улицы и видела, как девушка толкнула незапертую металлическую калитку и вошла во двор.
Чуть позже из наушников донесся ее голосок:
— Юрий Петрович! Надеюсь, я не опоздала?
Глава 10
То, что Виктор, в отличие от меня, не пользовался, слушая Жанну, наушниками, не могло не порадовать. Прогулки на свежем воздухе я люблю в любое время года, но когда температура окружающей среды стремится к нулю, неподвижно сидеть куда приятнее в теплой уютной комнате или, на худой конец, в салоне автомобиля, чем на пожухлой травке. Кустик декоративной жимолости, под которым я обосновалась, не понравился мне сразу, как только я подумала, что могу провести под ним несколько часов кряду, прежде чем дела у Жаннетты сдвинутся с мертвой точки. В отношении ее истинной цели визита, разумеется. К соблазнению неизвестного мне Юрия Петровича она приступила сразу же, едва шагнула за порог.
Я покинула негостеприимный колючий кустик и с удовольствием вернулась в машину. Жаннетта времени даром не теряла, милые к этому моменту уже выпили на брудершафт и перешли на «ты».
Виктор выходить из машины пока не собирался, слышимость была хорошей, — очевидно, звук шел через магнитофон, — поэтому я, недолго думая, откинула спинку сиденья и устроилась с максимальным комфортом. Вот только в приоткрытую дверцу немного поддувало, — захлопывать я ее не стала, чтобы лишнего шума не производить.
По мере того как я прислушивалась к тому, что происходила в коттедже, в моей душе начало шевелиться даже какое-то сочувствие по отношению к Виктору. Немудрено, что он стал относиться к своей подружке не так, как раньше, попробуй быть нежным после того, как раз за разом слушаешь пыхтение ее очередного клиента. Микрофоном они, без сомнения, пользовались далеко не первый раз. Хотя, с чего это я взяла, что эта аудиопорнушка не доставляет Виктору определенного удовольствия? А на Жаннетту он злится из-за того, что с клиентами она вон как любезничает, а с ним только и знает, что зудеть, как после десяти лет супружеской жизни.
Неожиданно мои глаза уловили какое-то движение. По тротуару шел человек. Что-то в его походке показалось мне неестественным, слишком уж осторожно он передвигался. Отец семейства, спешащий домой к ужину, ходит по-другому. Не похоже и на то, что он вышел подышать свежим воздухом.
Двигался прохожий по направлению к «пятерке». Я повернула зеркало заднего вида так, чтобы из моего полулежачего положения просматривалась улица за спиной, и принялась наблюдать во все глаза.
Через минуту человек, непонятно, тот же или другой, но очень похожий, появился снова. Теперь он двигался в обратном направлении. Не доходя нескольких метров до моей машины, мужчина сделал зигзаг, перебрался с тротуара на дорогу, а проходя мимо «девятки», замедлил ход и разве что в салон не заглянул. Я даже глаза прикрыла на всякий случай, усиленно делая вид, что отдыхаю и трогать никого не собираюсь. Миновав машину, странный прохожий еще несколько метров передвигался по дороге, а потом опять вернулся на тротуар.
Или моя машина кого-то заинтересовала, или я чего-то не понимаю. Не нравилось мне как первое, так и второе. На обочине дороги напротив некоторых коттеджей тоже стояли машины, так какого черта, спрашивается, он заинтересовался именно моей?
Я мысленно поторопила Жаннетту, внимательно вглядываясь в затененные участки улицы. Если этот кадр появится в третий раз, выйду и прямо поинтересуюсь, что он тут шляется. Прошло еще несколько минут, улица оставалась пустынной.
Голоса в наушниках тем временем стихли. Слышна была только отдаленная музыка, непонятно, звучала ли она в машине Виктора или в коттедже. Я прислушивалась до звона в ушах, опасаясь пропустить условный сигнал. Должна же была Жаннетта подать какой-то сигнал, иначе для чего микрофон, не для развлечения же.
Подала знак Жаннетта очень просто, проще некуда. В какой-то момент в наушниках раздался короткий треск, скрежет, затем Жаннетта буркнула:
— Эй, ты там! Готово, принимай.
