– Смотрю, с хорошей работой у вас тут проблема.
– Не то слово, – пригорюнилась хозяйка, – каждый день трясусь, что Кольку из мусоровозов погонят. На одном молоке не проживешь.
– А вы могли бы переехать отсюда, если вам предложили бы хорошую работу и высокую зарплату? – закинула пробную удочку я. – Тут в одном селе требуются такие, как вы, работящие и аккуратные.
– Нет, – сразу отказалась хозяйка, – у меня коровки, курочки, Стрелка.
– А вместе со всем зоопарком?
– Ну, если кто бы помог, отчего же нет? – призадумалась хозяйка. – Сколько, говоришь, зарплату обещают?
Ну вот, взбаламутила хороших людей, теперь придется в лепешку расшибиться, но сделать так, чтобы Каменные Липы начали работать в ближайшее время.
Я с трудом дождалась возвращения дяди Коли. Зашел он в дом важный, сначала потребовал чистое полотенце, обед и только после того, как умял тарелку борща, сжалился над нами и начал свой рассказ. По версии работниц прачечной, дело было так. Норбекову удалось добежать до кабинета главврача, благо он знал, где тот располагается, а во дворе клиники его никто не остановил. Он ворвался в кабинет и, увидев, что перед ним сидит не Рассада, а совершенно другой человек, начал требовать, чтобы ему немедленно выдали Рассаду, ответили, куда они спрятали Ирину, и вообще объяснили, за что он им такие большие деньги платит.
Врач пытался его утихомирить, но Норбеков так разошелся, что запустил в беднягу вазочкой, стоящей на полке в кабинете. Кидался он, как выяснилось, плохо, но вазочка, выполненная из небьющегося французского стекла, отрикошетила от стены и попала-таки в голову новому главному врачу. Тут подоспела охрана с санитарами, на Норбекова надели смирительную рубашку и отвели в изолятор для приведения нервов в порядок. Вколов ему приличную дозу успокоительного, разумеется.
При нем нашли паспорт и мобильник, попытались позвонить родственникам, но никто не брал трубку, поэтому дебошира решили оставить до утра, а уже утром разобраться, что к чему.
Успокоительная терапия подействовала, утром Норбеков имел вид хотя слегка потрепанный, но вполне мирный. Видимо, понял, что психлечебница – не то место, где стоит шуметь и показывать характер. Поэтому на встречу с начальством клиники он явился тихий и корректный.
– Но его все равно не отпустили, – облизывая ложку, закончил дядя Коля, – у нас с такими строго. Раз ты социально опасный тип, то будь добр, лечись. Нечего на людей кидаться. Бешенство заразительно.
Ничего не понимаю. Как новый главврач мог взять на себя смелость насильственно задержать в клинике здорового человека? Ну, сорвался Норбеков, с кем не бывает. Думаю, профессионал легко может отличить обычную истерику от буйного помешательства. Нет, что-то тут не так. Не мог же кто-то неизвестный вмешаться в мою игру и проплатить содержание Норбекова в клинике? А если мог, то кто? Ирина? Марта? Нет, они ни за что не стали бы действовать за моей спиной.
Спектакль шел не совсем по моему сценарию. Хотя я ничего не теряла. В любой момент можно позвонить в прокуратуру и выдать местонахождение Норбекова. Вопрос в другом: я была заинтригована. Мне просто необходим был шпион в стане врага! Нет, надо срочно сдать кого-нибудь в мужское отделение психушки. Васю нельзя, его Норбеков знает в лицо. Аришу? Жалко. Родной дедушка все-таки. И хотя я была уверена, что дух здорового авантюризма взыграет в этом неугомонном старике и заставит его с готовностью отозваться на мое бредовое предложение, все-таки этот вариант я отвергла. Почему-то опять в голове замаячило воспоминание о проклятом «Гнезде кукушки…». Кто еще?
Почти машинально я набрала номер Антона Ярцева:
– Привет, как дела?
– Так себе, – вяло отозвался обычно бойкий мой друг.
– Проблемы?
– Благодаря тебе. Со статьей о клинике ничего не получается. Все требуют доказательств, а их нет, одни слухи и эмоции. Я спать не могу, до чего руки чешутся опубликовать статью. Да она уже и готова, только редактор что-то ломается, боится, что в суд подадут за бездоказательное обвинение.
