быстро утешит и уговорит не устраивать репрессий против семьи. Ведь в таком случае она потеряет такого замечательного соседа.
– Ты все хорошо рассчитала. Думаю, по его грехам ему достаточно.
– Я хочу знать, что было дальше.
– Ты имеешь на это право.
Он на мгновение задумался, будто что-то вспоминая, и продолжил.
Гарри мало было того, что на Юру начались гонения со стороны некоторых учителей и комсорга. Он видел, что парень хотя и переживает, но держится. Для Гарри стало делом чести сломать одноклассника. И тогда к травле он подключил Алку.
Алка не была красавицей в привычном понимании. Просто ладненькая девочка с пышными волосами и тщательно накрашенными ресницами. В отличие от некоторых одноклассниц, она прекрасно оформилась уже к концу восьмого класса, и хотя грудь ее была развита не по годам, живот оставался плоским, а ноги были восхитительно прямыми и стройными. Алка знала, чем она привлекательна, и носила такое возмутительное мини, что учитель истории стеснялся вызывать ее к доске, лицо завуча по воспитательной работе при виде девушки наливалось кровью, а классный руководитель устала делать ей замечания.
До появления в классе Гарри Юра не обращал особого внимания на Алку: это была девочка с другой планеты, ее ни в коей мере не мог заинтересовать зубрила-одноклассник. Но в один странный день Алка вдруг сама подошла к нему:
– Юрик, у меня по физике двойка в четверти выходит. А ты такой умный… Не согласишься подтянуть меня немного? Денег на репетитора у меня нет, а если я пару не исправлю, папаша меня убьет. Ты же не хочешь, чтобы меня убили? Или хочешь?
Девушка взмахнула ресницами и лукаво посмотрела ему в глаза. Юрка не выдержал ее взгляда и расплылся в улыбке:
– Конечно. Какие могут быть вопросы? Я тебе помогу. Только у меня заниматься не очень удобно, папа не любит гостей.
– Не вопрос. У меня родаки поздно приходят, весь день квартира свободна. Начнем прямо сегодня?
После уроков они пошли к Алке. Юра добросовестно пытался втолковать легкомысленной девице азы серьезной науки, но понимал, что она совсем его не слушает. Взгляд ее был пустым, она поминутно зевала и с тоской смотрела в окно. Прошло сорок минут, и она с силой захлопнула учебник:
– Все. Урок окончен.
– Ты же ничего не поняла.
– Все я поняла, не тупее других. Списать завтра дашь?
– Дам. Только ты сама должна пытаться решать задачи. Иначе от наших занятий не будет никакого толку.
– Ошибаешься. Ты даже сам не представляешь, какой офигительный толк будет от наших занятий. А теперь иди домой. Спасибо.
Неожиданно Алка наклонилась к нему и чмокнула в щеку. Поцелуй был дружеским, без всяких значений и намеков, но лицо Юры залилось краской. В последний раз девочка целовала его в старшей группе детского сада. К тому же сегодня это была не просто девочка, а звезда школьного масштаба Алка Трифонова.
До окончания четверти оставалось две недели, все это время Юра почти каждый день проводил около часа у Алки. Списывать ей не давал, но на каждом занятии вместе с ней решал задачи и следил, чтобы она аккуратно переписала все в тетрадь. Вернее, ему казалось, что он решает вместе с ней, на самом деле все делал он один, а девушка только в нужный момент кивала головой и списывала готовые задания. Тем не менее тройка в четверти у нее вышла, чему Юра был несказанно рад.
В последний день перед каникулами в школу явился отец Алки. Он проследовал прямо в кабинет директора, и спустя какое-то время туда же вызвали Боброва. Краска удовольствия и стыда бросилась в лицо Юры: с одной стороны, ему было приятно, что взрослый человек нашел время не просто поблагодарить его, а сообщить о его помощи однокласснице руководству школы, с другой, он не хотел, чтобы об их занятиях знал кто-то еще. В классе начнутся смешки, пошлые намеки, а Юра так боялся, что их с Алкой чистые и доверительные отношения начнут обсуждать в классе. Уж он-то догадывался, что приблизительно скажет острый на язык и все опошляющий Гарри.
