Я уже жалею, — пробормотала я и спросила: — Эта фея, она к тебе домой приходила?
— Да, приходила, — ответил Александр. — Она может дверь без ключей открывать.
— А Рашид, он ее видел, когда она приходила? — вспомнила я о сожителе матери Александра. — Где он был, когда фея приходила?
— Его тогда не было дома, — ответил Александр, разглядывая свои руки. — Он закрывал дверь на ключ и уезжал по делам.
— А мать твоя где была? — продолжала я дознание.
— Она уходила пить к подружкам, приходила ночью пьяная, а потом умерла, — вздохнул Александр. — Теперь она на небесах, и ей хорошо.
— Конечно, — подтвердила я. Перед моим мысленным взором встала картина Александра, где фея и существо, похожее на смерть, простирают руки к повешенной Ирине. Смерть — бледный человек, как его назвал сам автор. Я решила спросить: — Александр, а бледный человек тоже приходил к тебе вместе с феей?
— Нет, он пришел только один раз, когда умерла мама, — тихо произнес Александр. — Я спал, потом проснулся, пошел к маме в комнату. Там были они. Бледный человек назвал меня дурачком.
— Как? — вопрос вырвался у меня сам собой.
— Он сказал: «Дурачок нас видел», а фея сказала: «Я все улажу», — передал их слова Александр.
— Все понятно. — Я задумалась, вспомнила одну деталь. — Саша, а когда вчера фея успела сказать, что ночью будет учить тебя летать, если весь день мы были вместе?
— Я услышал ее голос, когда ходил в туалет. Я напился много сока в кафе, ты мне купила.
— А-а-а, — протянула я, — кажется, вспоминаю. Что, значит, ты слышал голос? Ее саму ты не видел, что ли?
— Нет, — подтвердил Александр. — Я зашел в туалет, а у этих штук стоял какой-то парень. Я стесняюсь, поэтому пошел в кабинку. А потом вдруг голос феи откуда-то говорит, что мне ночью надо идти домой. Ночью я ждал, пока волшебница Мила уснет, а потом пошел домой.
Картина событий постепенно обретала четкость. Все становилось на свои места.
— А когда умерла Катерина в кафе, фея тоже к тебе подходила? — решила я разобраться до конца.
— Да. Тетя разговаривала с врачами, а я стоял в сторонке. Фея подошла и дала мне волшебный пузырек. Она сказала, что в нем была волшебная жидкость, отправившая Катю на тот свет. Только пузырек был совсем пустой, поэтому, когда я показал его тете, она не поверила и рассердилась.
— В больнице у Ивана, помнишь, мы после свадьбы навещали его, — перешла я к смерти Ивана Глебовича, — я ушла, а ты оставался с ним в палате. Что было, пока я не привела врачей?
— Он плохо дышал, — Александр изобразил предсмертные хрипы, — потом назвал меня дебильной скотиной и дегенератом. Потом пришла фея. Она оделась прямо как медсестра. Сказала Ивану, что сделает укол от сердца. Она достала из коробочки шприц и сделала укол ему прямо в руку, — он указал мне на внутреннюю сторону локтевого сгиба и продолжил: — Иван перестал дышать и обзываться. Я хотел поговорить с феей, но ей было некогда, много работы. Она дала мне подержать шприц, а потом закинула его под кровать, но я достал и спрятал в карман.
— Зачем ты его взял? — строго спросила я.
— В него можно наливать воду и обливаться, — объяснил с важным видом Александр, обрадовавшись, что я не так умна, как кажусь на первый взгляд.
— Это мы выяснили, — кивнула я. — Теперь расскажи про то, как вчера в лесу мужик пихнул тебя в воду недалеко от дачи Артема.
— В спину пихнул. Я упал прямо в воду, — озадаченно ответил Александр.
— Была ли поблизости фея? — поинтересовалась я. — Постарайся вспомнить.
— Да я помню, — с обидой ответил Александр, — не было феи.
— А мужик, пихнувший тебя, как выглядел? — не унималась я.
— Я видел его спину, как он убегал, — вскочив, Александр изобразил бежавшего мужика, посмотрел на меня, убеждаясь, поняла ли я его пантомиму, и дополнил описание: — На нем был серый длинный плащ, как у шпионов в фильмах.
— Высокий, худой, — предположила я.
— Да, все шпионы такие, — заверил меня Александр.
— После того, как мы ушли с дачи, ты туда сам не возвращался, с Артемом не разговаривал? — спросила я, четко выделяя каждое слово.
— Нет, не возвращался, — ответил Александр, и с обидой, — он на меня накричал, я с ним больше вообще дружить не буду. Он козел!
— Возможно, — уклончиво произнесла я.
— Так, это те, которые собирались уходить! — воскликнула тетя Мила, заходя в комнату. — Я там батрачу, убираю этот взрыв клюквенного желе на кухне, а эти тут мило беседуют вместо того, чтобы мне помочь!
— Я помогу, — рванулся было к тете Александр, но она жестом его остановила.
— Поздно, Саша, я уже все убрала, — и, обращаясь уже к нам обоим: — Обедать будете?
— Нет, — твердо ответила я, — нам надо ехать, срочно.
— Как жаль, а я так старалась, — вздохнула тетя, — придется есть все самой. Баранья грудинка, зажаренная в сухарях, выглядит так аппетитно. Я приготовила картофельное пюре, сметанный соус, а если все это посыпать сверху зеленью, будет просто объеденье!
Я тяжело вздохнула, загипнотизированная проникновенным голосом тети, а Александр сердито завопил:
— Женя! Ну, давай поедим! Давай!
— На десерт — воздушный пирог из яблок, — продолжала искушать нас тетя Мила. — Утром я варила грибной суп, так что, кто хочет, может рассчитывать на тарелку горячего супчика.
— Женя! — Александр вцепился мне в руку. Пришлось его оттолкнуть. Еще немного, и он точно спятит из-за тети.
— Хватит! — прикрикнула я на подопечного и пробормотала: — В конце концов, пятнадцать-двадцать минут ничего не решат.
— Вот и отлично! Кому первое? — обрадовалась тетя Мила.
— Мне, мне! — закричал обрадованный Александр. Все вместе мы пошли на кухню. Я даже по пути придумала себе оправдание задержки. Домработница Агеевой после того, как хозяйка выпроводила ее без объяснений утром, не пожелав открыть двери, скорее всего, не появится, чтобы приготовить нам с Александром обед. Не голодной же смертью нам умирать! А питаться в кафе опасно, кругом отравители. Убедив себя в этом, я со спокойной душой села за стол. Тетя поставила передо мной тарелку с пюре, подала вилку.
— Мне тоже вилку, — скромно попросил Александр.
— Ему ложку, — мрачно сказала я, подумав, что береженого бог бережет.
