Пока мы тряслись на ухабах, я обдумывала ситуацию. Все шло неплохо, пока я не открыла карты Кульбицкому. Он, ускользнув от меня, теперь организует оборону по всем правилам. А главное, пистолет окончательно канет в неизвестность. И я не смогу ничего доказать. Правда, по одному клиенту мне, кажется, удалось добиться успеха — вряд ли Кульбицкий теперь решится шантажировать Палтусова дальше. Но если «пушка» не будет найдена, я не смогу остановить выплату и подведу страховую компанию. Плюс к этому меня мучила тревога за судьбу Елены. Она теперь стала нежелательным свидетелем, и бог знает, что этот гад может с ней сделать. Не убьет, конечно, но… Ой, как мне тошно!
Я выскочила из машины возле колонки, долго и жадно пила холодную воду и потом держала под упругой струей голову. Вроде бы полегчало. Крадучись, стала пробираться к даче. Там, конечно, было тихо. То ли вся криминальная компания убралась в город, то ли затаились и поджидают меня.
Хотя, что им ждать? Если б Кульбицкий хотел отправить меня на тот свет, он не преминул бы воспользоваться удобным моментом, пока я валялась без сознания. Говорить нам теперь не о чем. Все достаточно ясно. Вот только Елена. Они могли ее запереть, чтобы не мешала, в том же погребе. Это надо обязательно проверить.
«Уазика» возле дома не наблюдалось. Похоже, действительно никого нет. Я открыла дверь и вошла в дом. Прошлась по первому и второму этажам. Кругом страшный беспорядок после драматических ночных событий.
Перешагнув пустую водочную бутылку, я вошла в кухню. Погреб был заперт на задвижку. Звуков оттуда не доносилось. Я открыла крышку и крикнула, наклонившись в темноту: «Есть там кто? Лена?»
Сильнейший удар ногой — и я головой вниз, обдираясь и больно стукаясь о ступеньки, лечу в прохладную сырую тьму. Занавес. Я села на земляной пол, скуля, как побитая собачонка. Было жутко больно и обидно. На этот раз я попалась всерьез и надолго. Они продержат меня в этой норе столько, сколько им понадобится, чтобы обтяпать все делишки. Потом мне останется только поднять лапки. Нащупав под рукой стеклянную трехлитровую банку с соленьями, я со всей силы и злости швырнула ее во тьму и попала в кирпичную стену.
Ближе к обеду Игорь Петрович Палтусов вспомнил, что ему в это время должна позвонить девушка- детектив, которая, если быть честным, произвела на него самое глубокое впечатление. Самое…
Банкир диктовал секретарю деловое письмо и поглядывал на часы. Пошел третий час дня. Она предупреждала: если не позвоню, значит, не вернулась, значит, произошло что-то неприятное. Палтусов остановился на середине фразы.
— Игорь Петрович, — начал было секретарь.
— Завтра закончим. Позови мне пару крепких ребят из охраны. Вернее, нет. Пусть садятся в мою машину, а я сейчас спущусь вниз.
Он давно так не волновался. Причем не столько из-за провала расследования и потери крупной суммы денег, — морально он уже был готов, если в ближайшие два дня ничего не решится, расплатиться с Кульбицким. Ему было страшно за Татьяну. Он никак не мог представить, что это милое существо занимается такими серьезными, опасными и подчас грязными делами, рискует жизнью.
«Не дай бог с нею что-нибудь случится, я себе этого не прощу, — думал Палтусов, пока машина неслась по городу. — Подставил девчонку этому скоту Лешке!»
На дачу они приехали в начале четвертого. Ворота заперты на замок, на окнах дома — ставни, дверь, похоже, закрыта.
«Неужели ошиблись? — подумал Палтусов. — Но где же тогда Татьяна, почему не позвонила?»
Он посидел в машине, покурил и наконец решился. Надо войти в дом, осмотреть его — и дело сделано. Если что — потом оправдаюсь перед Кульбицким. Тот увидит деньги — подобреет.
