высокой глухой дверью.
Беднов направился на регистрацию билетов.
— Рейс задерживается, — предупредили его, возвращая билеты. — На неопределенное время.
— Что это значит? — спросил он, чувствуя, как по спине расползается предательский холодок. — Почему задерживается?
— По техническим причинам, — холодно ответили из окошечка. — Если у вас есть вопросы, обратитесь к администратору.
— Я знаю, к кому обратиться, — раздраженно сказал Беднов и отправился искать начальника аэропорта.
Тот находился в своем кабинете и был занят — вел какой-то серьезный разговор с тремя мужчинами в форме гражданской авиации. Беднов, не обращая ни на кого внимания, подошел вплотную к столу, за которым сидел начальник.
— Моя фамилия Беднов, — сердито сказал он.
— А моя — Сидоров, — насмешливо заметил начальник. — И что из этого?
— Я тот самый Беднов! — с нажимом сказал Андрей Борисович. — И попробуйте не оказать мне внимания — это дорого вам обойдется!
Мужчины в форме переглянулись, но ничего не сказали, а начальник сделал кислое лицо и, сменив тон, осведомился:
— Что у вас случилось?
— Почему задерживается вылет на Красноярск? — строго спросил Беднов. — Что за технические при — чины?
Начальник помрачнел лицом, зачем-то взял из пластмассового стаканчика ручку и задумчиво постукал ею по настольному стеклу.
— Вы хотели лететь этим рейсом? — уточнил он, глядя на Беднова с каким-то нехорошим интересом.
— Лететь должны моя жена и дочь, — отчеканил Беднов. — Это что-то меняет?
— Я бы посоветовал вам отложить поездку, — мягко сказал начальник, швыряя ручку обратно в стаканчик. — Если она не вызвана неотложной необходимостью.
— Она вызвана именно насущной необходимостью! — зло заявил Беднов. — Что с самолетом?
— Понимаете, случилась очень странная вещь, — пряча глаза, сказал начальник и вдруг спросил: — Я слышал, у вас в офисе убили сотрудницу выстрелом из этого… как его… арбалета?
— Возможно, — скрипнув зубами, ответил Беднов. — Какое это имеет отношение к делу?
— Боюсь, самое прямое, — всем своим видом изображая огорчение, сказал начальник. — Сегодня ночью кто-то выстрелил стальной стрелой в иллюминатор самолета. Стрелу нашли на асфальте — потому этот случай, к счастью, не остался незамеченным. В иллюминаторе крохотная трещинка, но на большой высоте это чревато. Теперь мы должны заменить стекло — это займет время. Кроме того, механики получили распоряжение самым тщательным образом осмотреть весь самолет — не исключено, что могут обнаружиться еще какие-то повреждения…
— Это невозможно! — заявил Беднов, бледнея.
— Ну, батенька! — воскликнул обиженно начальник. — Мы тут все свидетели… Между прочим, следователь уже был! Будет возбуждено уголовное дело по факту… А вы говорите, невозможно!
— Это черт знает что! — прорычал Беднов, почти не слушая его. — Где же была ваша охрана?
— Э-э, дорогой! Охрана! Площадь у меня видите какая? На каждый метр охранника не поставишь!
— У вас что — на каждом метре по самолету стоит? — с ненавистью спросил Беднов.
— Будете жаловаться? — кротко спросил начальник, устало прикрывая глаза ладонью. — Жалуйтесь! Это ваше право. Но, между прочим, у меня тут еще ни один не погиб, и ЧП худо-бедно, но мы предотвратили… Вам это ни о чем не говорит?
Беднов, не таясь, грязно выругался и вышел, хлопнув дверью. В комнате для отдыхающих он появился мрачнее тучи.
Жена его, сидя на диване, неотрывно смотрела в окно и думала о чем-то своем. Наташа-младшая стояла с ней рядом и, дергая мать за брюки, канючила что-то, морща нос. Та отвечала ей невпопад.
Увидев хозяина, охранники все как один поднялись и шагнули навстречу.
