– Видишь ли, – ответила она, переминаясь с ноги на ногу, – я собиралась уезжать…
– Оливия, на улице гроза. Смотри, как сверкает, – добавил он, желая показать, что искренне за нее переживает, а вовсе не пытается ею манипулировать. – Подожди, пока дождь не утихнет. Ты все равно не сможешь вести машину в такой ливень. Почему бы тебе не остаться на ужин?
Обдумывая его предложение, Оливия облизала губы. Джош едва не застонал. Он никогда в жизни не испытывал таких противоречивых чувств. Одна его часть хотела заключить ее в объятия и умолять остаться, но другая понимала, что это невозможно. У Оливии свои планы. Он не имел права просить ее изменить свою жизнь ради отношений, у которых, возможно, не было будущего…
– Хорошо, я останусь на ужин.
Джош облегченно вздохнул.
– Отлично! Что хочешь на ужин? Сегодня готовлю я.
– Ты умеешь готовить?
– Более-менее. Я могу готовить яичницу с беконом, замороженные полуфабрикаты, пожарить картошку.
Она посмотрела на него.
– Это я могу поесть и на стоянке.
– Ты бы так не сказала, если бы попробовала мою яичницу и жареную картошку.
Оливия сняла мокрый свитер, и Джош обнаружил, что смотрит на ее грудь. Он не хотел этого, все вышло произвольно. Теперь он и не сомневался, что будет грезить о ней долгими одинокими ночами. Ему не нужны были новые волнующие образы, однако он не мог оторвать от нее глаз…
– Чем я могу помочь?
– Выбирай: либо ты подогреваешь в микроволновке бекон, либо чистишь картошку.
– Я подогреваю бекон.
– Отлично. Он в холодильнике.
Вдвоем им удалось быстро приготовить ужин и накрыть стол в гостиной. За едой они вспоминали свои первые дни в «Хилтон-Купер-Мартин». Джош хотел рассказать ей о своем отце, но ему не хватило духа. Впрочем, сам факт того, что он собирался это сделать, говорил о том, как близка ему стала эта женщина. Судя по тому, как уютно Оливия устроилась на диване с бокалом бренди, ей не хотелось никуда ехать на ночь глядя…
– Я тут подумала, что раз мое собеседование назначено на вторник, я могла бы остаться еще на один день и просмотреть резюме, которые дала тебе Джина.
– Отличная идея, – ответил Джош.
В данный момент его меньше всего волновала работа. Он думал о том, как красива Оливия и как с ней легко.
– Я думаю, что лучше мне самой подобрать себе замену, поскольку я знаю, какие навыки необходимы для этой работы.
Джош наблюдал за тем, как свет от огня в камине играет на ее волосах, и улыбнулся.
– Наверное, ты права.
– Разумеется, я права, – сказала Оливия, наклонившись вперед.
Ее голос был тихим и мягким, и он почувствовал, что его сильно тянет к ней.
– Я всегда это знал.
Их лица находились всего в нескольких дюймах друг от друга, и Джош заметил, как поднялись уголки ее рта, когда она произнесла:
– Правда?
– Да.
– Тогда почему ты никогда этого не говорил?
Он запустил пальцы в ее длинные светлые волосы.
– Мне казалось, что говорил.
– Нет, не говорил.
– Тогда говорю сейчас.
Джош подумал, что это были подходящие слова для завершения разговора, и когда он подался вперед, чтобы поцеловать ее, он знал, что она не будет против.
Сейчас он скажет ей все.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда их губы соприкоснулись, Оливия одновременно испытала несколько ощущений. Твердость его мышц, жар его кожи, аромат его одеколона. Но помимо всего этого она чувствовала, что они все делают правильно. Наяву все оказалось даже лучше, чем в самых смелых ее мечтах. И это была веская причина, чтобы остаться.
Но ей хотелось большего. Хотелось, чтобы их отношения перешли на следующий уровень.
И Джош словно прочитал ее мысли. Не отрывая от Оливии своих губ, он повалил ее на диван и лег сверху. Его рука скользнула под ее топ, опустила бретельку бюстгальтера, накрыла грудь.
Оливию захлестнула огненная волна. Дыхание перехватило, она не могла пошевелиться. Поцелуи и ласки Джоша становились все более настойчивыми, и она упивалась каждым его прикосновением.
Вдруг он отстранился и уставился на нее расширившимися от изумления глазами.
– Что мы делаем?
Оливия молча смотрела на него. Казалось, она потеряла дар речи. Наконец ей удалось вымолвить:
– Может, лучше сам мне скажешь?
Вздохнув, он встал с дивана и помог ей подняться.
– Я не знаю, и в этом все дело. Поэтому было бы неправильно продолжать, пока мы во всем не разберемся.
– Хорошо, – ответила Оливия, борясь с разочарованием, хотя в глубине души знала, что он прав.
Их чувства друг к другу изменились, и она не была готова рисковать ими, заставляя Джоша делать то, к чему он не был готов.
– Я не хочу причинять тебе боль, Лив, – сказал он, отодвигаясь назад. – Если мы поторопимся, один из нас будет страдать. Не думаю, что мы поступаем правильно.
Оливия улыбнулась.
– Все в порядке, Джош. Я не такая уж и хрупкая.
Стараясь выглядеть спокойной, она огляделась по сторонам. Ложиться спать еще слишком рано. Впрочем, она все равно не смогла бы уснуть, не зная, как ей вести себя с Джошем утром. Им нужно было чем-то заняться, что восстановило бы хрупкое равновесие между ними.
– Не хочешь поиграть в карты? – мягко произнесла она.
Он тяжело вздохнул.
– Можно.
– Где у тебя карты?
– В комнате для отдыха.
Они прошли в небольшое помещение в задней части дома. Столик для игр стоял напротив стеклянной двери, ведущей во внутренний дворик. Оливия нашла карты в ящике шкафа, который стоял между стеллажами с книгами.
– Во что будем играть? – спросила она.
– Может, в пинокль? – предложил он, не уверенный, знает ли она эту игру.
– С удовольствием.
Первые полчаса Оливия проигрывала, потому что не помнила всех тонкостей игры, но затем ей начало везти, и она сравняла счет. Они оба так увлеклись игрой, словно и не переживали совсем недавно весьма непростое для обоих время.
– Я могу остаться еще на день, – сказала Оливия, изучая свои карты.
– Ты уже говорила.
– Да, – рассеянно согласилась она.
– Ты уверена, что хочешь этого? – тихо спросил Джош.
Судя по его тону, речь шла не о ее предстоящей работе, а о продолжении их отношений. Понимая, что