— Ребята, надо проникнуть в дом. Придется, видимо, ломать дверь. Под мою ответственность.
Два бравых парня из охраны с дверью мудрили недолго, и вскоре Палтусов переступил порог дачи. Буквально в этот же момент он услышал женский крик, который шел откуда-то снизу… справа. Он побежал на кухню и тут понял, что в погребе кто-то есть.
Секунда, другая — крышка открыта, и оттуда показывается взлохмаченная голова Татьяны, а затем и она сама.
Когда я услышала удары в дверь, то поняла, что ее кто-то выламывает. И тут вспомнила, что позавчера сама просила банкира в случае чего поискать меня на даче.
Да здравствует моя предусмотрительность! Как я была рада выбраться на белый свет и свежий воздух! А круглое, улыбающееся лицо Палтусова показалось мне чуть ли не родным:
— Игорь Петрович, как здорово, что вы не забыли о моей скромной просьбе.
— Да как же я мог, Татьяна! Когда такая женщина меня просит что-то сделать, я лечу.
Пришлось прервать его излияния:
— Вы тут никого не видели, не застали?
— Нет, а что, Алексей был здесь?
— Так кто же мог, по-вашему, запихнуть меня в эту дыру, как не он и его ублюдки?
— Он был не один?
— Ну да, со своими бандюгами.
Мы сели за стол, смахнув с него пустые бутылки и объедки, я выпила баночку колы из холодильника и вкратце рассказала банкиру все, что ему нужно было знать.
— Так что, дорогой Игорь Петрович, вы явились как мой спаситель, ну а я некоторым образом спасла вас от мерзавца-шантажиста.
— Он точно обещал оставить меня в покое?
— Сами понимаете, насколько можно доверять этому проходимцу. Однако отныне не в его интересах козырять этими братками как свидетелями. Я поговорю со следователем, «липа» выплывет наружу, а за это нашим УК предусмотрена отнюдь не прогулка в Париж. Кульбицкий это понимает, поэтому дал задний ход.
— Танечка, можете теперь забыть об этом деле. Моя благодарность вам не знает границ. — Он полез в карман.
— Не торопитесь, Игорь Петрович. Сделана только часть работы. Доказано, что Кульбицкий организовал спектакль с целью выманить крупные суммы у нескольких людей. Вы отпадаете. Но остается еще «Мамонт», перед которым я взяла обязательство, и, чтобы выполнить его, мне надо найти этот пистолет.
— Чем я могу помочь? Давайте поймаем этого гада, прижмем как следует, и он все расскажет. У меня и ребята есть подходящие, — Палтусов кивнул на двух широкоплечих охранников.
— Нет, Игорь Петрович, пытать же мы его не станем, а по доброй воле он не расколется. Слишком много у него надежд на это дельце. Тут нужно немного хитрости, терпения, да и мозгами пораскинуть.
— Но ведь он явно намеревался продержать вас тут не один день и, узнав, что вы на свободе, попытается с вами расправиться.
— Это мы еще посмотрим, кто кого. За этот погреб и кое-что другое ему придется расплатиться со мною. И его ублюдкам тоже.
Мы пошли к машине. Я думала: «Куда мне сейчас ехать? Да что там, конечно, домой. Устала до чертиков, надо привести себя в порядок, отоспаться».
Палтусов довез меня до подъезда и проводил до дверей — молодец, меры предосторожности теперь надо соблюдать.
Я с наслаждением часа два отмокала в ванне, потом пила чай с лимоном и, конечно, решила узнать: как быть дальше и что меня ждет? Благо сумку, где лежали все мои принадлежности, я привезла с дачи в целости и сохранности.
Итак: 17+8+36.
«Ваши надежды некоторое время будут весьма неопределенны, но в конце концов вы добьетесь успеха».
Окончательно успокоенная этим предсказанием, я нырнула в кровать и мигом заснула.