— Рейс откладывается! — гаркнул Беднов. — На неопределенное время! Ночью им засадили стрелу в иллюминатор! — Он не хотел этого говорить, но бурлившие в нем чувства требовали выхода.
Охранники озадаченно переглянулись. Беднов сунул руку в карман и вытащил оттуда авиабилеты. Тупо посмотрев на них, он шагнул затем к жене и протянул билеты ей. Она некоторое время сидела неподвижно, словно не слышала ничего и не видела.
— Все! Поехали отсюда! — выкрикнула она вдруг высоким вибрирующим голосом и, выхватив из рук мужа билеты, порвала их в клочки. — Я не останусь здесь ни одной минуты!.. И вообще… — Она обернулась и, найдя взглядом дочь, дернула ее за руку. — Ступай за мной!
— Что ты намереваешься делать? — спросил Беднов, загораживая ей дорогу.
Она несколько секунд всматривалась в его лицо неподвижными ненавидящими глазами, и Беднов уже ждал от нее крика, истерики, но она вдруг сказала очень тихо:
— Как я устала с тобой!
Беднов взял ее за плечи и легонько встряхнул.
— Сейчас не время, — строго сказал он. — Поедем сейчас домой — там разберемся.
— Мне все равно, — покорно произнесла жена.
Охранники снова сомкнули кольцо и торопливо повели Наталью с девочкой к выходу. Беднов шел впереди, зорко озираясь по сторонам. Люди расступались перед ним.
На улице быстро погрузились в «Мерседес» и поехали. Наташа-младшая неожиданно расплакалась, и мать принялась утешать ее. А Беднов почувствовал странное успокоение и удивился этому чувству.
Обратный путь проделали без происшествий. Въехав во двор, «Мерседес» притормозил, и Беднов, наклонившись к окошечку, спросил у охранника, все ли спокойно.
— Да все нормально, Андрей Борисыч! — живо ответил парень. — Повар пришел, девчонки… А что вернулись, Андрей Борисыч?
Беднов, не отвечая, махнул рукой, и автомобиль подъехал к крыльцу. Охранники выскочили из машины и, прикрываясь щитами, помогли выйти обеим Натальям.
В холле Беднов окончательно почувствовал себя в безопасности.
— Чемоданы! — напомнил он Виталию и сразу пошел к себе наверх, словно забыв про жену.
Она растерянно оглянулась, словно место, куда она попала, было абсолютно ей незнакомо, а потом, усталым жестом отбросив со лба волосы, спросила с улыбкой у дочери:
— Ну, что, путешественница, пойдешь досыпать или будешь пить какао?
— Буду какао, — заявила младшая Наталья, к которой начинало возвращаться хорошее настроение.
— А где будешь — у себя в комнате или пойдешь в столовую?
— У себя в комнате… Нет, в столовую! — сказала Наташка.
— Я отведу девочку! — Ангелина Ивановна выросла словно из-под земли — глаза ее смотрели требовательно и сердито. — Пойдем, Наташенька! — Она взяла девочку за руку и повела в столовую.
Беднова вздохнула и пошла вверх по лестнице — ей хотелось побыть одной. Нервозная обстановка в доме поселила в ней страх к открытым пространствам. Она не очень понимала, чем вызван этот страх, почему все обитатели дома постоянно озираются, говорят вполголоса и предпочитают не выходить на улицу. До нее доносились обрывки разговоров о каких-то стрелах, куда-то исчез охранник Володя — а на вопросы о нем все отвечали только пожатием плеч и каким-то невнятным бормотанием. Беднов стал совершенно невыносим и смотрел вокруг так, словно ждал нашествия ядовитых змей.
Все это было невыносимо и пугающе — ей хотелось бежать из этого дома, и одновременно она боялась даже высунуть из него нос. Более-менее сносно она чувствовала себя в своей комнате — иногда даже запираясь изнутри на ключ.
Сейчас Бедновой было просто необходимо отсидеться там, чтобы привести в порядок взбудораженные нервы. Больше всего она боялась, что явится муж, чтобы устроить сцену. Но ей уже расхотелось выяснять
