ковролином — так и кажется, что сидишь на морском дне в ожидании Нептуна с кавалькадой морских коньков. Я заказала тут же подошедшей официантке салат из кальмаров и раков в белом вине. Пока она выполняла мой заказ, я осматривала зал. Народу было много, стоял монотонный гул голосов. Этот гул в сочетании с медленной музыкой подействовал на меня усыпляюще.
Публика была приличная. Мой взгляд нащупал парочку банкиров, несколько служащих обоего пола из коммерческих фирм и госорганизаций, представителей художественных кругов, группку богатеньких студентов, тройку «девушек из высшего общества» и одну престарелую матрону с большим декольте, открывавшим ее морщинисто-оплывшую шею и верх дряблых грудей.
В левом дальнем углу сидела милая парочка. Женщина — блондинка, с аккуратным пучком на затылке, средней комплекции, одетая в легкий, не то коричневый, не то черный пиджак. Лица ее я разглядеть не могла, потому что она сидела спиной ко мне. Лицо сидящего напротив нее мужчины из-за неяркого света трудно было рассмотреть, но все-таки я могла заключить, что ему не больше тридцати семи. У него было овальное лицо, нос с горбинкой, острый проницательный взгляд темных глаз, черные волосы, крутыми волнами зачесанные назад, и обходительные манеры. Голоса его я не слышала, но создавалось впечатление, что он говорит тихо и раздумчиво. В его жестах не было никакой нервозности или лихорадочной поспешности, никакой неловкости.
Стоило мне остановить взор на его лице, как он тут же вперил в меня изучающий взгляд. В этом взгляде не сквозило недовольства или раздражения тем, что я с обескураживающей бесцеремонностью его рассматривала, только немой вопрос и интерес. Я непроизвольно улыбнулась, чем повергла брюнета в смущение. Но он быстро освоился с моим присутствием и вскоре тоже улыбнулся мне, глядя поверх головы своей собеседницы. Так мы и переглядывались, пока мне не принесли мой салат. Когда я опустила глаза, а потом снова их подняла, брюнет сделал вид, что больше не интересуется мной, — видно, его разочаровало то, с какой легкостью я прервала нашу переглядку, становившуюся с каждой секундой все более заговорщицкой. Но едва я приступила к салату, как поймала на себе его спокойный вдумчивый взгляд.
«Похоже, парень зачарован мной… — звякнула у меня внутри тонкая пружинка женского тщеславия, — недаром, значит, я посвятила целый час своей внешности!»
А что, если на минуту выйти из зала, скажем, в холл, делая вид, что направляюсь в туалетную комнату попудрить носик? Эта мысль показалась мне забавной. Я проглотила салат и, выпив стакан минералки, встала.
«Неужели это аперитив со мной играет такие шутки?» — усмехнулась я, беря со стола мою замечательную сумочку, довольно увесистую благодаря «макарову», покоившемуся на дне. Взгляд мой скользнул по брюнету. Он, надо отдать ему должное, сразу как-то напрягся. «Неужели плюнет на свою подружку и отправится следом за мной?»
Демонстративно смотря прямо перед собой, я вышла из зала, скорее чувствуя спиной, чем слыша четкие, неторопливые шаги брюнета. «А вдруг он какой-нибудь мафиози? — мелькнуло в голове. — Ну и что? Или тебе впервой с мафиози общаться?» Не успела я покинуть холл и распрощаться с зеркалом, висящим возле искусственной пальмы, как незнакомец возник прямо передо мной.
— Добрый вечер, — сказал он приятным, немного глуховатым баритоном, — разрешите представиться: Михаил.
Я загадочно улыбнулась, потому что не знала, как себя вести, честно говоря. Сделать гордое выражение лица или засветиться радужным счастьем? В первом случае он может счесть меня недотрогой, во втором — слишком доступным объектом. Мои размышления заняли не больше секунды, но мне показалось, что прошла целая вечность. Наконец я растянула губы в улыбке и кокетливо произнесла:
— Татьяна.
— Очень приятно, — мой новый знакомый сделал попытку склониться над моей рукой.
