Я достала из сумочки фотографию Маргариты Терновской, которую я срочно затребовала у Серова, и показала ее толстяку.
– Вы узнаете эту женщину?
Епифанов покрутил фотографию в руках и, немного подумав, ответил:
– Несомненно. Она часто там бывает.
– А тридцатого октября эта женщина появлялась?
– По памяти я не помню. Сейчас посмотрю.
Толстяк удалился в соседнюю комнату, я последовала за ним. Остановившись в дверях, я увидела, как Епифанов взял толстую тетрадь, всю испещренную мелким почерком. Я подошла поближе. Из-за епифановского плеча мне удалось заглянуть в нее и прочитать часть текста. Это был своеобразный дневник наблюдений. В нем Епифанов записывал увиденное, а также свои ощущения от этого.
– Ого! – непроизвольно вырвалось у меня.
Толстяк вздрогнул, оглянулся и поспешно захлопнул тетрадь.
– С двенадцати ноль двух до шестнадцати сорока семи, – уточнил он.
– Вы очень пунктуальны, – не удержалась я от комплимента, записывая себе в блокнотик. – Почему бы вам не заняться писательским трудом? Думаю, из вашего дневника получилось бы занятное произведение. Я вижу, у вас настоящая фотостудия, – небрежно заметила я, подходя к штативу с фотоаппаратом, нацеленным на соседний дом.
– Только, надеюсь, – жалобно произнес Епифанов, – вы никому не расскажете об этом.
– Буду молчать, как партизан в тылу врага.
Я подобрала брошенный на диван парик, взяла плащ и вышла.
Вечером мне нанесла визит Катерина. Как обычно, она вихрем ворвалась в квартиру, на ходу здороваясь со мной:
– Привет. Я к тебе на полминутки.
– Не скупись, давай хотя бы на целую, – возмутилась я.
– Не перебивай. Все утро я не могла до тебя дозвониться. Где ты была?
Я уж было открыла рот, чтобы рассказать ей, но Катя, не дожидаясь моего ответа, продолжала, проходя в комнату и усаживаясь в кресло:
– Твой блондинистый бомж действительно обитает на пустыре. Только он не блондин, а седой. Это я узнала у местных аборигенов. Самого увидеть не удалось по причине явного отсутствия. Когда объект будет на месте, неизвестно. И еще – он постоянный клиент приемника-распределителя. Как облава, так он тут как тут.
– Когда бомж исчез?
– Этого я не знаю. События разворачивались по сценарию «Наша служба и опасна, и трудна».
– Когда ты туда еще наведаешься?
– Никогда. Туда я больше ни ногой! Ой, Танюх, я на такого бомжа навернулась – сто пудов, Карл Маркс. А какие у него бицепсы с трицепсами, ударит – мало не покажется.
– Ты хоть разузнала у местных бомжей что-нибудь о происшествии на пустыре? Может быть, они видели что-то?
– Ты что, с ума сошла! У меня был образ бабы бомжового вида. И вдруг вопросики о трупике. Этот Карл Маркс и так меня чуть за ноздри не подтянул. Устроил целую экспертизу на предмет моей социальной принадлежности. Вопросов накидал мне немерено. Даже обнюхивал, как собака. Мне это надо? Все, туда я боле не пойду!
– Теряешь квалификацию. Раньше тебя трудно было чем-либо напугать.
– Старею. А старость – не радость, а почетная обязанность.
– Ладно. Спасибо и на этом. Может, ты все-таки разденешься, и мы попьем чайку?
– Некогда. Труба зовет.
– Куда на этот раз?
– Одна контора у нас в городе имеет намерение издавать рекламный еженедельник. Вот я и нарезаю круги в поисках клиентов, готовых заплатить за размещение рекламы в этом журнале. Это надо додуматься – первый выпуск его намечается через полгода, а оплата требуется сейчас.
– И что, находятся дураки, готовые заплатить?
– Находятся. Правда, редко. Ну, пока. Я побежала.
Когда Катя ушла, я позвонила Серову и попросила его поискать по приемникам-распределителям бомжа с седыми волосами. Из всех примет я назвала наличие одного белого ботинка. И подчеркнула, что именно одного. Серов несколько удивился моей просьбе, но обещал ее выполнить.
– Танюша, привет. Я, надеюсь, тебя не разбудил? – услышала я в трубке голос Серова.
– Ну что ты. Я всегда рада тебя видеть и слышать. К тому же сейчас не время валяться в постели. Наступает самая горячая пора.
– Ты имеешь в виду расследование?
– Да, именно это. Круг подозреваемых сужается. Уточняются некоторые детали.
– И кто же убийца?
– Этого я тебе пока сказать не могу. А что у тебя?
– Ни в одном из спецприемников бомж с описанными приметами не числится. Просто-напросто там вообще отсутствует такой контингент. Милиция за последние две недели никаких облав на бомжей не проводила. Зато в одну из больниц города доставлен похожий тип с обмороженными конечностями. Можем сегодня съездить туда на опознание.
– Чтобы его опознать, тебе придется прихватить кого-нибудь из обитателей бомжарни на пустыре по улице Космонавтов. Давай встретимся в холле больницы часов в шесть. Кстати, где находится обмороженный?
– В третьей больнице, в первом терапевтическом отделении.
– Значит, в холле больницы в шесть.
После звонка Серова я начала обдумывать свой план действий на ближайшую перспективу. Выходило следующее: список подозреваемых стал на одного человека короче – снято подозрение с Терновской. Оставался Русанов с сомнительным алиби. Вызывал подозрение бомж с пустыря в белом ботинке. Рано было сбрасывать со счетов и Юрко, алиби которого я по недосмотру забыла проверить. Настораживало меня и подозрительно долгое отсутствие Серебряковой – любовницы Терновского. Я подумала, что не мешало бы ее снова навестить. При этом решила воспользоваться услугами Русанова, благо у него есть машина. Но перед этим придется исправить свою оплошность – проверить алиби Юрко.
Свое авто я не видела уже несколько недель. Оно находилось в капитальном ремонте, если можно так назвать практически полное восстановление кузова после удачного покушения на мою машину во время проведения предыдущего расследования.
Памятуя о том, что Юрко до смерти Терновского возглавлял Волжский филиал банка «Реград», я отправилась туда. Не доходя до здания банка, услышала, как возле меня взвизгнули тормоза и раздался резкий сигнал клаксона. Из открывшейся дверцы машины донеслось: «Эй, красотка, садись, подвезу!» Я повернулась, чтобы посмотреть на наглеца, позволившего себе такое фамильярное обращение. Однако в высунувшемся наружу человеке я узнала Русанова и очень ему обрадовалась – я не была уверена, что застану его дома.
– Легок на помине, – весело сказала я, усаживаясь в машину.
– Приятно слышать, что ты иногда вспоминаешь обо мне. Куда едем?
– Вообще-то никуда. Я уже приехала. Видишь здание? – Я показала рукой на филиал банка «Реград», находившийся метрах в шестидесяти. – Вот туда.
– Жаль, – с сожалением произнес Русанов. – Давай хотя бы к главному входу подкину.
– Не возражаю, даже если на этаж. А если серьезно, нам надо договориться о встрече. Я хотела бы навестить госпожу Серебрякову еще раз, но не помню дорогу – слабо ориентируюсь в планировке того района. Отвезешь?
– О чем речь? Конечно! – с энтузиазмом согласился Сергей. – Когда?
– Сегодня вечером. Идет?
