компании, а другой. Его личный водитель. Только мы не смогли им ничем помочь. Степу Лосинского мы почти не знаем. Ой, да что же вы стоите? — встрепенулась она. — Садитесь. Хотите кофе?
— Не откажусь.
Я села в кресло для посетителей, а миловидная девушка с голубыми глазами тут же бросилась готовить кофе.
— Кто все-таки мог это сделать? — обратилась я к секретарше с самым важным для меня вопросом.
— А вы что, не верите в версию органов? — изумилась она.
— Ах, да! — я стукнула себя по лбу. — Вы же говорили мне, а я совсем забыла. Стало быть, здесь имеет место ревность?
— Так сказал следователь.
— Простите, а как вас зовут? — поинтересовалась я, когда девушка подала мне чашку кофе.
— Лариса, — ответила она.
— Знаете, Лариса, — сказала я, делая неспешный глоток, — в следовательской работе, как и в любой другой, впрочем, иногда случаются ошибки. К сожалению. Тем более мне всегда казалось, что Толя не тот человек, который мог что-то не поделить с женщиной. А ревность… — протянула я. — Даже не знаю, что и сказать. Сомнительно все это.
— Может быть, вы и правы, — согласилась со мной Лариса. — Но ведь преступник уже в тюрьме. Вернее, преступница, — поправилась она.
— Да, верно. И все-таки скажите, Лариса, у Ляпишева были враги?
— О, — она закатила глаза. — Я думаю, целая куча.
— Да что вы? Не может быть!
— Двое из них мне точно известны, — встала Лариса на защиту своих слов.
— Может, поделитесь?
— Поделюсь, — кивнула она. — Взять, к примеру, Джафара. Я имею в виду Ахмеда Джафарова — главаря азербайджанской группировки. Он уже давно не ладил с Анатолием Геннадьевичем. Все пытался навязать ему свою «крышу».
— А Толя что же?
— Всякий раз посылал Джафара куда подальше. Говорил, что у «Вектора» уже есть «крыша» и другой нам не надобно. Джафар угрожал. Я сама слышала. Кричал, мол, война будет, но Анатолий Геннадьевич только смеялся. Не знаю почему, но он никогда не воспринимал Джафарова всерьез. Хотя, как мне лично кажется, напрасно. Азербайджанцы — страшный и суровый народ. А главное, мстительный.
— Это точно, — поддакнула я. — А что же за «крыша» у «Вектора», о которой говорил Ляпишев?
— Я не знаю, — виновато произнесла Лариса.
Такое ощущение, как будто незнание данного аспекта сильно подрывает ее секретарский авторитет.
— А кто второй? — продолжала я ненавязчиво подбрасывать ей вопросы, в то же время не забывая наслаждаться хорошим кофе.
— Второй не совсем враг, — видимо, Лариса была рада, что у нее появилась возможность поболтать на эту тему. — Это президент «Капитал-банка». Полянин Антон Игоревич. Слышали, небось?
Конечно, слышала. «Капитал-банк» во главе с Поляниным имел ничуть не меньшую популярность, чем «Вектор». Тем более однажды мне довелось лично познакомиться с Антоном Игоревичем. Друзьями мы не стали, но знакомство завязалось.
— Откуда? — тем не менее ответила я Ларисе. — Я же не местная.
— Ну, да. О чем это я говорю? — засмеялась она. — Так вот у них уже давно с Анатолием Геннадьевичем была борьба. Конкуренция, сами понимаете. Вклады в равной степени текли и в «Капитал- банк», и к нам, но иногда наши все же превышали их. Тем более, посудите сами, не будь «Вектора», «Капитал-банк» мог принимать денег вдвое больше. У Анатолия Геннадьевича как-то была беседа на эту тему с господином Поляниным. Тот сам пришел к нам и скандалил. Я лично слышала, можете мне поверить. Вышла ссора, и после нее Анатолий Геннадьевич с Антоном Игоревичем так и остались, что называется, на ножах.
Ну, это еще ни о чем не говорило. Лариса по молодости своей и понятия, видимо, не имела, что вражда между двумя крупными компаниями, занимающимися одним и тем же, дело вполне обычное.
— Кто еще?
— Больше я никого не знаю, — Лариса забрала у меня пустую чашку. — Хотите еще кофе?
— Нет, благодарю. Хотя кофе превосходный.
— Спасибо, — расплылась она в улыбке.
— Но ты же говорила, что у Ляпишева была целая куча врагов, — неожиданно я перешла с ней на «ты».
— Я говорила, что так думаю, — поправила она меня.
— Понятно, — кивнула я. — А кто такой Дмитрий Андреевич?
— Это друг покойного директора и его заместитель, — она указала рукой на левую дверь. — Дмитрий Андреевич Кончалович. Он теперь, наверное, будет здесь главным. Займет правый кабинет. Временно или постоянно, не знаю.
Интересно. Друг и заместитель. Лариса не причислила его к тем, кто мог бы желать смерти Ляпишеву. Понятное дело. По ее мнению, друг не может оказаться врагом. Святая наивность. К сожалению, в жизни чаще всего так и случается.
— А когда похороны Анатолия Геннадьевича? — спросила я, уже поднимаясь. — Завтра?
— Да завтра, в двенадцать. Вы придете?
— Непременно. Жаль, конечно, что не успела застать старого друга в живых. И ведь совсем чуть-чуть опоздала, — я покачала головой.
— Я вам сочувствую, — откликнулась Лариса.
— Спасибо. Ну, тогда до завтра. Всего хорошего.
— До свидания.
Я направилась к двери, но, уже взявшись за ручку, обернулась и спросила:
— Послушай, Лариса, а ты не знаешь, как мне найти Катаева?
— Кого? Катаева? — Она наморщила лоб. — Я такого не знаю. А кто это?
— Тоже старый знакомый. Росли вместе. Он вроде бы должен был поддерживать отношения с Толей.
— Нет, никогда не слышала.
— Жаль. Придется искать самой, — вздохнула я и вышла из приемной.
Разговором со словоохотливой секретаршей Ларисой я осталась довольна. Как-никак, а теперь я имела некоторые зацепки. Версия с азербайджанцами мне нравилась больше всего. В самом деле, народ они горячий, чуть что не так, сразу хватаются за оружие. Могли они угрохать Ляпишева? Запросто. Сомнения вызывало только одно. Так ли умен этот Джафар, что смог спланировать убийство и осуществить его, как по нотам? С другой стороны, с чего я решила, что убийство было запланировано? Вдруг это всего лишь моя разыгравшаяся фантазия? Никто и не думал никого подставлять, а я вляпалась, как распоследняя идиотка.
Нельзя было оставлять без внимания и личность «верного друга» Дмитрия Кончаловича, наверняка питавшего надежды в скором времени занять место директора компании «Вектор». Может, побеседовать с ним прямо сейчас? Нет, не пойдет. К такому разговору надо заранее подготовиться. Тем более я уже определила для себя, что первым обработаю Полянина. Тут мне и попроще будет. Все-таки, худо-бедно, но я его знала.
В причастность Антона Игоревича я не очень-то верила. Конкуренция — повод для убийства серьезный, но, судя по тому, что я знала о Полянине, к нему не совсем применимый. Но начну я именно с него. Отмести его сразу из числа подозреваемых, и всего делов.
Приняв сие решение, я спустилась на первый этаж и, минуя кассы, направилась к выходу.
И вот тут я заметила их. Нет, внешне они ничем не отличались от большинства людей, встречавшихся на улице. Даже наоборот, эти двое чересчур нарочито старались сыграть на своей безликости.