– Не вопрос, – завелась я, – мне как раз необходим шпион в этом заведении. Антошечка, солнце мое, позволь я сдам тебя в психушку, а? Представляешь, какой бесценный опыт получишь ты в этих пропитанных стонами и воплями стенах? Неужели тебе дает спать слава великих поэтов и писателей, которые удостоились счастья считаться немного сумасшедшими?
– Дает, – задумчиво ответил Антон, – ты совсем сбрендила, Полинка?
Я почувствовала в его голосе слабинку и продолжила заливаться соловьем:
– Конечно, это только девушки-журналистки позволяют продать себя в рабство, проникают в гаремы, внедряются в банды, чтобы увидеть изнутри проблему и создать шедевр журналистского творчества. А вы, мужчины, только и сидите в офисе, ожидая, когда к вам придет слава, и хныча, что у вас нет доказательств.
– Знаешь что? – взорвался Антон. – Ты сама-то сейчас где сидишь? Явно не в палате психбольницы. Я же понимаю, что ты не обо мне сейчас хлопочешь, а о себе. И свой шкурный интерес пытаешься прикрыть заботой о ближнем. Тебе надо – ты и лечись.
Антон бросил трубку. Я не обиделась на его эмоциональную выходку. Люди творчества так вспыльчивы и обидчивы! Завести их – пара пустяков. И подбить на авантюру – тоже пара. Ну, может быть, чуть больше.
Я гипнотизировала телефон, и спустя пару минут его дисплей засветился – позвонил все-таки. Даже раньше, чем я ожидала.
– Ты извини меня, Полинка, – сконфуженно произнес Антон, – чего-то я развоевался. И вообще был неправ. Где мы сможем увидеться?
Для себя я уяснила, что без предварительного звонка в клинике делать нечего. Поэтому опять прибегла к помощи Ариши. Он нашел человека, который позвонил новому главному врачу и составил мне протекцию. Только после этого я назначила встречу Антону.
– Учти, что сейчас там новый главный врач, поэтому собирать информацию может быть сложнее. Я не знаю, что он собой представляет, вполне возможно, что это порядочный человек, призвание которого – лечить людей.
– Наивная ты девушка, Полина, – хмыкнул Антон, – главный врач – пешка, управленец. Выходить надо на хозяина клиники, вот это – настоящий злодей. Я, например, поставил себе цель найти именно владельца.
– Ну, это твои проблемы, – отмахнулась я, – а мне от тебя необходимо вот что…
Вечером мы с Антоном въезжали в знакомые ворота. В кабинет главного врача зашли вместе.
– Понимаете, – улыбаясь во все тридцать два зуба, начала я, – вообще-то мой братишка – абсолютно нормальный человек. Просто ему необходимо какое-то время побыть в изоляции. Отдохнуть от городского шума, людей, проблем. И в то же время не уезжать далеко от Горовска, он может понадобиться в любую минуту. Конечно, если бы не последнее, я отправила бы его куда-нибудь за границу.
– Да, – зачем-то встрял Антон.
– В окрестностях Горовска, к сожалению, так мало санаториев. А у вас, я слышала, прекрасное обслуживание, отличная охрана, да вы еще и нервы лечите. Ведь так?
Ариша рассказал, что этот санаторий служит не только тюрьмой для неугодных родственников, но и пристанищем для людей, которые по какой-либо причине хотят укрыться от чужих глаз, правосудия, товарищей, родственников. Мы с Антоном рассудили, что если он останется здесь именно в этом качестве, то и отношение к нему будет совершенно другое, и свобода менее ограничена. В любом случае он сможет уехать отсюда тогда, когда захочет. Это практически на нет сводило опасность и совершенно не мешало мне быть на связи со своим шпионом: ему даже разрешалось иметь при себе сотовый телефон.
Договорившись обо всем и заплатив пока за неделю, я оставила Антона и направилась к выходу. В дверях я столкнулась с женщиной в белом халате. Она быстро прошмыгнула мимо меня, поэтому я успела только мельком увидеть ее профиль. Интересно, мне показалось или я действительно ее где-то видела?
Глава 17
Я рассудила, что опасность Антону не угрожает. В клинике он по своей воле, персонал знает, что
