— А в зале заседания были знакомые или родственники Ершовой?
— Давненько это было, лет двадцать назад… Тонькины знакомые? Так, несколько женщин с ее работы, и все.
— А где она работала?
— Вот этого я уже и не помню, а может быть, и не знал никогда. — Дударев уставился в потолок. По напряженному выражению его лица я поняла, что он силится что-либо вспомнить. — А знаете что, не так давно Тоньку один парень искал…
— А Лункин мне вчера об этом ничего не сказал, — заметила я. — Говорю же, память у него плохая.
— Ну есть немного, но и я не все помню.
— Значит, парень, говорите, искал Ершову… Когда это было? Что за парень? Зачем ему понадобилась Антонина Никитична? — Я буквально забросала вопросами Дударева.
— Не части так, давай по очереди разбираться будем, — недовольно пробурчал Сергей Викторович. — Хотя что разбираться… Я его сам не видел, поэтому ничего толком не знаю. Если вам это так интересно, то я сейчас позвоню Ипполитычу.
— Очень интересно, — подтвердила я. — Звоните Лункину.
Дударев подошел к телефонному аппарату и стал набирать номер.
— Семен, ты? Ну что, мобила работает? Ну вот и отлично. Отгадай, кто ко мне в гости наведался? Нет, не Ушкарев и не Данилко. Тоже нет… Сыщица вчерашняя. Да, вот сидит напротив меня. Ипполитыч, помнишь, мы твой день рождения отмечали?.. Тогда еще парнишка один приходил… Ну вот я вспомнил о нем, и Татьяну это заинтересовало. Ты бы подошел ко мне, рассказал бы ей сам, что ему надо было. Да, давай по-быстрому.
— Сергей Викторович, а вы так хорошо в электронике разбираетесь, — сказала я, так и не отказавшись до конца от своей версии. — Вот мобильник приятелю починили, но ведь, когда вы на заводе работали, о сотовой связи и речи никакой не было.
— Не было, — подтвердил передовик производства. — Вы хотите меня спросить, откуда я толк знаю в мобильниках и других электронных новшествах?
— Да, именно это я и хочу спросить.
— Дело в том, что это у нас наследственное. Мои отец и дед были очень мастеровыми, а мой сын, да и внук тоже не лыком шиты. У Толика работа с телекоммуникационными сетями связана, а Валерик — специалист по компьютерам. Они чему-то у меня научились, а я — у них.
— Ясно. Сергей Викторович, а вы когда-нибудь имели дело с невидимыми электронными замками? — спросила я, внимательно наблюдая за выражением лица Дударева. Но никакой реакции на мой провокационный вопрос не последовало. Хотелось бы, конечно, сделать окончательный и бесповоротный вывод о том, что этот пенсионер, продвинутый в вопросах электроники, не имеет никакого отношения к краже в квартире Козельчика, но вдруг он еще тот партизан?
— Это вы про какие замки говорите, про те, что наподобие автомобильных радиобрелоками открываются-закрываются?
— Да-да, про них.
— Интересный принцип действия у них, но я его так до конца и не понял.
— То есть у вас был повод познакомиться с такими замками?
— Да, тут моя соседка из второго подъезда потеряла где-то ключи, а в двери как раз такой замок стоял. Сын с женой на курорт за границу уехали, так что войти в квартиру не было никакой возможности. Она сначала ко мне прибежала, мол, Сергей, помоги. Но я постоял около двери, покумекал и понял, что ничем помочь не смогу. Тогда она в «Баязер», в котором сын дверь заказывал, позвонила, чтобы оттуда приехали и помогли войти в квартиру. Представитель этой фирмы, конечно, подъехал, но сказал, что без «Службы спасения» не обойтись. В общем, приехали ребята в оранжевых комбинезонах и быстренько решили проблему с помощью автогена. Дверь-то они, конечно, открыли, но вот потом косяк и замки менять пришлось. Вот и вся история. Пойду я чайник поставлю. Вы чай-то пить будете? — спросил пенсионер, резко сменив тему.
