все тридцать по сложности их преодоления.
Я во все глаза смотрела вниз, но за деревьями ни разу не сумела рассмотреть ничего похожего на идущего человека. Зато очень хорошо теперь представила себе путь, которой должен был методом проб и ошибок отыскать для себя Андрон.
И он, конечно, совершенно не соответствовал тому маршруту, который наметили они с Тимофеем, сидя в купе, так как совсем не знали местного ландшафта. Поэтому их маршрут проходил через такие кручи и такие заросли, что пробраться по ним там было почти невозможно.
— Может быть, полетим прямо в Читу? — крикнул мне один из милиционеров прямо в ухо.
Я отрицательно покачала головой и прокричала что было сил:
— Нет! Мне нужно на шоссе!
— Хорошо!
Он услышал меня и прокричал что-то в ухо пилоту, и тот кивнул ему в ответ.
Поэтому я и не люблю вертолеты, что там ничего не слышно, кроме рева моторов, и несколько часов после полета звенит в ушах так, что жить не хочется. Но зато путь, на который я затратила бы несколько часов, занял у меня меньше получаса, включая взлет и посадку.
Мы приземлились прямо посреди дороги, благо в Забайкалье не слишком оживленное движение. И только я покинула кабину, как вертолет снова взмыл в небо, сделал полукруг надо мной и взял курс на Читу.
Я постояла несколько минут неподвижно, чтобы избавиться от ощущения глухоты; и когда услышала какую-то птичку, посчитала, что процесс реанимации закончился, хотя только через час поняла, что птичий гомон не прекращался ни на секунду, и то, что я услышала только одну птичку, свидетельствовало о моей полной глухоте.
У меня в запасе оставалось несколько часов, а значит, было время, чтобы подготовиться к встрече дорогого гостя.
Андрон должен был появиться на дороге на пару километров дальше от Читы, так как именно туда выходила то ли заброшенная дорога, то ли просека, которую я заметила еще с вертолета. Но если он не воспользуется ею, то скорее всего заблудится в сопках, но и в этом случае, проблуждав несколько часов, он все равно выйдет на ту же просеку и вынужден будет идти по ней до самой дороги. Так что загадкой для меня оставалось, когда именно я смогу повстречаться с ним лицом к лицу — через три или через восемь часов.
Хорошо еще, что на его пути не было ни одной речки, и я могла не волноваться, что он утонет вместе со своей «колбаской».
Мимо проехало несколько грузовиков, и все они притормаживали, заметив меня на обочине дороги. По давней таежной традиции здесь не принято оставлять человека без помощи, но каждый раз я отказывалась от предложенных водителями услуг, и они, пожав плечами, продолжали свой путь.
Через некоторое время на меня стали садиться комарики, с каждой минутой их становилось все больше, и наконец уже целый рой закружился вокруг меня.
Отбиваться от них становилось все труднее, и это натолкнуло меня на мысль, что оставаться добровольно комарам на съедение было с моей стороны довольно глупо.
В нескольких километрах от меня находился один из гарнизонов Забайкальского военного округа. Из вертолета я заметила посыпанные песком дорожки и вспомнила об этом. Мое удостоверение юрисконсульта Комитета солдатских матерей было у меня с собой: с его помощью я смогла бы проникнуть на территорию военного городка и переждать там пару часов в тепле и уюте, а раньше этого времени Андрон теоретически и не мог дойти до трассы.
Воспользовавшись предложением следующего водителя автобуса, я уже через полчаса входила в кабинет начальника гарнизона.
— Юлия Сергеевна, какими судьбами? — приветствовал меня начальник, и, приглядевшись, я узнала этого человека.
— Здравствуйте, Анатолий Павлович, — обрадовалась я. — Так это вы и есть здесь самый главный?
— Уже второй месяц, — улыбнулся он, и я разглядела у него на погонах новенькую звезду.
— Поздравляю с повышением, — пожала я ему руку, причем совершенно искренне.
Год назад я познакомилась с Анатолием Павловичем при довольно печальных обстоятельствах. Погиб один из его подчиненных, но он тут был совершенно ни при чем. Медицинская комиссия не обратила внимания на некоторые странности призывника, а он оказался психически нездоровым человеком, и в один из первых же дней пребывания в части покончил жизнь самоубийством.
Анатолий Павлович тяжело переживал эту трагедию, благодаря его помощи удалось найти и наказать истинных виновников происшествия, и я нередко вспоминала его с тех пор. Если бы все наши офицеры хоть немного были похожи на Анатолия Павловича, лучше нашей армии не было бы на свете.
Он усадил меня в удобное кресло, и минут пятнадцать мы вспоминали былое.
— Но как вас-то сюда занесло? — спросил он.
И я рассказала ему почти всю правду: как ехала на поезде, потом произошла авария и что сюда добралась вертолетом, потому что нужно добраться до Читы.
— Ну, какие проблемы? Я сам вас туда отвезу, — предложил он. — Пойдемте, покажу вам мою красавицу.
Я не сразу поняла, о какой красавице он говорит, но, как только мы вышли на улицу, сразу же сообразила, о чем шла речь.
Перед нами стояла новая «Тойота» серебристого цвета с правосторонним рулем, как большинство машин в этом регионе.
Анатолий Павлович приобрел ее совсем недавно, для чего специально ездил во Владивосток. А все, кто в последние годы побывал во Владивостоке, могли убедиться, что машина там — не проблема. Это, пожалуй, единственный город в нашей стране, где две машины в семье — скорее правило, чем исключение.
— Но я вас так просто не отпущу, — погрозил мне пальцем Анатолий Павлович. — Сейчас же отправлю к жене, вечером мы поедим пельменей, а уж потом доставлю, куда нужно.
Эти его слова навели меня на интересную мысль, которую я тут же воплотила в жизнь.
— Анатолий Павлович, я торжественно клянусь съесть двойную порцию пельменей, если на пару часов вы одолжите мне свою «красавицу».
— Понравилась? — улыбнулся он.
— Не то слово! Тем более что у меня есть неподалеку маленькое дельце.
— Точно съедите двойную порцию?
— Честное пионерское!
— В таком случае — по рукам, — сказал он и протянул мне ключи от машины.
Анатолий Павлович перед моим отъездом показал свое хозяйство, и я убедилась, что за месяц он умудрился привести его в образцовый порядок. И не скрывала своего восхищения, чем заслужила еще большее его расположение к себе.
На все это у нас ушел почти час, мне пора было возвращаться на трассу, и Анатолий Павлович проводил меня до КПП, пожелав приятной прогулки. Зная толк в машинах, я по достоинству оценила любимицу Анатолия Павловича, едва погрузила свое тело в кресло, будто созданное для меня.
«Тойота» работала как часы и слушалась малейшего прикосновения. За несколько минут она домчала меня до нужного места.
Притормозив у обочины, я вышла из машины и, прогулявшись вдоль дороги, нашла идеальный наблюдательный пункт: оттуда хорошо просматривалась просека на несколько сот метров, сама же я могла укрыться в тени развесистой сосны.
Перегнав туда «Тойоту», я достала из багажника сумку. Багажник открывался нажатием кнопки в салоне, для этого даже не нужно было выходить из машины, и я собиралась воспользоваться в борьбе с японцами их же собственными достижениями.
Но прежде всего мне нужно было изменить свой облик, это было частью моего плана. Я достала из