землями, которые раньше принадлежали ее отцу? Она думала, что, приехав в Англию, найдет поместья и усадебный дом своего отца заброшенными и опустевшими? И ей ни разу не приходило в голову, что победитель всегда награждает своих сторонников за верную и доблестную службу? Разве при дворе герцогини Маргарет происходит не то же самое?
Как только он узнал графиню Роксетер, то не задумываясь предложил ей свою защиту. Он понимал, что испытали ее родители, когда их единственная дочь последовала за мужем в изгнание и они не могли ей ничем помочь. А теперь еще эта серьезная болезнь, поразившая ее отца, сэра Дэниела. Раз они добрые соседи, то он – сэр Рис Гриффит – просто обязан оберегать дочь своих соседей! Он не ожидал такого враждебного отношения к нему от леди Филиппы, внучки его соседей! Сэр Рис печально вздохнул. Они будут вместе еще несколько дней. Что бы ни творилось в его душе, он умеет владеть собой, и у него достаточно силы воли, чтобы сдержать свое растущее чувство к Филиппе. Ее поведение показалось ему не совсем достойным девушки их круга, и она, догадавшись об этом, почувствовала себя оскорбленной. Но у него впереди будет достаточно времени, чтобы исправить ошибку и загладить свою вину.
Начинало светать. Сэр Рис зорко всматривался в предрассветную мглу и прислушивался к малейшему шороху.
Оказавшись в своей комнате, Филиппа почувствовала, как вся дрожит от гнева, посылая проклятия человеку, сидевшему под их дверью. Ее план провалился, и все из-за него! Она понимала, что Рис Гриффит скорее умрет, чем покинет свой пост. Ей надо срочно придумать, как поговорить с Питером с глазу на глаз.
Чтобы дать выход своему раздражению, она изо всех сил ударила набитую сеном подушку и легла в постель, но мысль, что навязчивый страж сидит у них под дверью, не давала ей покоя. Она поняла, что ее ждет бессонная ночь. Еще ни один мужчина не позволял себе так дерзко и нагло разговаривать с ней! Ни в свите герцогини Маргарет, ни при дворе королевы Елизаветы в Вестминстере никому даже в голову не пришло бы допрашивать ее, леди Филиппу Телфорд! Сэр Рис был полон ненависти и злобы, а она не нашлась, как доказать ему, что его подозрения совершенно беспочвенны. Питер – их добрый и преданный друг, который знает ее с самого детства. Она даже представить себе не могла, что кто-то вообразит, будто Питер – при этой мысли Филиппа густо покраснела – ее возлюбленный! Они испытывали друг к другу привязанность, и только.
Рис Гриффит вообразил невесть что! Какое ему дело? Ее с ним абсолютно ничего не связывает. Уж не приревновал ли он ее к Питеру?! Ну, это уже слишком!
В бессильной ярости она стала взбивать свою подушку, чтобы хоть как-то дать выход обуревавшим ее чувствам. Без сомнения, она должна каким-то образом убедить сэра Риса, что его обвинения относительно нее ошибочны. Разумеется, она не станет рассказывать ему, ради чего собиралась встретиться с Питером. Но одно обстоятельство показалось ей очень странным: она не хочет предстать перед сэром Рисом в невыгодном свете! И она никак не могла понять, зачем ей это надо.
Глава третья
После долгой и утомительной дороги путники прибыли наконец в Лиэминстер. Погода стояла прекрасная. Недавно прошедший дождь прибил на дорогах пыль, так что путешествие по Уэльсу с его красивыми сельскими пейзажами было на редкость приятным.
Как и на предыдущих остановках, трактир, выбранный сэром Рисом, не был роскошным и дорогим, но вполне чистым и удобным. По дороге сюда Филиппе так и не удалось поговорить с Питером Фиэрли с глазу на глаз, хотя весь путь они проехали буквально бок о бок. Она боялась говорить о своем плане, так как сэр Рис, ехавший с ее матерью в нескольких ярдах от них, мог услышать, о чем они говорят, и Филиппе пришлось всю дорогу развлекать Питера пустыми разговорами о красотах Уэльса, о погоде и еде, которую им подавали в трактирах. Филиппу не покидало чувство, что сэр Рис все время держит их с Питером в поле зрения, и это ее очень раздражало.
Приехав в Лиэминстер, девушка заявила матери, что должна осмотреть свою захромавшую лошадку, и пошла в конюшню, надеясь, что на этот раз они с Питером смогут спокойно поговорить.