Этот галантный жест представлялся мне слишком интимным, что ли. Я руки не подала, делая вид, что не понимаю, чего он домогается. Вблизи Михаил выглядел еще более привлекательным: высокий, с развитыми плечами, с матово-смуглой кожей. У него были тонкие черты лица и при всем этом его облик был отмечен печатью сдержанной мужественности и силы. Я по-дурацки долго и нудно разглядывала его, так что очень удивилась (точно он был статуей), когда увидела, как его хорошо очерченные губы зашевелились:
— Прекрасный вечер… Единственное, что его омрачает, это то, что я не один… Если вы не против, я могу исправить этот недостаток.
— Каким образом? — спросила я, заинтригованная такой смелой речью.
— Я попрощаюсь с моей знакомой, и мы с вами отправимся в какой-нибудь другой ресторан или кафе… — он не сводил с меня своих бархатных глаз.
— Очень мило, — усмехнулась я, — а ваша знакомая, как она взглянет на это?
— Меня больше интересует, как вы на это взглянете, — довольно дерзко ответил он.
Я снова оцепенела, не зная, согласиться или отказаться. Кавалерийская отвага моего нового знакомого меня прямо-таки сбила с толку.
— Мне кажется, что вы согласны, — заглянул он мне в глаза, чем поверг меня в окончательное замешательство.
— По-моему, — решила я вставить ему шпильку, — вы слишком высокого мнения о себе.
— Дело не во мнении, — хмыкнул Михаил, — а в обоюдном желании. Я предлагаю вам сменить обстановку, всего-навсего. Никаких последствий. Просто вы понравились мне… Но это не означает, что я буду от вас чего-то требовать.
«Ну, этого-то ты, дружок, сделать просто не сможешь», — усмехнулась я про себя.
— И какой же ресторан мы посетим? — с веселым азартом спросила я, чувствуя приятную дрожь в пальцах.
— «Елисейские поля», например. Вы любите французскую кухню? Одну минуту, я сейчас освобожусь.
Он кинул на меня обольстительный взгляд и пошел обратно в зал. Я же решила проконсультироваться с зеркалом, а заодно и успокоиться.
Когда Михаил снова появился в холле, я уже натянула на себя маску равнодушного кокетства.
— Честно говоря, я боялся, что вы мне откажете, — улыбнулся он, беря меня под руку. — Какие у вас духи восхитительные. Такой нежный аромат…
«Тот еще соблазнитель», — свысока подумала я. Но мне почему-то импонировало идти под ручку с донжуаном. Хотя, может, он и не донжуан. Но во всяком случае лучше такой вот раскованный мачо, чем какой-нибудь закомплексованный парень.
Мы поехали в «Елисейские поля» на его серебристом «Форде». Свою «девятку» я решила оставить на стоянке у «Лангуста». Цены, конечно, бешеные, но я была увлечена Михаилом, а потому временно наплевала на расходы. В «Полях» царила теплая атмосфера, еда была восхитительной, арманьяк тоже был неплох, а разгоряченные взгляды Михаила все больше и больше напоминали призыв о помощи.
К одиннадцати я уже была изрядно пьяна. Михаил только пригубил рюмку — он был за рулем. В машине, когда он вез меня к себе домой, сквозь алкогольные пары в моем сознании проступали контуры моей благородной и доходной миссии по поимке преступника. Во мне еще шевелились разного рода угрызения. Но должна же я когда-нибудь отдыхать! Завтра я поеду в контору и по возможности проясню ситуацию — успокаивала я себя.
— Что-то ты стала какой-то молчаливой. Ты так и не сказала, чем занимаешься… — улыбнулся Михаил.
— Делаю скрипки, — засмеялась я.
— Правда? — наивно спросил он.
— Но не просто скрипки, — веселилась я, — а со специальным отростком.
— Впервые слышу, — приподнял брови мой спутник.
— Долго объяснять… — смеялась я, вспоминая пассаж из дневника Дали, где он рассказывает о китайской скрипке-мастурбаторе, которую ему должна была привезти некая княгиня П.
— Но это же, наверное, интересно…
— Не так, как кажется. Ты-то тоже мне ничего не сказал о своей работе.
— Скучное административное поприще. Я не люблю об этом распространяться, — Михаил крутнул
