Глава 14
Денни захлопнул свою записную книжку.
— Полагаю, нет смысла сохранять эти записи, — он разочарованно вздохнул.
— Почему ты так считаешь?
— Разве не очевидно? Ведь ангел запретил тебе этим заниматься?
— Нет. Кроме того, я ещё не закончил рассказ.
— Зачем же тогда приходил ангел? — спросила Нина.
— Запаситесь терпением, дойдём и до этого. И кто сказал, что это был ангел?
— Ты говорил, — ответил Денни.
— Я лишь сказал, что он был похож на ангела. А мне кажется подозрительным всё слишком безупречное. Я никогда не видал ангела, но если он выглядит так, как будто играет главную роль в голливудском фильме, это вызывает у меня подозрение.
Денни слегка успокоился, но всё ещё выглядел запутавшимся.
— Если он не ангел, то кто? — спросила Нина.
— Я не утверждал и того, что он не ангел. Не стройте догадок, если хотите понять тайны вселенной, — это лишь запутывает. Собирайте новые фрагменты мозаики — факты, храните их и ждите, пока другие части головоломки не станут на свои места. Постижение вселенной больше походит на охоту, чем на угадывание. Вы добываете фрагменты информации, а не строите догадки о том, какими они могли бы быть. Порой вы разбираете на части то, что уже известно, с целью увидеть фрагменты поодиночке, а потом снова собрать их вместе, чтобы увидеть полную картину. Поступая таким образом, вы не строите догадки, а рассматриваете большую часть истины фрагмент за фрагментом.
— Хорошо, как же нам разобрать на части всё, что ты рассказал до сих пор? — задала вопрос Нина.
— Вот как. Что мы имеем? Несчастье, желание, успех, страх, неудача, созерцание, будущее, нечто, похожее на ангела, и так далее. Теперь приглядитесь к каждому фрагменту.
Я дал им подумать над сказанным.
— Единственная картина, которую я вижу, — это та, которую ты нам описал, больше ничего нет, — произнёс Денни. — Если не строить догадок, то это всё.
Я взглянул на Нину, но и она отрицательно покачала головой.
— Затруднение в том, что вы не добавляете свои главные фрагменты, — сказал я.
— А что такое главные фрагменты? — спросил Денни.
— Всё во вселенной является не более чем тенью своей противоположности, то есть самолёт не будет самолётом без неба. Истина постоянно изменяется и расширяется, вот почему не существует такой вещи, как истина в последней инстанции.
— Я всё ещё не понимаю, — пожал плечами Денни.
— Хорошо, всё является ни чем иным, как тенью своей противоположности. Тогда возьми фрагмент, который мы называем несчастьем, и разложи его на противоположности. Теперь у тебя два фрагмента, несчастье и…
— Радость, — ответила Нина, — а для желания это удовлетворение. Теперь я вижу, картина выросла.
— Я не понимаю, — сказал Денни расстроенным тоном.
Нина посмотрела на меня.
— Можно мне?
— Пожалуйста, — удивительно, что она схватили мысль так быстро.
— Денни, представь, что все эти фрагменты принадлежат одной картине, но картине без конца и без начала, на которой всё продолжает переплетаться. Но существуют определённые правила, как, к примеру, если существует какой-то фрагмент, то где-то будет его противоположность. Противоположный фрагмент может быть большим или маленьким — нам пока неизвестно, знаем только, что он где-то есть.
Было видно, что от попыток понять сказанное у Денни голова пошла кругом.
— Давай я объясню это иначе, — предложил я. — Пару минут назад ты сказал, что по какой-то причине эту медитацию не разрешается использовать для игры в лотерею, и почему-то решил, что это — настоящий фрагмент мозаики. Но, на самом деле, это придуманный фрагмент, ты домыслил его и затем поместил в картину. Теперь, не скажи я об этом, придуманный фрагмент стал бы частью твоей действительности. Иными словами, картина, которую рисуешь ты, будет отличаться от той, что рисую я, хоть мы и начали с одного набора фрагментов. Картина, созданная из этих фрагментов тобою, была бы для тебя подлинной, то есть правдой. Но, с другой стороны, картина, сложенная мною, тоже была бы правдой, но для меня. Итак, какая же из этих двух правд — настоящая, и как человеку максимально приблизиться к подлинной правде?
— Твои слова понимаю, но полной ясности нет, — ответил Денни.
— Прекрасно, нам как раз и нужно оставить общую картину немного в тумане. Тогда мозг не будет придумывать новую историю из имеющейся.
На протяжении многих лет я работал над тем, чтобы понять вселенную, понять, как она работает. Но существует фундаментальная проблема — некоторые вещи ум охватить не в состоянии. Взять, к примеру, попытки понять время или идею отсутствия времени. Говорят, что на самом деле всё происходит одновременно, и такая вещь, как линейное время, начисто отсутствует. Но одно дело — говорить, а совсем иное дело — понимать, что удаётся очень немногим людям. Это как теория относительности Эйнштейна: многие читали часть теории, но не понимают её, и есть прочитавшие её и полагающие, что разобрались в ней. Но по их исследованиям вы легко увидите, что эти учёные не поняли послания Эйнштейна. Вопрос совсем не в силе ума. Нас учили, что для понимания сложных вопросов нужно иметь большой мозг или быть невероятно умным, но это неправда, и я сам служу ярким доказательством тому.
Денни прыснул со смеху.
— Как это может нам помочь? — спросила Нина.
— Сейчас объясню. Некоторым понятиям трудно дать краткое разъяснение, но, может, следующее будет иметь для вас смысл. Много лет назад я пытался разбираться в ряде сложных вопросов, но мой мозг не мог ни справиться с соответствующими теориями, ни поместить их в подходящую систему представлений. В то время компьютеры лишь начали появляться в продаже, и как-то я разговорился с одним из их продавцов. Он сообщил, что важен не столько сам компьютер, сколько программа в нём. Потому что компьютер без программ — лишь большое пресс-папье. Меня осенило — дело не в том, что я глуп, — просто в моём мозгу не хватает программы, необходимой для понимания интересующих меня вопросов.
— Значит, все дело в программе?
— Да, — ответил я на её вопрос.
— Звучит довольно просто, — вставил Денни.
— Согласен. Но учтите, что программы для мозга отличны от компьютерных. Ум в тысячу раз сложнее компьютера, и это позволяет программам для него быть чрезвычайно простыми. Хотя общие принципы те же, что и в программировании компьютеров.
Денни попросил повторить для него всё ещё один раз.
— Собери все имеющиеся у тебя фрагменты и раздели каждый из них на две или три составляющие. Две или три, потому что не все вещи состоят лишь из позитивного и негативного — у некоторых кусочков информации есть и нейтральный аспект. Потом снова сложи фрагменты вместе в порядке, в котором они лучше всего сочетаются друг с другом, но не создавай, не придумывай и не угадывай других фрагментов. И, самое главное, сохрани некоторую расплывчатость. Другими словами, не принимай и не отвергай полностью фрагменты информации, которыми ты располагаешь, пусть они потрутся один о другой, как камешки под ударами морской волны. Некоторые фрагменты могут оказаться в стороне от всех, как будто они не стыкуются с другими — там их и оставим. Либо это ложная информация, либо позднее найдётся фрагмент, который соединит их с остальными.
Приведу простой пример сложения фрагментов. В моём рассказе были «будущее», «ангел» и «выигрыш». Два из этих фрагментов соединяются вместе, а один остаётся в стороне.