Ее надежды оправдались – в конюшне был один Питер, который осматривал ее лошадку.
– У нее в копыте застрял камень, но в этом нет ничего страшного. Сейчас я его выну, и она перестанет хромать, – сказал Питер, обрадовавшись приходу Филиппы.
– Она точно перестанет хромать? Я к ней очень привязалась, и мне не хотелось бы ее менять, – сказала Филиппа.
– Да, миледи. За ночь она отдохнет и хромать больше не будет, – заверил он.
Она огляделась по сторонам и, убедившись, что они с Питером одни, подошла к нему поближе.
– Я давно – чуть ли не с тех пор, как мы выехали из Милфорд-Хейвена, – собираюсь поговорить с вами, но мне никак не удавалось это сделать, – сказала Филиппа, понизив голос.
Питер кивнул:
– Я тоже хотел поговорить с вами и с вашей матерью, миледи.
– Как вы думаете, этот человек опасен? – спросила Филиппа.
– Сэр Рис? Не думаю, хотя он и сторонник нынешнего короля. Если бы он хотел нас выдать, то давно бы это сделал, – ответил Питер.
– Я боюсь, что из-за него и дедушку с бабушкой объявят преступниками, когда обнаружится, что они нас приютили у себя в имении. Может, будет благоразумнее по прибытии в Ладлоу отделаться от сэра Риса и вовсе отложить поездку в Греттон?
– Ни вы, ни ваша матушка изменниками не считаетесь, поэтому посещать своих родственников вам не возбраняется. Что касается меня, то я могу быть схвачен за участие в битве при Редмуре, поскольку нахожусь на службе у вашего отца. Однако, – сказал Питер, улыбаясь, – я не такая важная птица, чтобы такой человек, как сэр Рис, стал тратить на меня свое драгоценное время.
– Я в этом не уверена, – возразила Филиппа.
– Почему?
– Потому что он считает вас моим любовником!
На лице Питера появилось такое неподдельное удивление, что Филиппа громко рассмеялась. Она рассказала ему, что произошло, когда она вышла из комнаты и наткнулась на сэра Риса, спавшего у них под дверью.
– Надеюсь, вы сказали ему, что это не соответствует истине? Представляю, что было бы с вашими родителями, если бы они услышали что-нибудь подобное! – побледнев от ужаса, воскликнул Питер.
– Вы не считаете меня достаточно привлекательной? – смеясь, спросила Филиппа.
– Вы самая красивая девушка из всех, что я видел, миледи, за исключением вашей матушки! – воскликнул он, сверкнув глазами. – Но я ценю доверие и дружбу вашего отца и никогда не нарушу данное ему слово охранять и защищать вас. Я люблю вас как… сестру… Я готов умереть за вас, но…
– Понятно! Вы не любите меня так, как поют об этом трубадуры. Что ж, это мне даже больше нравится, потому что у меня теперь есть старший брат. – Она вздохнула. – Так вы считаете, что нам не стоит расставаться с сэром Рисом?
Питер вздохнул:
– Это невозможно, миледи. Если мы сбежим, он станет искать нас, на всех дорогах выставит посты и рано или поздно найдет.
– Выходит, мы бессильны что-либо изменить? – печально спросила Филиппа.
– Что вас так огорчило, леди Филиппа? – вдруг раздался чей-то голос.
Она быстро обернулась и увидела сэра Риса, смотревшего на них с откровенной неприязнью.
– Мы с Питером говорили о моей лошадке, сэр. Разве вы не заметили, что она прихрамывала, когда мы подъезжали к трактиру? Питер вынул камень, застрявший у нее в копыте.
– А-а-а, – протянул он, не сводя своих темных глаз с Филиппы. Затем обратился к Питеру: – Как вы думаете, завтра ваша госпожа сможет ехать на этой лошади?
– О да, сэр Рис! Не извольте беспокоиться, завтра мы продолжим наше путешествие.
– Хорошо. Скоро подадут ужин, и ваша матушка хотела бы, чтобы вы вернулись вовремя.
Сэр Рис подал ей руку, и Филиппе ничего не оставалось, как опереться на нее и позволить ему вывести ее из конюшни, при этом пробормотав скороговоркой «Благодарю вас, Питер».
Выйдя на свежий воздух, Филиппа тут же высвободила свою руку и высказала сэру Рису все, что она о