Впрочем, благодарить его никто не собирался. Директор сидел хмурый, классный руководитель, Нина Ивановна, таращила глаза из своего угла, отец Алки вальяжно развалился в кресле.
– Бобров, ты занимался с Алевтиной Трифоновой частным порядком? – начал директор.
– Ну, занимался, – уже почуял неладное Юра.
– Как ты мог? Ты же комсомолец!
– Как раз на эти занятия я не в претензии, – перебил директора отец Алки, – любой труд должен оплачиваться, а эту часть договора мальчик выполнил с блеском, хотя и брал дороговато даже для взрослого и именитого репетитора. Но я, повторяю, не в претензии. Для меня важнее всего, чтобы в голове моей вертихвостки хоть что-то задержалось, а юноше удалось вложить туда минимальные знания по физике.
– Я не согласна, – пискнула из своего угла классный руководитель, – знания в нашей стране должны даваться бесплатно. Алла должна была посещать факультатив по физике, это решило бы все проблемы. Бобров также мог помочь однокласснице бесплатно. А брать со своих друзей деньги за помощь – бесчестно.
– И не только за помощь, – добавил отец девушки, – за пропавшие деньги недолго и в тюрьму загреметь.
– Я не брал этих денег, – не совсем понял то, что было только что сказано, Юра, – я даже ничего про них не знал.
– А откуда ты тогда знаешь, что за деньги мы имеем в виду? – задал провокационный вопрос директор.
– Как же? – окончательно растерялся Юра. – Вы же сами только что сказали, что я брал деньги за репетиторство.
– В последний раз говорилось уже о других деньгах. О тех, которые пропали из квартиры Трифоновых, – продолжал вести расследование директор.
– Да, – поддакнул Трифонов, – там, в тумбочке, не только моя зарплата лежала, но и аванс жены. Нехорошо, молодой человек. Сначала обо-драли Аллочку, как липку, за занятия по физике, а потом еще и то, что на хлебушек отложено, увели.
– Я вообще ничего не знаю ни про какие деньги, – закричал Юра, поняв, что влип во что-то ужасно неприятное, – я не брал деньги за занятия!
– Ты хочешь сказать, что моя дочь врет? – приподнялся в кресле отец Алки.
И тут Юра все понял. Алка действительно врала. Она выманила у родителей деньги, сказав, что Юра потребовал плату за уроки физики. А если она смогла сделать это, значит, могла и забрать деньги из тумбочки. Забрала, истратила и, испугавшись, свалила все на него. В классе поговаривали, что отец действительно до сих пор иногда лупит Алку.
– Кстати, а вы уверены, что ваша дочь сказала вам всю правду? – повернулся директор к Трифонову. – Просто до этого момента за Бобровым не наблюдалось подобных преступлений.
– А стул кто практикантке подменил? – пискнула Нина Ивановна.
– Ну, это шалость. Злая, глупая, непродуманная, но шалость. А тут – уголовное преступление.
Юра еще думал, как выйти из этой дикой ситуации с честью, как вдруг раздался рык Трифонова:
– Удушу сучку, если так. Живого места не оставлю.
На него зашикали директор и классный руководитель, а Юра моментально принял решение:
– Не надо ее бить. Это я взял деньги.
– Господи, да зачем тебе деньги? – запричитала Нина Ивановна. – Ты же не куришь, не шатаешься. Тебе вполне бы хватило и того, что ты заработал на репетиторстве.
– Мне не хватило. Я джинсы хотел купить, – сказал первое, что пришло ему в голову, Юра.
– Эх, молодежь, – вздохнул директор, – за штаны на все пойти готовы. Деньги придется вернуть. Товарищ Трифонов согласен не выносить сор из избы и решить все по-домашнему, так сказать, не заявляя о краже в милицию. Ты понимаешь, что это значит? Человек тебя от тюрьмы спасает! Ты хотя бы
