— Во всяком случае, не такого толстого и помоложе, — откровенно призналась она. — Сошел бы и такой на худой конец, будь он побогаче, а то ведь, смешно сказать, на печенье экономит!
— Так у тебя что, и на примете никого нет?
— Во Владике-то? — уточнила она. — Во Владике пока нет, но у меня там лучшая подруга в порту работает, так что с этим не заржавеет! Они там лопатой доллары гребут!
Я не стала уточнять, кем работает ее лучшая подруга, но, судя по всему, она там не бедствовала.
— И где же ты собираешься там жить? — поинтересовалась я.
— У этой подруги и собираюсь, если кто не перехватит по дороге. А что за дружок у твоего «Шварценеггера»?
А мне-то казалось, что она почти не выходит из своего купе!
— Да просто случайный попутчик… А что же ты Андрона-то упустила?
— Пусть сначала со своей женой разберется… — состроила она презрительную гримасу. — Нищета.
— Судя по всему, он неплохо зарабатывает, — защитила я бедного художника.
— Тот, кто неплохо зарабатывает, на сигаретах не экономит, — отрезала Стелла, и я вновь отметила ее наблюдательность. — Хотя он и уверяет, что скоро должен разбогатеть… Но, во-первых, по пьянке мы все собираемся разбогатеть, а во-вторых, пусть сначала разбогатеет, а потом посмотрим!
Серьезной девушкой оказалась моя соседка! Допив свой кофе, она забралась с ногами на мою полку и мечтательно потянулась:
— Мне бы такого хмыря, как твой «Шварценеггер»!
— А ты думаешь — он богатый?
— Дурочкой-то не прикидывайся. Я их за километр вижу!
Меня уже порядком утомил этот разговор, но Стеллу он очень устраивал: другие темы для нее просто не существовали.
— А почему бы тебе в таком случае не «снять» моего бывшего соседа? — спросила я.
— Вот я тебя и спрашиваю, чем он тебе не угодил, — вернулась она к своему первому вопросу.
— Да, как тебе сказать… Ну прежде всего он не в моем вкусе.
— Жадный?
— Не без этого… — подумав, согласилась я.
— А где он работает? — заинтересовалась она.
— В банке.
— Ни фига себе! Да это же Клондайк! — присвистнула девушка, обнаружив некоторую эрудицию. — А он женат?
— Не думаю.
— А он случайно не педик?
— Скорее — наоборот, — улыбнулась я, вспомнив содержимое обследованного мной чемодана.
— Слушай, давай пригласим его на обед! — загорелась она. — Что-то он мне приглянулся.
— Не уверена, что он примет мое приглашение.
— Ну, хочешь, я сама его приглашу? — предложила она. — Только скажу, что это ты меня прислала, а?
— Ну, попробуй… — пожала я плечами, может быть, Геннадий Родионович действительно клюнет на эту секс-бомбу, и она оставит меня в покое?
Стелла подошла к зеркалу на двери купе, достала из своей сумочки расческу со сломанными зубьями и стала доводить свою красоту до совершенства.
К моему ужасу, она достала и большой баллон с лаком и в течение двух минут с его помощью отравляла воздух в купе.
Ее волосы и без того выглядели неестественно, а теперь напоминали паклю или клоунский парик.
Удовлетворившись проделанным, она огладила обтянутые узкими джинсами бедра и привычным, очевидно, движением приподняла повыше бюст. Верхняя часть ее туловища была обтянута не меньше нижней, поэтому не столько скрывала, сколько обнаруживала все ее прелести, особенно благодаря декольте до пупа.
Я включила кондиционер на полную мощность, но в данном случае он оказался бессилен. Удивительно, как это Владимир Иванович сдерживал себя целых трое суток!
Стеллы не было минут тридцать, и я не могла понять, куда она запропастилась. Но после того как я умылась и почистила зубы, решила на всякий случай нанести визит в восьмое купе.
Волновалась я напрасно: Стелла оказалась тут и, сидя рядом с Геннадием Родионовичем, внимала ему с открытым ртом, а тот в свою очередь заливался соловьем, посвящая ее во все коммерческие тайны своего учреждения.
Я не стала нарушать их идиллии и вернулась к себе в купе, ненадолго заглянув к спящему Владимиру Ивановичу. Он на сей раз не вызвал у меня никаких опасений, и я использовала предоставленную мне Стеллой возможность максимально эффективно. Теперь я не только узнала все подробности ее жизни, неудачные замужества и места работы, но и пару не очень приятных заболеваний, напрямую связанных с ее образом жизни.
После этого я на всякий случай выкинула в мусорный ящик свою любимую расческу и накрыла свое постельное белье покрывалом, предварительно стряхнув с него все крошки и помыв руки.
Затем я открыла дверь своего купе настежь, чтобы свежий ветерок, гуляющий по вагону, проветрил отравленное ее косметикой купе.
Стелла появилась перед самым обедом в компании со смущенным и вежливым Геннадием Родионовичем. В руках у него была бутылка хорошего вина, которое было знакомо мне по вчерашнему вечеру, поскольку именно его мы с Борисом Алексеевичем пили после шампанского. Судя по этому виду, Стелле удалось произвести на своего кавалера сильное впечатление, и я вправе была надеяться, что вечером он даже пригласит ее в вагон-ресторан.
— Мы со Стеллочкой решили взять к обеду, — смущаясь, объяснил Геннадий Родионович, и я не без удовольствия отметила это «мы» и «Стеллочку».
Моя «подруга» ничем не напоминала теперь ту хищницу, которая еще пару часов назад прыгала по моему купе. Теперь она изображала тихую скромную обаяшку, грубую пародию на тот милый образ, что я представила позавчера объекту ее сегодняшних «чар».
Обидно было то, что «объект» скорее всего не мог отличить моего мастерства от этого жалкого дилетантства. Я была о нем лучшего мнения и, выходит, метала бисер перед…
«Ну что ж, тогда получай по заслугам», — подумала я.
Стелла, виляя бедрами, сбегала к проводнице за бокалами, и Геннадий Родионович, разливая вино, произнес:
— Французские ученые утверждают, что аперитив перед обедом благотворно сказывается на нашем здоровье.
«Если бы ты знал, как уместен этот твой тост», — подумала я, но промолчала.
— А наши только и твердят о вреде алкоголизма, — рассмеялась «Стеллочка», лукаво постреливая глазками на своего соседа.
Они сидели вплотную друг к другу, и Геннадию Родионовичу приходилось то и дело нехотя отводить взгляд от пышного декольте соседки, очень трогательно смущаясь при этом.
Обедать втроем в двухместном купе очень неудобно. Поэтому наш гость вынужден был время от времени держать свою тарелку на коленях. При этом он периодически брал в руки бокал и только чудом не залил вином мою постель.
Поэтому, когда он наконец опустошил свою тарелку, я вздохнула с облегчением.
К концу обеда бутылка оставалась наполовину полной, и я предложила голубкам отправиться вместе с ней ко всем чертям. Прозвучало, правда, это немного деликатнее:
— Я плохо сегодня спала, и вино ударило мне в голову. Вы не могли бы продолжить… одни, а я, с вашего позволения, прилягу.
Стелла с благодарностью посмотрела на меня.