— Нет, спасибо.
— Я все равно чайник поставлю, — сказал Сергей Викторович и удалился на кухню.
Пока я анализировала услышанное от Дударева, время прошло незаметно. Раздался звонок в дверь, пришел Лункин. Приятели стали о чем-то шептаться…
ГЛАВА 7
— Было это аккурат в день моего рождения, двадцать четвертого февраля, — начал рассказ Семен Ипполитович. — Я, как положено, пригласил гостей. Успели мы только по одной рюмке выпить, как раздался звонок в дверь.
— По две, Сема, по две, — уточнил приятель.
— Может, ты, Сергеич, и прав. Но одно я точно помню, рюмку пустую поставил и встал из-за стола. Естественно, я подумал, что обо мне еще кто-то из заводских вспомнил и пришел поздравить. Открываю дверь, а там парнишка стоит, невысокий такой, щупленький, а глаза злющие… Смотрит он на меня, значит, так исподлобья и спрашивает, здесь ли проживает Антонина Никитична Ершова. Удивил, ничего не скажешь…
— Подождите, Семен Ипполитович, — перебила я, — а почему он именно в вашу комнату позвонил?
— Я не знаю, — пожал плечами Лункин. — Может, он на все подряд кнопки жал, но день-то был будний, остальные все на работе. Нет, Коноваловы, конечно, тоже на пенсии, так они у меня за столом сидели.
— Ясно. Продолжайте.
— Ну что продолжать… Сказал я ему, что, дескать, проживала здесь такая, но давно уже съехала. Он спросил, не знаю ли я, где ее можно найти. Я ответил, что без понятия. А он все равно стоит и не уходит. В общем, сказал я ему, что Тонька, как из тюрьмы освободилась, сразу же замуж вышла, а новый адрес свой никому не оставила. Я уже хотел дверь захлопнуть, а парнишка — ногу на порог и не дает закрывать. Настырный такой… Гости меня обратно за стол зовут, а я с тем мальцом в коридоре застрял.
— А кто он такой и зачем Ершову разыскивал, вы этим поинтересовались? — осведомилась я.
— Ну конечно. Меня сразу жуткий интерес взял, с какой стати этот пацан Антониной интересуется. Но он мне этого не объяснил. Я и так его об этом спрашивал, и эдак, но парень ничего про себя не выдал.
— А о чем он еще вас спрашивал?
— Вот он, как и вы, хотел хоть за что-то зацепиться. Про Тонькиного мужа спрашивал — кто такой, какая фамилия, где работает… Но я-то ничего о нем не знал. Тут как раз Дуся Коновалова в коридор вышла, и вот она вспомнила, что видела как-то Юрия в продовольственном магазине, что на углу Московской и Вольской, причем он там то ли начальником каким-то работал, то ли с проверкой какой-то туда приходил. Уж больно строго Тонькин муженек с кассиршей разговаривал и на покупателя похож не был. Вот, пожалуй, и все. Больше мы с Дусей ничего не вспомнили. — Лункин посмотрел на своего приятеля, тот ничего не смог добавить к сказанному. Тогда Семен Ипполитович продолжил: — Потом я вернулся за стол, накатил штрафную, и как-то тот пацан сразу из памяти испарился. Вот если бы Сергеич теперь вдруг о нем не вспомнил, я бы тем более этого не сделал. Сами понимаете, день рождения свой праздновал…
— Ясно, — кивнула я головой. — Семен Ипполитович, а описать-то вы того парня можете?
— Трудновато будет. — Лункин почесал затылок.
— А вы попробуйте, а я вам помогу. Давайте начнем с возраста. Как по-вашему, сколько ему лет?
— Молоденький совсем парень, но точно, сколько ему годков, не скажу. Может, пятнадцать, а может, и восемнадцать. Роста, как я уже говорил, он небольшого. Щупленький, хоть и был он одет в какую-то куртейку, но все равно заметно, что худой.
— Какая, говорите, одежда на нем была?
