кабины.
Профессионалов шапками не закидаешь. Разве что ведьмиными?
Подбегаю, встречаюсь глазами с насупленным охранником:
— Что-то случилось? Помощь нужна? («Меня надо слушать!»)
— Да, — неуверенно соглашается серый пиджак. — Водителю плохо стало.
— Так его же на воздух надо! — взволнованно хватаю телохранителя за кисть… Есть! Он — мой.
— Помоги, Глеб! — просит «мой» напарника.
— Боря, ты уверен… — начинает тот, но умолкает на полуслове: я уже успела заглянуть ему в глаза.
— Давайте, дружочки мои, — неожиданно льет воду на мою мельницу «черный костюм». — Надо его в чувство привести и ехать, пока не опоздали!
С этими словами осанистый моложавый сановник выволакивается из машины и даже помогает извлечь из нее полузадушенного шофера.
Когда все они склонились над распростертым прямо на тротуаре телом, я сжала зубы, глубоко вздохнула и… «глушанула» всех.
— Парни, быстрее! — воскликнула я и первой метнулась к падающим пассажирам «членовоза».
Мы с Алешкой воспользовались штатными наручниками, Володя за последние дни наловчился вязать руки-ноги, так что с обработкой наших пленных проблем не возникло. Мы побросали их в кузов «КамАЗа», я забралась к «пациентам», а парни ринулись по машинам.
«Членовоз» мы оставили в каком-то тупичке, а сами начали колесить по городу.
Алексей с Володей искали, где бы понезаметней освободиться от лишнего груза, а я тряслась в кузове и работала с «клиентами».
Перво-наперво следовало «отретушировать» им память. В принципе, это дело не очень сложное, если человека специально не программируют на противостояние подобным воздействиям.
Шофера я обработала легко и надежно: он просто уснул на много часов, и разбудить его раньше будет практически невозможно.
Потом настал черед тезок великих святых, выбравших не столь праведную жизненную стезю.
Первый охранник был совсем зеленым. Даже далеко лазить не надо — просто удалить маленький кусочек памяти — от хрипов водителя до нашего появления в поле зрения. Ну, Танюша… р-раз! Все, тоже проспит часа два, если пушкой будить не станут.
А вот второй оказался гораздо опытнее. «Туман» на входе в его сознание я «пробила» лишь с четвертого раза. Но и там не получилось так быстро и легко, как с первым телохранителем.
Я только-только начала соображать, что к чему у него в мозгах, когда тело ощутило изменение: мы остановились.
— Таня! — услышала я Лешкин голос и открыла глаза.
— Что?
— Далеко еще кататься-то? Место вроде тихое. Как там у тебя?
— Выносите шофера и вот этого. Они нам теперь не враги… часов на пять-шесть. А потом куда-нибудь приткнитесь, на ходу работать невозможно!
Две-три минуты — и я опять «продираюсь» сквозь кем-то возведенные «укрепрайоны» в мозгу телохранителя.
Одна из неприятных сторон моего ремесла — необходимость периодически копаться в чужом мозгу, как в грязном белье. А этого не избежать, если «удалить» мешающие воспоминания не удается с первого раза. Тут приходится подсовывать человеку фальшивую память, а как это сделать, если не знать хотя бы в общих чертах его жизнь?
Мой «крепкий орешек» оказался бывшим боксером, которого однажды очень надолго послали в нокаут. И с тех пор у него время от времени случались потери сознания, о которых он, разумеется, умалчивал, чтобы не потерять работу.
Узнав это, я мысленно перевела дух и уже спокойно заменила истинные воспоминания поддельными — об очередном приступе с «потерей сознания и памяти» на предшествующие ему события.
Скоро мы остановились, и ко мне под тент опять влез Алексей.
— Охранник готов, — ответила я на его немой вопрос. — С ЭТИМ сейчас будем разбираться…
ЭТОТ лежал навзничь со связанными конечностями в глубоком наркозе — я постаралась, когда еще мы их всех загружали в «КамАЗ».
— Давай-ка хоть поглядим, кого ты подцепила, — сказал Лешка и принялся обследовать уже не столь черный костюмчик нашего главного пленника.
Алексей обнаружил только носовой платок и служебное удостоверение с надписью «Генеральная прокуратура», раскрыл его, присвистнул и передал мне.
Я заглянула в удостоверение и тоже присвистнула. Ничего не соображаю в политике, но ЭТА фамилия даже мне известна.
«Что ж, тем более надо очень постараться, дорогая Ведьма», — сказала я себе, а потом обратилась к своему верному другу:
— Попробую из него вытянуть что-нибудь о наших. По-моему, он все знает… А мы сами-то где?
— Мы на стоянку заехали, — сообщил Алеша. — Народу нет, работай спокойно. Я посижу рядом?
— Валяй, — разрешила я и взялась за виски высокопоставленного работника прокуратуры.
У него очень много друзей, сразу поняла я. И среди этих друзей есть такие, которые знакомы и с Копченым, и с Бритым, и с людьми посерьезнее.
В его памяти то и дело мелькали какие-то красотки в облегающих платьях, либо с глубоким декольте, либо с разрезом до пояса. Дамы щеголяли преимущественно в красных платьях, а над ними почти всегда реял российский орел или российский же флаг.
Очень часто вспыхивали огни каких-то ресторанов, явно не отечественных.
И всюду мелькало оружие: россыпью и в ящиках, ворохом лежащее в каких-то подвалах и тщательно упакованное. Потом эти упакованные в аккуратные коробки изделия везли куда-то на поездах, на самолетах, на кораблях, на легковушках… и грузовиках!
Я «ухватилась» за первый же мелькнувший в его воспоминаниях фургон и начала «разматывать» всю автотехнику, к которой имел отношение мой драгоценнейший работник прокуратуры. Сам собой «включился» мой внутренний портрет Олега — пропавшего напарника Лешки.
Я рылась, рылась в памяти неподвижно лежавшего человека, чувствовала, что ответ на главный мой вопрос где-то рядом… но не могла найти ту единственную машину.
«Еще немного — и я не выдержу», — мелькнула усталая мысль. Ведьма — это вам не автомат… Калашникова…
Опыт подсказывал: искать по машинам бесполезно. Тогда где же? Где?..
Извечная загадка детектива: где?
Я перестала «вылавливать» грузовики, немного расслабилась — и в то же мгновение «увидела» лицо Олега!
Он и еще двое мужиков — в комнатенке без окон. Спальня? Ладно, черт… Как до них добраться? Так… так… ясно. Охрана? Двое…
А теперь — безжалостно уничтожаем все воспоминания о том, кто такие Олег и его команда, кто такие мы, где он нас видел… Если я в спешке не очень аккуратно все устрою — не беда, максимум — не поспит ночку-другую, и то вряд ли: других забот у него хватает. И вообще — пусть спасибо скажет за вежливое обращение!
…Я вышла из контакта. После своеобразного интервью с главой какой-то, видимо, очень мощной мафиозной группировки заметно кружилась голова. Зрение работало на автопилоте, и перед глазами почему-то крупно возникло удостоверение пленного с золотым орлом на обложке. Ах, орлуша, орлуша, большая ты стерва…
— Ну, как? — не утерпел Алексей.
— Едем за нашими, — улыбнулась я. — Только надо будет еще парочку стражей законности прихлопнуть.
— Мелкое дело! — обрадованно заулыбался Алексей. — Прихлопнем! А где они?
