когда Аркадий в один из июньских дней пригласил ее покататься на яхте. Инесса чувствовала себя неважно в тот день, Кирилл сдавал последний экзамен, так что никто не должен был им помешать. Время они провели чудесно: сидели на палубе, пили красное вино, ели жареное мясо и фрукты, потом, под вечер, пошли в каюту… И вот тут откуда ни возьмись появились Игорь, Ромка и Кирилл. Они приплыли на старенькой лодке, принадлежавшей еще их с Ромкой отцу.
Когда Ольга все-таки вышла на палубу, то Аркадия уже не было. Она так толком и не поняла, что там произошло. Видела лишь убитое, совсем потерянное лицо Кирилла, испуганного, но старавшегося хорохориться Ромку и довольного, нахально улыбающегося Игоря. Она спросила, где Аркадий, что с ним, но никто ей не ответил. На полу валялась бутылка, Ольга заметила на ней кровь и закричала. Игорь схватил ее за локоть и стал что-то шипеть в лицо. Она плохо улавливала смысл, поняла только, что Кирилл ударил своего отца, сбросил с палубы и что теперь и он, и Ольга будут делать то, что скажет им Игорь, иначе Кирилла посадят в тюрьму, а она, Ольга, останется голодранкой.
У Ольги же в голове стучало лишь одно: Аркадия больше нет. Она плохо помнила, как они добрались до берега, как возвращались домой… Яхта была просто брошена, про Аркадия никто никуда не сообщил, оставив все на волю судьбы. Несколько дней Ольга ходила как заторможенная, с Кириллом не встречалась и не интересовалась, что происходит в семье Вавиловых. У нее сработал инстинкт самосохранения, и она сказала себе, что это все, что она легко отделалась, что теперь, если она не хочет стать свидетельницей, а тем более соучастницей тяжкого преступления, ей лучше сидеть и помалкивать. Бог с ним, с Кириллом, еще неизвестно, что с ним будет, если он убил родного отца.
А потом она поняла, что беременна. А денег у нее не было даже на аборт — за то время, что она встречалась с Кириллом и Аркадием, нужда в них отпала. Да и не хотелось ей, нерожавшей, делать аборт. Хотя и с ребенком возиться не очень-то хотелось, особенно без мужа и без денег. Одним словом, подумав хорошенько, Ольга засобиралась к Кириллу, надеясь хотя бы получить деньги на аборт.
К ее удивлению, Кирилл встретил ее довольно спокойно и даже согласился выслушать. Ольга сбивчиво рассказала ему о своей проблеме. Тот молча выслушал и, с трудом разлепив пересохшие губы, спросил:
— Ну и что ты хочешь?
Ольга вспыхнула.
— Ну а что может хотеть женщина в такой ситуации?
Кирилл, очевидно, расценил ее слова по-своему, потому что сказал:
— Но ты же понимаешь, что после всего случившегося мы не можем быть вместе.
— Почему? — по инерции спросила Ольга.
Кирилл только вздохнул и закрыл ладонями глаза. Видимо, перед ним снова встала та вечерняя сцена на яхте.
— Мы очень даже можем быть вместе, — вдруг неожиданно для себя самой выпалила Ольга. — Особенно когда знаем друг про друга всю правду!
Кирилл вздрогнул и изумленно взглянул на нее. Потом схватил за плечи.
— Ты? — спросил он, глядя на нее в упор потемневшими глазами. — Ты тоже с ними заодно? Ты все это подстроила нарочно?
Ольга захлопала глазами, ничего не отвечая и не до конца понимая, о чем речь. Кирилл резко оттолкнул ее и отвернулся. Потом прошел к бару, достал из нее бутылку коньяка и налил в пузатую рюмку. Поморщившись, он выпил содержимое и снова наполнил рюмку. Это было весьма нетипично для него, Кирилл пил редко и в основном вино. После третьей рюмки Кирилл впал в незнакомое Ольге состояние. Он то смеялся, то качал головой и смотрел на Ольгу с ненавистью. Немного испугавшись, она решила отложить разговор и ушла.
А потом дома на нее долго орал Ромка, который, оказывается, старался ради нее же самой.
