Ольга очнулась, но сначала не поняла, при чем тут Кирилл. Кто такой Кирилл? Какое он теперь имеет значение после того, что случилось между ними? Странное дело, она, Ольга, столько раз отдававшаяся разным мужчинам, никогда не придавала значения самому факту интимной близости. Ну было и было, и тут же забыла. А здесь, с Аркадием, она не узнавала саму себя. Она смотрела на него своими красивыми серыми глазами и не могла понять, что за перемена произошла в ее любовнике.
— Вставай, — повторил он, протягивая ей ее вещи. — Ты же не хочешь, чтобы Кирилл увидел нас здесь…
— Я думала, что… — проговорила Ольга и вдруг заплакала.
Аркадий присел к ней и тихо заговорил:
— Оленька, успокойся. Ничего страшного. Я же все равно буду рядом. Что же ты плачешь? Мы с тобой еще поговорим, а пока нужно одеться, потому что если Кирилл увидит нас сейчас и вот так, это будет… нехорошо. Потом, в другой раз мы с тобой все обсудим. А сейчас надо одеться и успокоиться.
Его слова действительно успокоили Ольгу, она вытерла слезы и оделась. Когда пришел Кирилл, она была уже совсем спокойна и уверена в себе. От слез и горячего румянца на щеках не осталось и следа…
Ольга замолчала и сидела, опустив голову. Инесса смотрела на нее так, словно не узнавала. Кирилл молчал, и по его виду я поняла, что ему и впрямь все это было известно. Может быть, не в таких подробностях, но о самом факте связи его жены с отцом он знал.
Лицо Владимира Ефремовича было непроницаемым. Но, похоже, все, о чем шла сейчас речь, не было ему известно раньше. Первой высказала свое отношение к услышанному Тамара Васильевна:
— Я всегда считала, Кирюша, что тебе не нужно было на ней жениться, — покачав головой, сказала она. — Она тебе всю жизнь испортила.
Кирилл только невесело усмехнулся.
— Я говорила то же самое! — буркнула Кассандра.
— Боже мой, боже мой, — только и шептала Инесса.
Ромка смотрел в пол. Тут подал голос Мельников:
— Так, девушка, это все, безусловно, очень интересно и непременно будет запротоколировано, но какое отношение имеет к яхте и смерти Аркадия Вавилова? Если никакого, то поговорите лучше с психотерапевтом, он по роду деятельности обязан слушать такие истории.
— Связано… — вздохнула Ольга. — Если бы я знала заранее, что все это будет связано. Здесь вот меня упрекнули, будто я Кириллу жизнь испортила… Но это не я испортила, а Кириченко. И не только Кириллу, а нам всем!
— Что она говорит? — встревоженно посмотрела на Кассандру Инесса. — Катя, я просто не могу слушать, что она говорит.
— Ой, да уж молчала бы! — зло крикнула Ольга. — Не можешь слушать — выйди! Только я тебе советую все-таки послушать до конца и узнать, каким он был, твой Игоречек ненаглядный! Сволочь последняя! Всем нагадил! И здорово, что он сгорел, так ему и надо!
Инесса заголосила, и Кассандра полезла в сумку за успокоительным. Мельников тоже предложил Вавиловой выйти, но та отказалась.
— Если бы не он, все бы по-другому было, и Аркадий сейчас жив был бы, и я не мучилась, и Кирилл тоже! — продолжала Ольга.
— Вы рассказывайте, рассказывайте, — тихо сказала я ей.
То, что все это было подстроено, Ольга поняла позже, когда увидела вблизи лицо Игоря, а особенно его глаза, в которых играл лихорадочный блеск. Ей стало ясно, что это именно он режиссер всего страшного спектакля, закончившегося трагедией.