Я выбралась из машины, рысцой бросилась к «пятерке». Не знаю, что и как долго собирался «принимать» Виктор, но мне лучше было поторопиться. В любом случае, надеюсь, что не свежий труп.
Уже на улице, услышав, что Виктор покинул машину, я сорвала теперь уже бесполезные наушники. Сейчас слушать надо было то, что происходило вне салона.
Рядом с «пятеркой» я оказалась в тот момент, когда со стороны коттежда донесся тихий щелчок дверного замка, а через мгновение — скрип гравия под ногами. Машину Виктор предусмотрительно поставил чуть в отдалении от коттеджа, поэтому происходящее во дворе, несмотря на то, что ограда была не глухая, видеть я не могла, но в тишине улицы каждый звук разносился далеко.
Виктор, судя по всему, возвращался, причем один. Своих действий заранее я не планировала, — что планировать, если не знаешь наверняка, как поведет себя объект, — но мне страсть как захотелось выяснить, что именно «принял» Виктор, хотя догадки на этот счет у меня уже имелись.
Вряд ли, выходя на минуту, водитель станет запирать машину, решила я и, недолго думая, дернула дверцу. Задняя оказалась запертой, но водительская сразу же поддалась. Сейчас я особенно порадовалась тому, что Виктор был образцовым водителем, — дверной замок, конечно, предательски щелкнул, но других звуков ни дверца, ни другие части машины не издали, пока я ужом проскальзывала внутрь и устраивалась на полу между сиденьями, при этом я слегка сбила вверх зеркало заднего вида, чтобы с водительского сиденья в отблесках фонарей не было заметно шевеления сзади.
Машинально я отметила, что в салоне тепло, а куртка Виктора лежит на заднем сиденье.
Я слышала, как Виктор подошел, но садиться в машину не торопился. Вероятно, щелчок замка не ускользнул от его внимания и сейчас он осматривался, в надежде, что звук донесся из какого-то двора. По счастью, в некотором отдалении действительно послышались какие-то звуки, — кажется, кто-то открывал окно.
Виктор вполне удовлетворился этим.
Когда человек садится в собственную машину и при этом не старается таиться, не ожидает какого- либо сюрприза, обычно он производит достаточно много шума, чтобы не слышать легкого шороха за своей спиной. И даже если слышит, отреагировать адекватно не успевает.
Именно на это я и рассчитывала, когда внезапно вынырнула за спиной Виктора и, прежде чем он успел что-либо заметить, ребром ладони врезала по его оголенной шее. Не хотелось думать о том, что я буду делать, если мой удар не достигнет цели. Но Виктор только выдохнул и уронил голову на грудь.
Собираясь пощупать пульс, я заметила в руке Виктора небольшой сверток. Пальцы водителя разжались и сверток выскользнул, я едва успела его подхватить. Сверток оказался несколько тяжелым для своих габаритов.
Осторожно развернув сверток, я ощупала непонятные предметы, и, только включив фонарик, обнаружила, что держу в руках свежие слепки нескольких ключей. Вот ожидала же чего-то подобного, а про слепки как-то не подумала. Надеюсь, ничего не повредила, пытаясь на ощупь определить, что за добыча попала ко мне в руки.
Завернула слепки я с большей осторожностью, чем разворачивала. Рыться в карманах Виктора в поисках еще чего-нибудь интересного смысла не было. Жаннетта с Верочкой говорили о какой-то связке, которую клиент, «как любой нормальный человек», с собой таскает. Еще тогда у меня мелькнула мысль о ключах. Только о слепках я как-то не подумала. Но все правильно, зачем красть ключи, чтобы сделать по ним дубликаты. Пропажа может быть обнаружена прежде, чем ключи будут возвращены, тогда замки как пить дать сменят, а вся морока окажется напрасной. Только вот мне с этими слепками теперь что делать? С собой прихватить или Виктору оставить? Посоветуюсь я лучше с начальством, оно выше сидит, значит, и видит дальше.
Я вынула телефон, но из машины звонить мне не хотелось. Кто знает, чьи «жучки» тут по норкам сидят.