— Ты что, дура? — кричал он. — Дура? Хочешь всю жизнь жить, как мать с отцом? Ну и живи, а я не хочу! У тебя же все в кармане, дура! Все же за тебя сделали! Только бери и пользуйся! Блин, да если бы ты не была такой дурой, все могло бы быть куда проще! Никого не нужно было бы убивать, вышла бы замуж за Кирилла, и все дела! А ты нашла что придумать — с папашей его связалась! Совсем офонарела, блин! Давай теперь разгребай, что сама натворила! Тем более ты беременна! Да бери ты этого Кирилла голыми руками, никуда он не денется! Он же у нас на крючке — ты что, не поняла?
Вскоре Ольга все поняла и при следующей встрече разговаривала с Кириллом уже по-другому, куда более уверенно. А тот, совершенно растерявшийся от свалившихся на его голову июньских событий, как-то покорно все это принял, ни с чем не споря, не возражая и одновременно как бы ни в чем не участвуя. Он послушно повел Ольгу в загс, купил все необходимое для свадьбы, затем стал жить вместе с Ольгой в отцовском доме, работать в фирме… И при этом он все время был будто где-то далеко. С Ольгой они почти не разговаривали, а когда родился Алик, Кирилл посмотрел на него, усмехнулся себе под нос и… отвернулся. И никогда после он не проявлял особой любви к малышу.
Секс между ними тоже сошел на нет. Ольга бесилась, кричала, закатывала скандалы, грозила, потом пыталась, наоборот, быть ласковой… Кирилл не реагировал. Он словно совершенно потерял интерес к жизни. Ольга даже начала побаиваться, что он наложит на себя руки, но, к счастью, этого не произошло.
Жизнь потихоньку шла своим чередом, Ольга стала смиряться с тем, что есть, постепенно забывая все прошлые неприятности. У нее появилось много хорошей и модной одежды и других дорогих вещей, уходом за ребенком она себя не обременяла, так что времени тоже было предостаточно. В основном она посвящала его развлечениям и просто отдыху. И так ни шатко ни валко все продолжалось до того дня, пока не случился страшный пожар на даче…
— Так что, Кирилл и в самом деле убил своего отца? — спросил Мельников, когда Ольга закончила рассказ, и все повернулись к Кириллу.
— Нет, — покачала головой та. — Это они так мне сказали, а потом я все поняла. Они просто подставили его.
— Кто они?
— Игорь и Ромка, — Ольга кивнула в сторону брата, который с ненавистью смотрел на сестру.
— Кирилл, — я посмотрела на Вавилова, — это все правда?
Вавилов едва заметно кивнул, потом пригладил свои жесткие волосы и сказал:
— Я же говорил вам, что если вы сами все узнаете, тогда поймете, почему я молчу. Откровенничать с вами означало откровенничать до конца. А это значит, что я должен был рассказать вам и об убийстве на яхте.
— А почему же вы не рассказали? — удивленно спросила я. — Мы бы потратили гораздо меньше времени, вы вообще могли давно быть на свободе, если бы рассказали об этом следователю.
Вавилов усмехнулся, и я сделала вывод, что он не доверял никому: ни следователю, ни мне. Дальнейшая его фраза подтвердила мои предположения:
— Как и кому можно рассказать такое, когда тебя подставляет человек, которого ты считал другом? Вы понимаете, что все эти годы я жил в условиях шантажа? Почему, думаете, я женился на Ольге после того, как узнал обо всем? К тому же у нее ребенок от отца.
При этих словах лицо Инессы покрылось красными пятнами. Тамара Васильевна громко охнула. По лицу Владимира Ефремовича было видно, насколько неприятна ему вся открывшаяся правда.
— И ты столько лет притворялась, обманывала нас? — возмущенно налетела на Ольгу Кассандра. — Правильно я тебя с лестницы спустила! Ну теперь вообще ни на что не надейся, поняла?
— Да отстань ты! — огрызнулась Ольга и повернулась к окну. — Не надо мне от вас ничего.
— Ну что, Роман Святославович, — почти весело обратился к резко заскучавшему Роме Мельников. — Теперь ваша очередь пришла исповедоваться.
— Это не я, — сразу же сказал Красильников. — Я ничего не поджигал.
— Тебя пока не про поджог спрашивают. Что там на палубе произошло? Как убивали Аркадия Вавилова?
— Я никого не убивал, — быстро сказал Ромка. — Это все Игорь, вон Кирилл может подтвердить.
Кирилл Вавилов смерил его презрительным взглядом и ничего ни подтверждать, ни опровергать не
