лежавший на журнальном столике. Те самые косточки, которые все на свете знают. Рука сама потянулась к ним.
– Мадам, прикажете подавать?
Лопух. Все очарование на некоторое время исчезло:
– Не мадам, а мадемуазель, – поправила я.
– Извиняюсь, – он на пару секунд испарился и тут же возник вновь в проеме двери, теперь уже с подносом, на котором стояли чашечки с кофе и сахар.
– Прошу вас, сударыня.
Слово «мадемуазель», вероятно, оказалось для него слишком длинным.
Вадим поставил поднос на столик. Восхитительный аромат кофе прямо пленил меня. Я подумала, что если достану из шкафа недопитую бутылочку коньяку, то это сделает атмосферу еще более непринужденной. И я отложила на минуточку кости.
Когда я вернулась в комнату с напитком, Вадим с любопытством рассматривал мои магические двенадцатигранники.
– Вадим, ты как считаешь, в этом напитке коньяк лишним не будет?
– Даже наоборот. Тань, а это что за штуки такие интересные?
Я добавила коньяку в кофе и, сев в кресло, пояснила:
– А это магические косточки. Они все знают, что ни спроси.
– Какой кошмар! Ты что, в это веришь?
Я несколько оскорбилась за своих помощников. Какое непочтение!
– Вадим, не разочаровывай меня, – сказала я, попивая греющий душу напиток. – Смотри сам: я концентрирую внимание и задаю костям волнующий меня вопрос. Меня волнует, получится ли завтра, то есть уже сегодня, снять с Леши подозрения? Бросаю кости. А ответ есть в толкованиях. Вот смотри, выпала комбинация чисел: 13+30+10. – «Держите под контролем свое настроение».
– И что? Где ответ на твой животрепещущий вопрос?
– Как знать. Я уже пытаюсь его держать. Поскольку немного на тебя разозлилась.
– Хорошо, давай я попробую. Можно? Может, мне они дадут более точный ответ. Я хочу знать, что меня ожидает в ближайшее время?
Он тоже бросает кости на журнальный столик. А потом ищет ответ.
14+28+3 – «Звезды засветили ярче и предвещают вам начало пылкой страсти».
Тут я решила оказать помощь своим милым косточкам – не оставлять же их в дурацком положении перед посторонним. Надо поднять их авторитет в глазах этого приятного, по сути дела, молодого человека. Тем более он ко мне всей душой.
Вадим поймал эту мыслишку за хвостик, отставил чашку с кофе, подошел и опустился передо мной на колени. Моя чашка тут же примостилась рядом с его.
Он взял мои ладони и начал их нежненько так целовать, шепча:
– Танечка. Ты удивительная женщина. Иногда мне кажется, что я о тебе все на свете знаю, а иногда – совсем наоборот. Ты такая красивая, славная, сильная. И в то же время такая беззащитная.
Приятно слушать подобные слова от мужчин. Я даже про фингал позабыла. Прямо Мерилин Монро себя почувствовала. Он поднял голову и посмотрел на меня так, что мурашки по спине побежали.
Потрогал мой синяк и спросил:
– Болит?
– Не очень. Мелочи жизни. Издержки производства, так сказать.
Вадим провел пальцем по моей щеке, коснулся губ:
– Скажи, зачем тебе все это надо? Я, конечно, понимаю: эмансипация и все такое прочее, но ведь гораздо проще жить спокойно.
– На хлеб насущный зарабатываю. Разве непонятно?
Я немного начала раздражаться. Кости правы: надо держать настроение под контролем. Я ведь уже полностью настроилась на лирический лад, а он, гад, про работу.
– Ерунда все это. Выходи за меня замуж, и тебе никогда не придется работать.
А уж такая проза мне и вовсе не понравилась. Я выдернула свою руку из его:
– Из меня жена, как из старушки футболист. Я привыкла быть хозяйкой самой себе. Нам лучше не касаться этой темы. А то я не послушаюсь совета двенадцатигранников и разбушуюсь. Тогда тебе точно несдобровать.
– Прости, прости. Я лишь хотел сказать, как восхищаюсь тобой, а получилось так неуклюже. Ну прости, пожалуйста.
Вадим все еще стоял передо мной на коленях и пожирал меня глазами, прямо как в любовных романах, которыми моя подруга Светка зачитывается до утра. Прямо так и хочется поверить.
Вот кот мартовский. Такой влажный, чарующий взгляд! Желание обижаться сразу пропало. Прохиндей.
Я взъерошила ему волосы и улыбнулась:
– Прощен на первый раз, так и быть...
Утро застало нас спящими на пушистом ковре, ошалевшими от бурно проведенного остатка ночи.
Плодотворная во всех отношениях ночь, надо заметить. И я бы ни за что не проснулась, если бы не телефон. Часы показывали шесть утра.
– Иванова слушает.
– Таня, это Игорь Игоревич. Простите меня, пожалуйста, но я не могу пойти в милицию и все рассказать. Я боюсь. И я решил уехать.
Так. Все понятно. Этот любящий папашка, который полночи лил слезы и убеждал меня, как он скорбит и мучается совестью, теперь растерял остатки оной и решил удариться в бега. Своя шкура, оно, понятно, дороже, а рубашка собственная к телу ближе.
В первую очередь себя, родного, спасти, а там... и трава не расти. Такого допустить я не собиралась, и в ход пошло все мое красноречие. И хоть я была спросонья, я старалась подбирать такие слова, которые нашли бы путь к его сердцу. Куда ж деваться? Он – моя единственная надежда спасти своего клиента. Вот когда мне пришлось держать под контролем свое настроение. Кости были, как всегда, правы.
– Игорь Игоревич, не кладите трубку. Вы только дослушайте меня до конца, а потом будете решать. Если вы сейчас не выслушаете меня, то всю оставшуюся жизнь будете себя казнить.
Он молчал и прерывисто дышал в трубку.
– Вы слышите меня, Игорь Игоревич?
Хриплое «да» в ответ, и вновь молчание.
– Игорь Игоревич. Ведь вы очень любили свою дочь, по вашим словам. Как же вы можете допустить, чтобы ее убийца свободно ходил по земле, наслаждался жизнью, пил хорошее вино и любил женщин, а о бедной девочке вашей вспоминал иногда, при случае. Для него ведь это, наверное, лишь эпизод из его насыщенной трупами жизни. Возможно, он совсем уже и не вспоминает о ней, а готовит новое убийство.
– Не надо так, Таня. Это несправедливо.
Ух, как разозлилась я после этих слов. Несправедливо! Если бы этот паршивец стоял сейчас рядом со мной и посмел так заявить, я бы ему точно репу причесала, пардон за арго. Но он был слишком далеко. И у меня есть лишь один способ не допустить его бегства – уговорить или уболтать, как вам будет угодно. Мое красноречие, мой дар убеждения – только это и есть у меня на данном этапе. Я должна, я просто обязана с этим справиться.
– Вы только представьте себе, как он убивает еще одну ни в чем не повинную девочку. Ее родители так же, как и вы, сходят с ума. Вы думаете, Танечка одобрила бы ваш трусливый поступок? Она бы вас просто прокляла. Она бы вас знать не захотела. И мама ее вас знать не захочет, да и Лена тоже. Подумайте как следует. Вы ведь на одиночество себя обрекаете.
Он уже не возражал, только тихонько поскуливал в трубку. А я все говорила и говорила, не давая ему возможности усомниться в правильности его вчерашнего решения пойти в милицию. Только на мгновенье