В первый момент она обомлела, потому что никак не ожидала увидеть здесь, на яхте, целую компанию. А главное — Кирилла… Он смотрел на нее такими глазами, что Ольге стало жутко. Нет, его взгляд не был бешеным и разъяренным. Кирилл не кричал, не размахивал руками и не пытался никому набить морду. Он был спокоен и холоден. Он был чужим. Ольге вдруг стало ясно, что он вот так, просто, в один миг вычеркнул ее из своей жизни. А Аркадий… Аркадий еще пытался держать марку, подошел к сыну, положил ему руку на плечо, начал что-то говорить. Кирилл не слушал. Он вообще ни на что не реагировал. Ольга лежала, накрывшись простыней до подбородка, и боялась даже пикнуть. Не зря она чувствовала, что все это добром не кончится, вот только знать бы заранее, насколько страшными окажутся последствия…
Кирилл не стал слушать отца, молча убрал его руку и вышел из каюты. Ольга видела, как встревоженно переглянулись Игорь с Ромкой. Она не понимала тогда, при чем тут еще Ромка, для чего этот-то дурак сюда приперся и что ему нужно. Ей хотелось поскорее уйти отсюда, вернуться домой, накрыться с головой одеялом и уснуть. А проснувшись, обнаружить, что это был лишь дурной сон.
Игорь подтолкнул Аркадия, выразительно показывая взглядом на удаляющегося Кирилла, словно говоря — иди, догони, разберись с сыном здесь и сейчас. Аркадий, понимавший, что и в самом деле все получилось очень некрасиво, постояв, все же двинулся вслед за Кириллом. Игорь и Ромка, помедлив, тоже вышли. На Ольгу никто не обращал внимания. И она не делала попыток встать с постели и пойти попытаться что-либо объяснить своему жениху. У нее в голове с бешеной скоростью снова и снова прокручивались все события последнего времени: долго развивающийся роман с Кириллом, затем стремительная связь с его отцом, продолжающаяся по сей день, бесконечные признания и разговоры о будущем с ее стороны…
Аркадий не любил этих разговоров, старался прервать их в самом начале, едва только Ольга начинала поднимать неприятную для него тему. Он уже по глазам видел, что она сейчас опять заведет про их отношения, и уходил, ссылался на дела или просто вежливо выставлял ее. А Ольге не давало это покоя. Однажды, не выдержав, Аркадий воскликнул:
— Ну чего ты от меня хочешь? Никогда мы с тобой не будем вместе, в том смысле, какой ты в это вкладываешь! Неужели ты думаешь, что я женюсь на тебе? Пойду на грандиозный скандал, разведусь с Инессой, навсегда испорчу отношения с сыном и погублю собственную репутацию? Ты подумала, зачем мне это надо?
— Мы могли бы быть вместе, ты мог бы начать новую жизнь, я бы родила тебе ребенка… — пролепетала Ольга.
Аркадий схватился за голову и застонал, раскачиваясь из стороны в сторону. Ольга подумала, что он плачет, а потом оказалось, что он зашелся от хохота. Отсмеявшись, он высморкался в большой носовой платок и, покрутив головой, произнес:
— Ой, уморила! Какой ребенок? У меня уже есть ребенок! Которому двадцать два года! Мне о внуках думать надо, а ты мне про ребенка! Мне уже за пятьдесят, если ты забыла.
— Но ведь многие мужчины становятся отцами в этом возрасте, — продолжала гнуть свое Ольга. — И они счастливы! У них словно вторая молодость начинается…
— Оля, Оля! — поморщился Аркадий. — Прекрати. Я не хочу быть посмешищем. И потом, не забывай, что у меня есть жена. Если бы я хотел ребенка, неужели Инесса не могла бы его родить?
— Значит, тебе все равно: что я, что Инесса! — дрожащим голосом проговорила Ольга и расплакалась в подушку.
«Нет, не все равно, — усмехнулся про себя Аркадий, — если живу я с Инессой. Вот же навязалась дурочка на мою голову! И я сам старый дурак…»
— Послушай, — решительно повернулся он к Ольге. — Я вот что тебе предлагаю: ты перестаешь заговаривать о нашей с тобой совместной жизни, и тогда… тогда между нами все может оставаться по- прежнему. Если же ты будешь продолжать свое, то, извини, нам придется все прекратить. И более того, я приложу все усилия, чтобы с тобой расстался и Кирилл. Чтобы вообще никогда тебя не видеть. И перестань реветь, знаешь же, что я этого терпеть не могу!
Тогда они поссорились, и Ольга долго плакала и даже приняла решение действительно прекратить все отношения с Аркадием. Но прошла неделя, другая… Ольга поняла, что соскучилась, и не выдержала. Она пришла к нему и сказала, что согласна на его условия. Аркадий одобрительно потрепал ее по щеке и сухо рассмеялся. Но встречи их после того разговора стали совсем редкими. Поэтому она так обрадовалась,
